— Тебе нужно отдохнуть, — произношу, поправляя стяжку его корсета. — Можно я лягу с тобой? Я бы заснула, если честно, у меня совершенно не осталось сил.
Я сначала ложусь рядом с ним, но потом нахожу безопасную дистанцию. Все же страшно задеть его, временами я беспокойно сплю и могу раскидываться руками в разные стороны. Макару пока что не стоит знакомиться с этой стороной моей натуры.
Он засыпает первым, я слышу, как замедляется его дыхание, а его ладонь перестает крепко держать мое запястье. Я же вдруг понимаю, что и правда дежурю. Он заснул, значит и мне можно. Только вот пробуждение выходит ужасным, как и сиделка из меня. Я проваливаюсь в безнадежно глубокий сон и просыпаюсь лишь тогда, когда Макар до боли сжимает мою ладонь.
— Ай! — успеваю произнести и следом слышу его спотыкающееся выдохи.
— Саша… Позови Алекса…
— Да, конечно. Конечно…
Я практически сбегаю с кровати, успевая заметить упавший сотовый, к которому, видимо, тянулся Макар. Я коротко смотрю на Макара, накидывая на себя что-то, что попадает под руку, и даже в скудном лунном свете вижу, как ему плохо. Он часто дышит и то и дело норовит повернуться хоть на пару сантиметров в сторону. Не знает куда деться от боли, хотя от движения становится только хуже. Его черты лица заострились, а шрамы на правой щеке кажутся глубже.
— Сейчас, — повторяю и бросаюсь за дверь.
К счастью, тут крутится охранник, который по одному взгляду на меня понимает ситуацию. Он прикладывает к губам рацию и вызывает врача прежде, чем я успеваю произнести хоть слово.
— Пусть поторопится. Ему очень больно.
Охранник кивает, а потом ловит меня за запястье. Он не дает мне вернуться обратно в спальню и суровым взглядом показывает, что мне лучше постоять рядом с ним или вовсе пойти в другую спальню. Я хочу возмутиться и успеваю дернуть руку, которая все равно остается в профессиональном захвате охранника, но теряю весь запал.
Алекс показывается у двери с медицинским чемоданчиком, он уверенно толкает дверь и скрывается за ней через мгновение.
— Врач уже там, — спокойнее добавляет охранник, — он поможет. Если тебя позовут, я тебя сам приведу.
— Отпусти меня, пожалуйста.
— Игорь! — кричит Алекс из-за двери. — Ты мне нужен!
Игорь тоже уходит, бросив напоследок на меня взгляд надежды. Правда, я недолго стою одна, вскоре появляются еще парни из охраны и их гулкие голоса мешают слышать то, что происходит за стеной. Я теряюсь на мгновение и меня успевают взять за плечи и отвести в другую комнату. Я даже не замечаю, кто именно ведет меня, да это и неважно.
Всё неожиданно меняется.
Состояние Макара.
Наши планы.
Уже через полчаса оказывается, что мы покидаем дом. Охрана начинает спешно собираться, подгоняя машины к входу. Вещей у нас нет, так что дело стоит только за необходимыми лекарствами и… наверное, оружием. Не знаю, но я вижу две спортивные сумки, которые забрасывают в багажник.
Выбитые людьми Барова ворота успели оттащить в сторону. Я смотрю на них, когда выхожу на улицу, и вспоминаю, что вокруг же остался прежний мир. С законами, полицией… Я провалилась в реальность Макара с головой и только сейчас задумываюсь, как его охрана решила эту проблему?
Деньги и связи.
Какой еще может быть ответ?
Но ведь у Барова их еще больше…
Значит нам никто не поможет в противостоянии с ним? Макар может положиться только на своих людей и, пожалуй, Марину. Вдруг она сможет достучаться до Барова? Она же только из-за этого рискнула, Марина знает и Барова, и Макара намного лучше меня, мне точно не по рангу осуждать ее решения.
— Мы в госпиталь? — спрашиваю у водителя, который заводит мотор внедорожника.
Для Макара машину подогнали к задней двери. Я вижу лишь отсвет ее фар и различаю выкрики охраны, поверх которых иногда звучат строгие фразы Алекса. Я нервничаю, потому что ничего толком не знаю, но не лезу. И не спорю больше. Надо ехать, значит надо. Не тот момент, чтобы трепать нервы охране.
Машина со мной первой выезжает с участка, но на первом же повороте нас обгоняют два других внедорожника. Они идут на бешеной скорости, врываясь в темную дорогу, и окончательно скрываются из вида через несколько минут. Мой водитель тоже торопится, но в пределах сотни километров в час, не больше. Сзади идет машина сопровождения, в которой, я уверена, сидит парочка охранников.
— Как тебя зовут? — я наклоняюсь к водителю, решив, что прошлый раз он не расслышал меня.
— Лесли. Это кличка.
— Оу, — киваю, записывая его имя в строчку странных имен, где уже значится Когсворт. — Так куда мы едем? Тут есть больница?
— Мы не в больницу, — Лесли качает головой. — Мы возвращаемся домой.
— Домой?
— В столицу. Тут неподалеку аэродром, минут через двадцать будем.
— А Макар?
— Вертолет с Хозяином уже взлетел.
Я откидываюсь на спинку, потерянно смотря перед собой. Да, это логично, в столице лучшие врачи и оборудование. Я не удивлена, что Алекс махнул рукой и отказался и дальше играть в загородную реабилитацию, когда состояние Макара ухудшилось.
Но все равно я поражена.
— Я буду с вами, — добавляет охранник, решив, что я испугалась. — Я и еще трое парней, мы не дадим вас в обиду.
— Да, спасибо…
— У меня приказ отвести вас в Комплекс. Там безопасно, закрытая охраняемая территория.
— Что такое Комплекс?
— Хозяин там раньше жил. До истории с сыном Барова.
— Это лофт в самом центре?
Охранник кивает, а я вспышкой понимаю, что увижу, как жил Макар раньше. Кем был до трагедии…
Глава 24
Водитель вызывает мне лифт и показывает, куда вставить ключ в кабинке, чтобы приехать сразу в квартиру. Хотя мне уже достаточно впечатлений, я с трудом осмысливаю перемену. Кажется, вот только что я была в аскетичном доме в уединенном месте, а теперь вокруг цивилизация в самом роскошном смысле этого слова. Сливки цивилизации, если так можно выразиться.
Я всего раз отдыхала на крутом курорте, позволив себе целых три дня в дорогом отеле, и запомнила эти ощущения. Ты видишь совсем другой уровень жизни и незаметно попадаешь под очарование больших денег — все вокруг красивое, удобное и буквально кричит, что в этом мире не бывает бед. Наоборот, всегда светит солнце и дует попутный ветер.
Есть же такое определение, как климат миллионеров. По-настоящему богатые люди не терпят портящие настроение осадки и не закаляют характер перепадами температур. Только если в ходе специального туристического тура, где можно поставить флажок на высоченную гору или покорить многобальную волну.
Я же ставлю ярко красный флажок на своей впечатлительности прямо сейчас. Я видела разные клипы или фильмы, где банкиры из Нью-Йорка порой живут совершенно инопланетной жизнью, но квартира Макара все равно заставляет оцепенеть. Я с заминкой выхожу из лифта и попадаю в огромную… нет, бесконечную гостиную, которая как морские волны разбегается во все стороны разом и открывает взору стильный точно выверенный дизайнером простор. Места столько, что здесь можно устроить турнир по регби, высота потолков как раз позволит поставить их ворота. И трибуны для болельщиков поместятся.
Я замечаю камин из черного камня, полка которого заставлена шейкерами. Выглядит как спортивное питание, которое забыли тут сто лет назад. Там же лежат стопки неразобранных документов. Я вижу размашистые росчерки поверх печатного текста — “продать”, “аннулировать”, “вывести из фонда” и так далее. Откуда-то приходит уверенность, что это писал Макар.
Я не лезу в его документы дальше, но догадываюсь, что так он отдавал распоряжения насчет своих дел перед тем, как уехать из столицы. Ему пришлось переосмыслить всю свою жизнь, переделать ее и повернуть на совершенно другие рельсы.
Я отчетливо вижу, что он был другим раньше. Я стою посреди квартиры чужого человека, и мне трудно представить здесь того Макара, которого я успела узнать. Неприлично огромный пентхаус подошел бы избалованному и упивающемуся своим успехом бизнесмену.
Плейбою. На правой стене висят фотографии с женской наготой. Они настолько откровенные, что я отворачиваюсь и ищу, на что бы отвлечься и перестать думать о Макаре плохо. К счастью, на глаза попадаются другие картинки: слева в строгих стальных рамках висят подписанные контракты. Они вместе образуют головокружительную историю успеха, которая обрывается на пресс-релизе о создании гоночной команды.
Дальше пустота, хотя на стене еще достаточно места…
Я поправляю последнюю рамку и вижу, что ей досталось от мужского кулака. Стекло треснуло, а само основание из стали пошло волной.
— Макар, — произношу тихо и провожу пальцами по оставшимся зазубринам.
Врач позвонил мне, пока водитель меня вез в центр, и сказал, что с Макаром можно будет поговорить завтра. Он не дал никакой конкретики, но пообещал, что Макару ничего не угрожает. А я побоялась уточнить, его жизни или здоровью?
Я только сейчас это понимаю и вдруг признаюсь себе, что боюсь услышать, что Макар доканал себя. Что ни Марина, ни я не успели помочь ему и он все-таки наказал себя за несчастный случай, который произошел с сыном Барова. Макар раз за разом поднимался на ноги, когда было нельзя, срывал график лечения и как будто доводил до конца то, что не удалось Барову.
— Нет, он встанет, — шиплю на себя, ругая за то, что не верю в Макара. — Он сильный и он со всем справится. Он самый сильный человек, которого я видела в жизни.
Это правда.
И в этой квартире тоже чувствуется его сила. Сила денег, статуса и всего того, что он успел добиться. Это невозможно перечеркнуть, закрыв на замок свой дом и позволив покрыться толстым слоем пыли титульные рамки.
Я прохожу к длинному столу, который полностью выполнен из стекла, и выдвигаю верхний ящик. Их содержимое все равно на виду, а мне нужно чем-то занять себя. Там оказываются два журнала, на обложке которых красуется Макар, и стопка фотографий. Взгляд сам застывает на его лице, еще не тр