очему она так резко бросила трубку? Оборвалась связь или ее оборвали? И это же Марина! Она будет делать вид, что всё хорошо, только чтобы за нее не беспокоились!
Я выхожу из комнаты, возвращая телефон Алексу.
— Как Макар?
— В реанимации. Не пугайся, это стандартная процедура после операции. Я еще не разговаривал детально с хирургом, но операция прошла успешно. Теперь надо смотреть динамику.
— Его можно повидать?
— Да, я проведу. Но он спит, ты же сама понимаешь.
Я киваю.
— Я потом отъеду, нужно кое-что сделать для Марины, — говорю Алексу. — Позвонишь мне, когда он проснется? Хотя я постараюсь приехать до этого, но вдруг…
— Позвоню, — Алекс оттаивает и проводит ладонью по моему плечу, подбадривая. — Он о тебе уже сотню раз спросил. Охранников до операции замучил, всё проверял, что ты в безопасности.
От слов Алекса становится тепло на душе. Макар беспокоился обо мне… На губы наползает легкая улыбка, которую я прячу от врача, стесняясь. Он проводит меня в палату, по пути накидывая на мои плечи белый халат.
Я чувствую болезненный укол прямо в сердце, когда вижу спящего Макара посреди специальных датчиков, экранов и трубок. Тут же успокаиваю себя, что это, наоборот, очень хорошо, каждый его вдох и показатель под контролем. Он в надежных руках и в лучшей клинике. Я не Ингеборга и доверяю выбору Марины безоговорочно, а я теперь знаю, что Алекса нашла именно она.
Так что всё будет хорошо.
Это моя молитва.
Я спрашиваю у Алекса разрешение глазами, и он понимающе кивает. Тогда я подхожу к широкой кровати с высокими бортами вплотную и осторожно провожу пальцами по лицу Макара. На его лбу нет привычных морщинок, я вдруг понимаю, что еще не видела его спящим и таким умиротворенным тоже. Он же вечно то напрягается, то усмехается, и его мимика как карта его настроения. Я все-таки научилась ее читать, хотя в первый день думала, что этот мужчина навсегда останется для меня загадкой.
Я наклоняюсь к нему и целую в щеку, вбирая любимый аромат. Это так странно и почти нереально: я знаю Макара всего ничего, но чувствую его столь остро и всепоглощающе, что начинаю верить, что время — всего лишь условность и пустяк. Бывает целые года уходят в пустоту, а некоторые минуты сразу в сердце.
— Все будет хорошо, — повторяю ему на ухо и снова целую.
Алекс провожает меня на обратном пути, передает в руки охранника и уже совершенно по-приятельски улыбается. Кажется, я заслужила место в их с Марининой слаженной команде.
— Тебе тоже нужно поспать, — говорю ему на прощание. — Выглядишь не очень, если честно.
— Ты права, — он усмехается, ловя свое отражение в зеркале на стене. — Может, получится заскочить домой… Сперва только дождусь хирурга.
— Если что, я на связи.
Я вынимаю сотовый из кармана пиджака, после чего иду за охранником в машину. Там снова целый десант, словно я селебрити и меня нужно закрывать двумя рядами защиты. Я молча прохожу в машину и прошу отвезти меня обратно в квартиру Макара. Наверное, это и так подразумевается, но водитель кидает на меня вежливый взгляд с вопросом “куда?”
Мы едем по утреннему городу, который просыпается и наполняется дорогими машинами. Мы в центре столицы, пульсирующей деньгами и их безграничной силой, и даже здесь наш кортеж на первых ролях. Я замечаю, как мы объезжаем пробку по встречной полосе, включая спец сигналы. Мне становится неловко и совершенно неуютно в кожаном салоне класса люкс, я не привыкла к такому.
Я чуть успокоилась, увидев Макара, и начинаю видеть то, что вокруг меня, другими глазами. Глазами девушки, которая знает в какие дни скидки в косметическом сетевом магазинчике. И держит заметки в телефоне с промокодами на бесплатную доставку.
Я бешеным экспрессом попала в другую реальность, и вот, когда тот чуть сбавил скорость, начинаю осознавать перемену. В загородном доме богатство Макара казалось чем-то далеким и почти сказочным. Миллиардер красиво звучало, почти как дворянский титул. Я ни о чем не задумывалась, а тут…
Я даже не знаю, что именно меня беспокоит.
Или это встреча с Ингеборгой все-таки подкосила меня? Ее обложечная красота, гонор и привычки капризной принцессы. Она подходит на роль подружки миллиардера, как подходит спортивный кабриолет. Ни черта не практичный, иногда даже откровенно неудобный, но безумно красивый, статусный и дарящий острые ощущения.
А какие со мной острые ощущения?
Я скорее тихая гавань, в которой можно переждать бурю.
Реабилитацию…
Ох, прекрасно!
Так держать, Саша.
Я до боли сжимаю запястье, чтобы перестать накручивать. Со второй попытки заставляю себя переключиться на телефон, делая звонки брату и маме. Рассказываю, что поменяла планы и решила попытать счастье сперва в Москве. Приходится, конечно, выслушать замечания по поводу своей легкомысленности от мамы и придурошности — от брата, который обещает взять билет и прилететь, чтобы проверить мое состояние.
В квартире Макара я, наконец, остаюсь одна и иду искать фотографии для Марины. Приходится пересилить себя, ведь как раз на снимки погибшего Дениса я боялась наткнуться в прошлый раз. Они оказываются в самом низу стопки, я вижу белозубую улыбку счастливого парня со светлыми взъерошенными волосами.
Красивый, молодой, чем-то неуловимо похожий на Барова.
Я не пытаю себя больше: сгребаю остальные фотографии без разбора и кладу их в сумочку.
Что дальше?
Марина говорила о посыльном… Трезвый хороший план, но я смотрю на часы и прикидываю, сколько еще будет отдыхать Макар. У меня точно есть несколько часов. А мне так хочется увидеть Марину, мне нужно заглянуть в ее глаза и понять, что с ней происходит в доме бывшего мужа. И потом, если она даст мне адрес, куда ехать, значит она действительно ему доверяет, а не врет мне, чтобы не заставлять нервничать из-за нее.
Я запомнила номер, по которому она звонила Алексу, и могу попытать судьбу, набрав ее снова. Вдруг получится? Увижу ее, отдам фотографии, может о Когсворте спрошу без свидетелей.
Макар
Сначала пришла световая волна, сильная и ослепляющая. Макар поморщился, поняв, что поторопился открывать глаза. Слабость обострилась и прокатилась по всему телу катком. Он встряхнул головой и тут же уловил мягкое прикосновение. Женские пальцы прошлись по щекам, окутывая ласковым теплом и заставляя забыть неприятные ощущения.
— Милый, — знакомый голос замурлыкал. — Наконец-то…. Ты меня так напугал.
Она поцеловала его, дотронувшись языком, и, не отрывая губ, очертила скулу и спустилась к шее, где поцеловала слишком умело. Грязновато.
Макар заставил себя открыть глаза и увидел белый водопад волос на своей груди.
— Я так соскучилась по тебе. Ты не представляешь, как я переживала за тебя и мечтала, когда уже…
— Инга? — голос Макара прозвучал охрипшим.
Он дернулся, когда сам же произнес ее имя. Он был уверен, что это она, теперь точно.
— Тише, что ты творишь?! — она заботливо скривилась, словно это она ощутила боль от неосторожного движения, а не он. — Тебе нельзя двигаться, прошло совсем мало времени после операции.
Ингеборга наклонилась над ним, призывно прогнувшись в спине, и начала поправлять его одеяло. Ноздри защекотал аромат ее сладких духов, которые она не поменяла и которые отдавались внутри смутным воспоминанием. Ее повадки тоже не поменялись: она плавно по-кошачьи двигалась и старалась смотреть только на его здоровую сторону. Год прошел, а ее до сих пор передергивало. Хотя Ингеборга и пыталась это скрыть.
Макар дождался момента, когда она поднимет на него глаза, и посмотрел так, что она все-таки убрала руки от его тела.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
— Ты в больнице, где мне еще быть?
— Что-то новенькое.
Макар скривился и снова едва успел остановиться. Чертовски хотелось подняться, чтобы хоть как-то контролировать ситуацию. Он оглядел стерильную палату уставшим взглядом, надеясь найти в ней кого-то еще.
Но нет.
— Больно? — снова запела Инга, решив, что буря улеглась и ей снова можно быть рядом. — Хочешь подниму спинку? Тебе будет удобнее. Или воды?
— Лучше позови врача.
— Алекса нет, он только что уехал домой. Но я позову дежурного, я его случайно тут встретила. Представляешь, он раньше работал в клинике моего отца? Я начинаю верить в судьбу, просто так такие совпадения не случаются, — она засмеялась тем образом, который он раньше находил обворожительным.
— Зови, — он кивнул. — А где Саша?
— Кто?
— Александра. Она должна быть здесь.
Он сам приказал охране, чтобы она оставалась в его квартире, но глубоко в душе был уверен, что Саша приедет к нему.
— Не знаю, — Ингеборга пожала плечами. — Не видела здесь такую.
Макар одними глазами показал, что она может идти. Он посмотрел на настенные часы, на которых уже был поздний вечер. Из его жизни выпали почти сутки, но судя по палате, которая не напоминала бокс для смертников, дела у него идут неплохо. В голове, конечно, еще гудит, да и слабость, да и присутствие бывшей…
На тумбочке не оказалось телефона. Макар мысленно чертыхнулся, он ненавидел беспомощность, а сейчас она расцветала буйным цветом. Ни встать, ни позвонить.
— Игорь! — он окликнул охранника на пробу, но в голове каждая буква отдалась колоколом. — Да мать твою! — уже шепотом. — Уволю к черту. Всех.
Дверь снова раскрылась и на пороге показались трое. Коренастый мужчина, который, видимо, был врачом, медсестра и Ингеборга. Последняя, заметив злой настрой Макара, отошла к стенке и не прерывала врача, пока тот сухо рассказывал о прошедшей операции.
Макар слушал вполуха. Это клинику выбрал Алекс, этого было достаточно, а отчеты врачей Макар всегда выдерживал с трудом.
— Жить буду? — подытожил он.
Врач кивнул.
— А ходить?
— Это уже сложнее, — врач прошел к мониторам и отвлекся на показатели. — Сейчас, Макар Дмитриевич, вам никто не даст точный ответ. Тут волшебников нет и шарлатанов тоже, чтобы давать прогнозы, которые вы хотите услышать.