Славия ответила ему улыбкой и поставила на стол тарелку с дымящимися оладьями. Я же отозвалась в привычном для нашего с ним общения репертуаре:
– А оно доброе?
– Не начинай, женщина, – процедил Яров, продолжая сверлить меня взглядом. Если так и дальше будет продолжаться, к концу завтрака дыру во мне прожжет.
– Я и не начинаю. Просто сомневаюсь в твоей формулировке, – съязвила я и перевела глаза на хлопочущую Славию, лишь бы не смотреть на альфу.
Женщина расставила перед нами чистые тарелки и к оладьям подала еще мед и варенье. Не дожидаясь приглашения, я первая потянулась к угощению, чем вызвала у нее недовольный взгляд. По-видимому, снова нарушила какие-то местные дурацкие правила. А, плевать! Украдкой покосилась на Ярова и с удивлением увидела, что по его лицу расползается ухмылка. Его это просто позабавило и даже настроение подняло? Нет, ну я точно вряд ли его когда-нибудь пойму!
Оладьи оказались вкусными, и я сама не заметила, как в один присест умяла сразу три. Уже раздумывала над тем, чтобы сделать комплимент хозяйке, но глянув на ее недовольно поджатые губы, передумала. Завтрак проходил в молчании, хотя видно было, что сказать нам всем друг другу есть что. И вряд ли лицеприятное. И все же первой не выдержала я:
– Что ты намерен делать со мной дальше, Яров?
– Уже говорил, – последовал невозмутимый ответ. – Ты останешься в моем доме.
– И что, по-твоему, я должна здесь делать? – я прищурилась, уставившись на него, поглощающего очередную порцию оладьев.
– Осваивайся. Думаю, для всех будет лучше, если вы с мамой постараетесь найти общий язык.
– Ты серьезно? – я откинулась назад, яростно сжимая вилку. – Думаешь, и правда буду это делать?
– Так будет лучше в первую очередь для тебя, – он даже не глянул на меня. – Учись вести хозяйство, это тебе пригодится.
– Не собираюсь я этому учиться, Яров! И становиться твоей домашней рабыней тоже!
– Не вижу связи между заботами о доме и рабством, – альфа пожал плечами и все же посмотрел на меня. В этот раз я не смогла разгадать выражения его глаз. – Обычная женская работа.
– У меня уже есть работа, и она меня вполне устраивает! – выпалила я, отшвыривая вилку. Та упала на пол, но я даже не собиралась ее поднимать.
– Боюсь, от той твоей работы тебе придется отказаться. Ты вполне можешь ее доверить своему заместителю. Слышал, он весьма толковый малый.
– Как хорошо ты, оказывается, осведомлен о моей жизни! – с сарказмом заметила я.
Славия поднялась с места, явно намереваясь поднять несчастную вилку, но альфа одним взглядом остановил ее.
– Венда, ты кое-что уронила.
– Не уронила, а бросила, – с издевкой уточнила я.
– Подними, – нарочито-спокойно сказал Яров.
– И не подумаю.
– В моем доме думать буду я, – последовал жесткий ответ. – Подними.
– Нет.
Взгляд альфы полыхнул золотистым огнем и в следующую секунду стены сотряслись от прорвавшегося наружу рыка:
– Подними!
А я ощутила себя так, словно меня обухом по голове ударили. В ушах раздавался тревожный звон, всю затрясло, а внутри липким комком собирался инстинктивный глубинный страх. Прежде чем сама сообразила, что делаю, соскочила с места и дрожащими руками подняла злосчастную вилку. Проклиная себя за то, что вообще делаю это, бросила в раковину и услышала новый приказ:
– После завтрака помоешь всю посуду и в течение дня будешь помогать моей матери по хозяйству. Это не обсуждается! В моем доме у всех есть свои обязанности.
Я застыла у раковины, чувствуя, как меня всю сотрясает дрожь, а из глаз выкатываются первые слезы. Со мной еще никто и никогда не говорил ТАК. И вместе с неприязнью и яростным протестом пробуждалось что-то непостижимое для меня самой. Впервые я чувствовала, что не могу не покориться. Что со мной происходит, черт возьми? Неужели это и есть то самое влияние альфы, о котором я так много слышала? И оно уже действует на меня, даже несмотря на то, что волчица пока только делает первые робкие движения внутри. Это ощущение мне не нравилось, вызывало ненавистное чувство беспомощности перед чужой волей.
На кухне царило гнетущее молчание. Я даже не слышала звяканья вилок о тарелки. Похоже, аппетит утратили все. Не знаю, сколько прошло времени, когда послышался странный сдавленный голос альфы:
– Мама, ты можешь ненадолго выйти?
Послышался шум отодвигаемого табурета и звук шагов, хлопанье двери. Осознав, что мы с Яровым остались наедине, я сжалась. Что он еще от меня хочет? Уже и так поставил на место, дал ощутить себя полным ничтожеством. В следующую секунду вздрогнула, услышав чуть виноватый голос:
– Прости, я перегнул палку.
Слышать такое из уст Ярова было особенно невероятным, но я не спешила реагировать. Продолжала стоять у раковины, обхватив плечи руками, спиной к нему, и пыталась остановить градом струящиеся по щекам слезы.
– Пожалуйста, не молчи, – тот же тон, вызывающий непонятный отклик в моем теле, заставил закусить губу.
– А что ты хочешь услышать, альфа? – наконец, сдавленно пробормотала я. – Скажи, ты всерьез полагаешь, что я буду счастлива с тобой? Что когда-нибудь смирюсь с таким отношением?
Меня развернули к себе так резко, что я вскрикнула. И как только подобрался так незаметно? Сквозь пелену слез не могла различить выражение его лица.
– Каким отношением, Венда? – с трудом проговорил он. – Ты даже не представляешь, КАК я отношусь к тебе!
– А я и не хочу представлять, Яров! – яростно выпалила и смахнула слезы. Тут же едва не задохнулась от напора чувств, читающихся в его глазах. И дальнейшие колкости застряли в горле.
– Ты вольна делать, что хочешь, в этом доме, – глухо проговорил он. – Понимаю, что для тебя сложно будет так сразу принять наши обычаи. Надеюсь, со временем все изменится. Но пока не стану тебя неволить. Просто хочу, чтобы ты относилась к моей матери с уважением. То, что происходит между нами… Она к этому отношения не имеет. Не срывай на ней злость. Я не требую… Прошу.
Представляю, каких усилий ему стоило так говорить со мной. Не навязывать свою волю, не проявлять агрессию, а говорить рассудительно и спокойно. Хотя, судя по блеску в глазах, до спокойствия ему было ой как далеко. Но его тон подействовал так, как никогда бы не подействовали угрозы. Мне стало стыдно. За то, как вела себя с его матерью. Славия и правда ни при чем. И я не имела права так себя вести за столом. Решила, что как бы ни относилась к Ярову, других это затрагивать не будет. Пусть я не питаю к Славии теплых чувств, но постараюсь хотя бы проявлять элементарное уважение.
– Хорошо, – выдавила я, и он разжал пальцы, отпуская мои плечи.
– У меня сегодня много дел. Поэтому не стану докучать тебе своим обществом, – уже прежним холодным тоном проговорил Яров, возвращаясь к столу. – Ты можешь делать что хочешь. За исключением, конечно, того, чтобы покинуть территорию. Все уже предупреждены о том, что выпускать тебя отсюда нельзя. Так что не делай глупостей.
Я тоже вернулась за стол, хотя есть больше не хотелось. Внутри поднималась глухая тоска. У меня голова разрывалась от одолевавших эмоций, которые я даже выплеснуть никуда не могла.
– Я могу, по крайней мере, сестру навестить? – вцепившись в столешницу побелевшими от напряжения пальцами, спросила я. Чувствовала, что просто взорвусь, если он скажет «нет».
– Да, – он коротко кивнул. – Но если рассчитываешь, что Ждана поможет тебе бежать, забудь. Она одна из нас и никогда не пойдет на это. И постарайся не слишком нервировать ее своими гневными выпадами. Ей сейчас волноваться вредно.
– Яров, ты всерьез считаешь, что я буду вымещать злость на Ждане? – взорвалась я, чувствуя, как, наконец, отступает то странное забитое состояние, что ощущала еще недавно. – За кого ты меня принимаешь?
Альфа промолчал, лишь чуть приподнял бровь. А мне захотелось сквозь землю провалиться. А за кого меня можно принимать, если рядом с ним я веду себя, как подросток, одолеваемый гормонами? Постоянно хочется кричать, злить его, еще и с телом происходит что-то невероятное.
– Да пошел ты, Яров! – подтверждая собственные выводы, не смогла удержаться я и вскочила из-за стола.
Он даже не отреагировал. Наверное, уже привык к моим дурацким вспышкам и пропускал мимо ушей. Что особенно бесило. Ведет себя, как матерый зверь, снисходительно наблюдающий за гиперактивным щенком. Я выбежала из кухни и ураганом ворвалась в отведенную мне спальню. Некоторое время расхаживала по ней, пытаясь успокоиться. Только когда дыхание окончательно выровнялось и я обрела подобие себя прежней, вышла наружу. В этом доме точно оставаться не буду! Как я ни зла на Ждану за то, что приняла не мою сторону во всей этой ситуации, лучше отправлюсь к ней. И останусь до того момента, пока она сама меня не выгонит. Все лучше, чем терпеть общество альфы и его матери!
Пока шла по просыпающемуся поселению, старалась игнорировать любопытные взгляды. Улавливала шепоток и понимала, что наверняка обсуждают меня. Какие-то две девицы у одного забора покосились с явной неприязнью. Одна что-то сказала и залилась едким издевательским смехом. Я не удержалась от того, чтобы не окинуть ее уничтожающим взглядом. Высокая и статная девка, с большой грудью и крутыми бедрами. Глаза даже в человеческом обличье кажутся золотистыми. Густая темно-русая коса, доходящая до бедер, покоилась на одном плече. Девица нагло встретила мой взгляд и осклабилась в издевательской улыбке. Я мысленно послала ее подальше и двинулась дальше, к дому Жданы. Как же хотелось увидеть сейчас хоть одно дружелюбное лицо! Я уже была просто на грани!
В ответ на мой настойчивый стук дверь, наконец, отворилась. Появившаяся на пороге сестра тут же издала сдавленный возглас и кинулась меня обнимать.