– Я слышал, что между тобой и Дэмианом произошли разногласия. Надеюсь, это неправда.
Отец всегда благоволил к Дэмиану больше, чем к собственному сыну.
– Все в порядке.
– Тогда почему он ни разу не зашел?
– Меня тоже интересует этот вопрос.
– Он всегда был мне предан.
– Так же, как и я, отец.
Бруно проигнорировал реплику сына, закрыл глаза, тем самым завершив аудиенцию.
Вечером библиотека преобразилась, стены освещались теплым красным и золотым светом. Рубиновая скатерть украшала круглый обеденный стол, на котором стояли красивые красные бокалы и рюмки. Полки с книгами добавляли лоска и шика. Джозефин даже сумела расслабиться, когда ей вынесли основное блюдо.
– Завтра после ланча ты встретишься с моим отцом. Я не могу предугадать, как он себя поведет.
– Между вами сложные отношения?
– Они достаточно напряженные еще с тех пор, как я был подростком.
– Ему так сложно угодить?
– Ему может угодить лишь моя мать.
– Чем же ты его разочаровал?
– Я руководствуюсь логикой. Ему больше по душе мой кузен Дэмиан. Он хитрее и агрессивнее. Отец восхищается людьми, которые могут беспрекословно выполнять команды.
– А ты не любишь командовать?
– Джозефин, может случиться так, что мы уже не будем такими, какими были на Кроносе, но это вовсе не означает, что мы не можем стать счастливыми и не сумеем создать крепкую любящую семью для нашего ребенка или детей.
– Тебе хочется больше детей?
– Я был бы не против.
– Тебе нужен наследник и запасные варианты?
– Я – единственный ребенок, всегда чувствовал себя одиноким и хочу, чтобы у моего ребенка были братья или сестры, с которыми он или она могли бы играть. Зачем жить во дворце, если не с кем поиграть или побегать?
Девушка была явно впечатлена и тронута его словами.
– Твои няни не играли с тобой?
– Как вообще няня может заменить брата? Секреты и мечты можно поведать лишь родному человеку.
У Джо ком застрял в горле. Она больше не хотела проявлять заботу, чувствовать с ним связь, однако его слова заставили ее расчувствоваться. Она прекрасно понимала, о чем он говорит, сама росла единственным ребенком и частенько чувствовала себя одинокой. Ей всегда хотелось с кем-нибудь поиграть, поговорить по ночам или же проснуться с кем-то утром и отправиться к приключениям. Вместо этого она развлекалась самостоятельно и в детстве уверяла себя, что никто другой ей не нужен.
– Тебе нужен только ребенок, но не я. Для меня это самое сложное. И возможно, звучит эгоистично.
– Но ты мне нужна. Я хочу тебя безумно. Я запер тебя здесь, чтобы ты не убежала от меня.
– Ты запер меня, чтобы удержать нерожденного ребенка.
– Чтобы удержать тебя, Джозефин. До сих пор мои воспоминания не вернулись, они не полные, есть пробелы. Я знаю обо всем со слов других людей.
– Например?
– Поездка с друзьями на яхте.
– И все?
– Первые два дня на Кроносе.
– Ты выздоравливал после несчастного случая, неудивительно, что у тебя проблемы в памяти.
– Но я был на яхте целую неделю перед падением за борт. В общей сложности девять дней.
– Что говорят врачи?
– Я не рассказывал им об этом.
– Почему?
– Боюсь, обо всем узнает моя мать, сейчас это ни к чему.
– Есть что-то еще, чего я не знаю?
– Мой отец умирает. У него рак легких четвертой стадии. Радиация и химиотерапия не помогают.
Продлить его жизнь уже невозможно. Единственное, что мы можем сделать, – создать максимально комфортные условия, но это не работает.
– Поэтому ты часто твердишь, что у нас нет времени. Его действительно не остается.
– Я хочу, чтобы отец присутствовал на свадьбе.
– Но почему ты просто не рассказал мне обо всем? Я бы поняла, к чему такая спешка.
– У нас так заведено. Мы – королевская семья. Все должно быть идеально, проблемы скрываются от общественности, и мы в этом преуспели, всячески стараемся подавить негативные моменты.
– Даже эмоции?
– Да, но подавлять эмоции сложно. И опасно.
– Полагаю, жить без эмоций хуже некуда.
– И это говорит девушка, которая любит вулканы и лаву.
– Не забывай о вулканическом пепле.
– Как я мог забыть. Драма ни к чему, непостоянство нам не присуще. Здесь все контролируется.
– Это ужасно.
– Может быть.
– Кто знает о твоем отце?
– Только некоторые из нас. Лишь те, кто должен знать.
– Так же, как и о моей беременности.
– Но это хорошие новости, как и новости о нашей свадьбе. Моя мать надеется, что свадьба сгладит всеобщую печаль по поводу моего отца.
Джозефин сглотнула.
– Слишком много давления.
– А представляешь, каково мне было расти в постоянном наблюдении. Тебе тоже придется через это пройти, но я верю в тебя. Ты сильный пловец, я в тебе не сомневаюсь.
Алекс не сводил с нее глаз, и было нечто в его взгляде, от чего девушка расслабилась. Она коснулась его груди.
– Как хорошо, что я люблю воду.
Он вновь подошел к ней, на этот раз с бархатной коробочкой. Приподнял крышку и показал, что там внутри.
– Джозефин, согласна ли ты стать моей женой и будущей королевой?
Она взглянула на огромное кольцо с массивным квадратным изумрудом, окруженным небольшими бриллиантами, перевела взгляд на Александра. Как он красив, хотя и отчужден. На Кроносе он был расслаблен; возможно, если бы они оказались в постели сейчас, к нему вернулась чувственность. А больше всего она боялась, что чувств просто нет. Интересно, был ли он когда-то влюблен в женщину и любил ли ее.
На его лице появилась улыбка.
– Я надеюсь, ты скажешь «да».
– Мой ответ – «да». Прости.
– Не извиняйся. Просто дай мне руку.
Она повиновалась. Он надел ей на безымянный палец кольцо. Джо взглянула на кольцо и удивилась, насколько оно увесистое.
– Мы завтра подгоним размер кольца под твой пальчик.
Джозефин не могла отвести глаз от подобной красоты.
– Оно такое красивое.
– Это фамильная драгоценность семьи Альберичи девятнадцатого века.
– Твой мир настолько удивительный.
– Поверь мне, ты привыкнешь.
– Я никогда не хотела становиться принцессой, даже когда была маленькой девочкой. Мне нравились мифы, но никак не сказки.
– Я и сам никогда не хотел становиться принцем. Когда я был маленьким, то всячески бунтовал. Мне не нужен был этот статус, не хотелось отличаться от других. Отец даже журил меня, говоря, что я неблагодарный и не заслуживаю того, что мне досталось по праву. Я научился никого не посвящать в мои сомнения и переживания.
– Тебе, должно быть, пришлось нелегко.
– Я бы не сказал, но, когда меня выгоняли из дома, было весьма неприятно. Хотя я прекрасно понимал, что рано или поздно это должно случиться.
– Ты до сих пор это помнишь?
– Что именно? Разговоры с отцом или наказания?
– И то и то.
– Я прекрасно помню наш разговор, поскольку был очень доволен собой. С самого детства чувствовал себя крайне некомфортно из-за королевского протокола: чиновники и обычные люди лебезили передо мной, а ведь я ничего не сделал, чтобы заслужить их верность и уважение. Как по мне, так это нечестно. Почему именно я родился в такой семье, чем заслужил привилегии?
– О боже мой, я понимаю, в чем проблема, особенно если твой отец приверженец традиций.
– М-м-м. И я только посмел быть ближе к народу.
– Ты – единственный ребенок.
– Сплошное разочарование и позор семьи Альберичи. Я не особо упрощал себе жизнь, пытаясь доказать отцу, что монархический строй предполагает большие расходы. Около двухсот миллионов евро на поддержание монархии, и да, часть шла из семьи Альберичи. Да плюс налоги обычных людей.
– Не может быть.
– Может. Я возразил отцу.
– И что потом?
– Меня наказали и послали в мою комнату без еды и воды. На всю ночь. А на следующий день мне пришлось собирать вещички и отправляться в военную академию. По мнению отца, именно там из меня должны были сделать человека.
– Я бы восприняла это как оскорбление.
– Я рос вне социальной среды, но ты улавливаешь суть.
– Я много читаю.
– Я провел несколько лет в академии, пока не достиг семнадцати лет, потом служил в королевских войсках еще три года, и в возрасте двадцати лет мне наконец разрешили поступить в университет. Я уехал из Европы в Нью-Хэвен, штат Коннектикут, изучал философию, экономику и окружающую среду. После чего вернулся в Европу, чтобы получить в Кембридже степень в области окружающей среды, экономики и правоведения.
– Поэтому у тебя такой хороший английский.
– Признаюсь, мне очень нравилось жить в Америке. Там я был свободен, чего не мог получить здесь. Возможно, поэтому и согласился работать в Париже после выпуска. Я не был готов вернуться в Ааргау и стать принцем Александром. Мне нравилось быть ближе к народу.
– Думаешь, ты не сможешь стать ближе к народу, если будешь королем?
– Сомневаюсь.
– У тебя есть один выход: когда придет твое время, сделать все по-своему, и у твоего сына или дочери появится шанс на счастливое будущее.
– Я бы сфокусировался на карьере.
– У твоего отца такого шанса не было?
– Он стал королем в восемнадцать лет.
– Тогда он выполнил свои обязательства перед государством.
– Да.
– И когда придет твоя очередь, ты выполнишь свои.
Встреча с отцом была достаточно быстрой и крайне неожиданной, но Александру понравилось, насколько спокойной и грациозной перед ним предстала Джозефин. Отец не сказал ей и десятка слов, но брак одобрил.
Королева Серена не сказала ни единого слова, но, как только муж благословил пару, поцеловала Александра и Джозефин.
– Поздравляю, и добро пожаловать в семью.
Встреча длилась пять минут. Они вышли рука об руку. Джо дрожала и нервничала. Александр взглянул на нее. Ее густые светлые волосы были убраны в стильный пучок. На ней было простое синее платье, дополненное туфлями на каблуках в тон. Небольшие жемчужные серьги и ожерелье дополняли элегантный образ.