– Ну а кто же еще это мог быть?
– Я очень преданная, – признает Роуз. – Мама всегда говорит, что я самый лучший и самый верный друг, которого только можно найти.
– Как будто ты собака.
Роуз хихикает:
– Это здорово.
– И чему я обязана удовольствию видеть тебя? В бассейн я сегодня не собираюсь, если ты пришла за этим.
– О, я знаю. Вы уже ходили туда утром. Я видела, как вы возвращались.
Юдора не уверена, трогает ли ее стремление Роуз следить за ней, словно КГБ, или пугает.
– Я забежала только отдать это, – девочка протягивает ей круглую красную форму для выпечки в белый горошек. – В качестве извинения. Лимонный пирог. Я испекла его вместе с мамой. Она сказала мне только занести его и сразу же возвращаться домой.
Юдора принимает пирог.
– Ох. Что ж, спасибо, Роуз.
Девочка смотрит на нее глазами, полными надежды.
– Пирог ты отдала, а домой идти не очень-то спешишь, да?
– Ну да, – признает Роуз. – Просто я подумала, что было бы правильно предложить вам помощь с поеданием пирога, чтобы вы не чувствовали себя обжорой.
– Как самоотверженно.
– Благодарю, – говорит Роуз, гордо кивая.
Юдора понимает, что уходить девочка не собирается, а придумать, как выставить ее, не проявив при этом грубость, у нее не выходит.
– Не хочешь ли зайти на кусочек пирога, Роуз?
Лицо Роуз зажигается восторгом:
– Да, с радостью! Спасибо, Юдора. Я могу сделать нам лимонад. Ну который вы любите называть кордиалом.
Юдора вспоминает, как в прошлый раз Роуз приготовила настолько сладкий напиток, что у нее сводило зубы, и качает головой.
– Я не буду. Лучше выпью чай. Но себе можешь сделать кордиал, если хочешь.
– Очень хочу, – говорит Роуз, следуя за ней на кухню. Юдора достает девочке стакан и бутылку лимонного сиропа, а сама начинает заваривать чай. Роуз наливает себе добрые полстакана сиропа, разбавляя его чуть ли не капелькой воды.
– Ты так испортишь все зубы, – предупреждает Юдора.
– Моя мама говорит так же. Но я всегда очень хорошо их чищу, поэтому думаю, что все будет в порядке. – Она оглядывается. – У вас в кухне так пусто. Нет магнитиков на холодильнике и рисунков на кухонных шкафах, как у нас.
– Верно подмечено.
– Я вам что-нибудь нарисую, – обещает Роуз.
– Что ты, это лишнее.
– Мне не сложно. Я люблю рисовать.
Юдора вспоминает мозаики, которые видела в больнице, и понимает, что спорить бессмысленно. К тому же с ними тут и правда будет повеселее. Серый гардероб, голые стены – ее жизнь как будто растеряла все краски.
– Когда я пришла, вы, наверное, спали в своей комнате наверху? Моя бабушка часто спит днем.
– Нет. На самом деле я пыталась подобрать наряд.
– О, можно я вам помогу? Я хорошо разбираюсь в моде.
Юдора окидывает взглядом туалет Роуз: сегодня на ней розовые шорты до колен, фиолетовая футболка с надписью «Сияй, как единорог» и золотистая бандана. То ли Юдора начинает привыкать к ее цветастым нарядам, то ли жара убивает в ней всякое желание спорить.
– Ну хорошо, – говорит она.
– Вы всегда так говорите.
– Говорю как?
– «Ну хорошо» или «ладно». Когда вам чего-нибудь не хочется, но вы решаете согласиться, потому что отказываться невежливо.
– Ну хорошо, – повторяет Юдора, впечатленная ее проницательностью.
– Вы забавная, Юдора, – говорит Роуз и мчится вверх по лестнице.
К тому времени, когда Юдора доходит до двери собственной спальни, Роуз уже стоит перед ее шкафом, скрестив руки: она посмотрела все вещи и все их отвергла.
– У вас слишком много коричневого и серого. Нужно что-то поярче, – говорит она, и подозрения Юдоры подтверждаются. – Ой, а еще мне очень интересно, что это там наверху? – спрашивает она, указывая на большую картонную коробку с надписью «Сокровища Юдоры».
– Ничего, – говорит Юдора и нагибается, чтобы закрыть шкаф.
– Много будешь знать – скоро состаришься. Правильно? – гордо спрашивает Роуз.
Юдора поджимает губы:
– Давай вернемся к критике моего гардероба.
Роуз хмурится:
– То есть вы назначаете меня своим гуру стиля?
– Я предпочитаю термин «имидж-консультант».
– Ну хорошо, – говорит Роуз, и ее лицо принимает серьезное выражение: девочка копирует Юдору. – Я принимаю вызов. Когда мы пойдем по магазинам?
Юдора уверенно пресекает это нелепое предложение в зародыше:
– Разве это действительно необходимо, Роуз?
– Еще бы. Вам нужно полное преображение, а это работенка как раз для меня. – Роуз прыгает с ноги на ногу, будто хочет в туалет.
– Не уверена, что стоит так суетиться ради всего одного вечера.
Роуз выглядит взволнованной:
– Вечер! Так это вечеринка?
Юдора кивает:
– Сыну Стэнли исполняется пятьдесят лет.
Роуз выглядит так, будто вот-вот взорвется.
– Тогда вам точно нужно купить что-то новое! Когда становишься старше, очень важно не запускать себя.
Эти слова веселят Юдору, и ее губы растягиваются в улыбке:
– Неужели?
Роуз серьезно кивает:
– Еще как.
– Что ж, тогда, думаю, мне следует прислушаться, – говорит Юдора, пораженная тем, что соглашается на эту игру.
– Ура-а-а! Тогда подождите меня, а я пойду спрошу у мамы разрешения.
Роуз быстро сбегает по лестнице, оставляя Юдору гадать, что только что произошло. Она не привыкла к тому, чтобы в ее жизни все было так спонтанно. Эта маленькая девочка похожа на наполненную жизнерадостностью хлопушку, и Юдора понятия не имеет, почему она выбрала себе в подруги именно ее. Она – полная ее противоположность: старая, замкнутая, разочарованная в жизни женщина. Однако компания Роуз не кажется ей неприятной. Девочка до раздражительности настойчива, но в то же время неумолимо добра. Юдора предполагает, что Роуз привязалась к ней потому, что скучает по своей бабушке. Она не сомневается, что у девочки поубавится желания с ней общаться, когда она пойдет в школу и найдет друзей своего возраста. Между тем для Юдоры ее компания сейчас – неплохая возможность отвлечься от забот, связанных с планированием своей смерти. К тому же было бы здорово купить новое платье. А потом ее бы в нем похоронили. Неплохая мысль.
Юдора спускается, чтобы заварить себе еще одну чашку чая, поскольку первая уже остыла. Вдруг в гостиной звонит телефон, и она спешит ответить. Ее сердце начинает биться быстрее, когда из трубки говорят:
– Добрый день, мисс Ханисетт. Это доктор Грета Либерманн из клиники «Жизненный выбор».
Пульс Юдоры учащается.
– Рада вас слышать.
– Приятно познакомиться. Петра передала мне ваше заявление, и мне захотелось поговорить с вами лично. Я буду помогать вам на протяжении всего процесса рассмотрения вашей заявки, и, конечно же, именно я приму решение о том, согласны ли мы вам помочь.
– Понимаю.
– У вас сейчас есть время обсудить несколько моментов?
Юдора смотрит на дверь, опасаясь, что в нее в любой момент может забежать Роуз.
– Да, конечно, – говорит она, стараясь казаться максимально дружелюбной.
– Отлично. Тогда позвольте мне представиться как полагается. Мое имя – Грета Либерманн. Зовите меня, пожалуйста, Грета. Вы не против, если я буду называть вас Юдора?
– Хорошо, – отвечает она.
– Итак, вся ли информация о вашем здоровье, которую вы сообщаете в присланных нам бланках, является на данный момент актуальной?
– Да.
– И вы хорошо обдумали свое решение?
– Вы имеете в виду, не передумала ли я? – раздражается Юдора.
– Такое случается часто.
– Не передумала.
– Хорошо. Обсуждали ли вы с кем-то свое решение?
– Святые угодники, конечно нет. Зачем бы я стала это делать?
– Потому что это в прямом смысле вопрос жизни и смерти, и его необходимо с кем-то обсудить.
– Вы поэтому позвонили?
– Я хочу убедиться, что вы понимаете все последствия своего решения.
Юдора сердито вздыхает.
– Я уже объясняла это Петре. Мне восемьдесят пять лет, и я устала от жизни. Мое тело рассыпается на части, и я хочу сама решить, как мне умереть. Я не страдаю депрессией и не чувствую себя несчастной. Я просто хочу иметь право голоса, предпринять что-то до того, как станет слишком поздно.
– Юдора, поверьте, я вас правда понимаю. Но вы тоже должны понять, что эти вопросы необходимы. Прежде чем принимать какое-либо решение, я должна быть уверена, что вы все как следует обдумали.
Юдора глубоко вздыхает:
– Я понимаю. Извините. Я знаю, что решать подобные вещи нелегко.
– По вашему голосу я слышу, что вы полны решимости, поэтому обещаю рассмотреть вашу заявку во всех аспектах. Я считаю, что ваши слова о том, что человек должен иметь право голоса насчет того, как ему умереть, очень важны. Я не могу гарантировать, что одобрю вашу заявку, но, прежде чем приму решение, я проконсультируюсь с коллегами, проанализирую все, что вы нам сообщили, а потом снова свяжусь с вами для дальнейшего обсуждения.
– Спасибо, – говорит Юдора. Слова доктора неожиданно вселяют в нее надежду. Наконец-то кто-то ее слушает. Наконец-то кто-то понимает.
Возня в прихожей говорит о том, что вернулась Роуз.
– Не бойтесь, это не грабители! Это я, Роуз! – кричит она. – Я оставила замок выдвинутым (мы так делали в Корнуолле), но потом немного забеспокоилась, ведь в Лондоне куча всяких преступников. Я слышала об этом в новостях. – Она входит в комнату и останавливается в дверях. – Ой, извините, я не знала, что вы говорите по телефону.
Юдора застывает. Она не хочет продолжать разговор с доктором Либерманн, пока в комнате находится Роуз.
– Прошу прощения, доктор. Мне пора. У меня гостья.
– Да, я ее слышу. И это не ваша внучка, так? Вы говорили, что у вас нет семьи…
– Нет. Это Роуз. Она… – Юдора пытается подобрать правильное слово.
– Имидж-консультант! – кричит Роуз, показывая ей большой палец.
– …Дочь моих соседей, – заканчивает Юдора.
– Понятно, – говорит доктор, и в ее голосе чувствуются веселые нотки. – Тогда не буду вас задерживать, лишь кое-что добавлю.