– Очень красивое платье, Юдора, – говорит Мэгги, поглаживая ткань. – Очень милое и стильное.
– Спасибо, Роуз, – благодарит Юдора. – Ты превзошла саму себя.
– Я не уверена, что это значит, но мне кажется, что это хорошо. К тому же вы выглядите счастливой, и это здорово. Хотите его примерить?
Юдора качает головой:
– У меня когда-то было очень похожее платье, так что я знаю, что оно мне подойдет, а блуза выглядит во всех смыслах идеальной.
Роуз от восторга хлопает в ладоши.
– Вы будете королевой бала!
– Идем на кассу? – спрашивает Мэгги.
– Пожалуй. Себе я возьму платье и блузу, а своему имидж-консультанту – комбинезон.
Лицо Роуз светлеет от счастья.
– Вы не обязаны, Юдора, – говорит Мэгги.
– Я знаю. Но мне бы хотелось, – твердо кивает та.
Еще она покупает открытку и бутылку шампанского для сына Стэнли.
– Не знаю, как вы, но я бы не прочь выпить чашечку чая, – говорит она Роуз и Мэгги, когда они выходят из магазина. – И я как раз слышала, что в Debenhams подают просто великолепные пончики.
– Можно, мамочка? – спрашивает Роуз, подпрыгивая от восторга.
– Думаю, ты это заслужила, – говорит Мэгги.
– Я угощаю, – произносит Юдора.
Она не может вспомнить, когда в последний раз произносила эти слова. По пути к кафе толпа раздражает ее все меньше. Там она наблюдает, как Роуз с аппетитом поглощает свой пончик. Ее довольные возгласы и измазанное вареньем улыбающееся личико заставляют Юдору задуматься о том, насколько счастливыми, должно быть, чувствуют себя бабушки, деля со своими внуками подобные моменты.
Когда позднее этим же вечером Юдора входит в танцевальный зал «Ройстон», ей кажется, что она случайно открыла дверь в свое прошлое. Да, собравшимся людям не хватает стиля танцоров ее молодости – на ее взгляд, тут слишком любят открытую одежду с глубокими вырезами, – но сам зал все тот же, и от этого у нее перехватывает дыхание. Потолок задрапирован белым шелком, веером расходящимся от центра к углам и украшенным мягко мерцающими огоньками гирлянд. Посередине вращается сверкающий диско-шар, наполняя все вокруг волшебством. Юдора вдруг ловит себя на том, что размышляет, как сильно все это понравилось бы Роуз. Девочка уже непременно носилась бы по залу, как неугомонный волчок.
В дальнем конце помещения находится сцена, на которой готовятся к выступлению музыканты. Оценив внешний вид вокалиста (темные очки, шляпу с круглой плоской тульей и узкий костюм), Юдора всерьез опасается, что ее ждет явно не вечер джаза. Мебель в зале расставлена как в кафе: по шесть стульев за одним круглым столом, чтобы гости могли наблюдать за теми, кто отважится выйти на танцпол. Юдоре нравятся белые льняные скатерти и такие же чехлы на стульях – они придают им изысканный вид. Однако она не может сказать того же о надписи «Пятьдесят лет» из воздушных шариков, которые двое хулиганистого вида ребятишек в данный момент используют в качестве боксерских груш, а также об огромной безвкусной растяжке, гласящей «С пятидесятилетием, Пол!», над стойкой бара.
– А вот и я, – произносит вернувшийся с напитками Стэнли. – Апельсиновый сок, как и заказывала дама.
– Спасибо, – благодарит Юдора.
– Прекрасно выглядишь, Юдора, – говорит он ей. – Это платье тебе очень идет.
– Спасибо, – повторяет она, понимая, что ей следует тоже сделать Стэнли какой-нибудь комплимент. – Ты тоже стильно выглядишь.
Стэнли улыбается:
– Может, присядем?
– Я думала, ты никогда не предложишь.
Юдора польщена тем, что Стэнли выдвигает ей стул и садится лишь после того, как она заняла свое место. Ей не хватает общения с хорошо воспитанными людьми – нынче доброту заменила сухая вежливость.
– Много лет назад я часто приходила сюда на танцы, – говорит она ему.
– Готов поспорить, что ты могла бы кое-чему научить этих молодых людей, – предполагает он, указывая на пару неуклюжих танцоров лет за тридцать, больше похожих на топчущихся на месте цыплят, чем на изящных лебедей.
– О да, и не только в плане танцев.
– Жизнь теперь совсем не та, что раньше.
– И не говори.
– Ты приходила сюда со своей второй половинкой? Удалось ли кому-нибудь украсть сердце мисс Ханисетт? – спрашивает Стэнли.
Юдора собирается сказать ему, чтобы он не лез не в свое дело, но их прерывает более высокий и молодой двойник Стэнли с большим количеством волос на голове.
– Папа! Вот ты где! Хелен сказала, что уже тебя видела.
Стэнли вскакивает, чтобы обнять сына:
– Пол, мой мальчик! С днем рождения.
Пол похлопывает отца по спине. Юдора заинтригована их явной близостью.
– Пол, я хочу познакомить тебя с Юдорой, моей хорошей подругой.
Юдору сердит эта чрезмерная фамильярность, но она остается любезной и протягивает Полу ладонь, чтобы пожать ему руку.
– Рада познакомиться. С днем рождения. Я оставила ваш подарок на столе вместе со всеми остальными.
Она ошарашена тем, что Пол наклоняется к ней и целует ее в щеку. От него пахнет пивом и сигаретами.
– Приятно познакомиться, Юдора. Я так рад, что вы смогли прийти. Папа нам много о вас рассказывал.
– Да? – спрашивает Юдора, бросая взгляд на Стэнли.
– Только о том, что, выпив, ты падаешь на тротуар и вечно доставляешь мне неприятности, – говорит Стэнли, заговорщически пихая ее локтем.
– Ну, – говорит Юдора, – возможно, ты это заслужил.
– Туше, папа. Юдора вывела тебя на чистую воду! – Пол и Стэнли усмехаются друг другу.
– Хочешь, я принесу тебе выпить, сынок?
– Не, спасибо, пап. Ко мне за этим уже выстроилась очередь из шести человек. Но послушай, будь осторожнее. Глория рыщет в поисках добычи. Лучше оставайся на месте – пусть Юдора тебя защитит.
Стэнли кладет руку на сердце:
– Спасибо, сынок. Я постараюсь держаться в тени.
– Вот-вот. Ладно, еще поболтаем. Рад познакомиться, Юдора.
– Я тоже. – Юдора наблюдает, как Стэнли нервно оглядывает комнату. – А кто такая Глория?
Он беспокойно ерзает на стуле.
– Свекровь Пола. Она овдовела пару лет назад и с тех пор, кажется, думает, что мы с ней обязаны сходить на свидание.
– И, как понимаю, ты от этого не в восторге?
– Конечно нет. Она настоящая хищница! К тому же меня больше никто не интересует. Ада была моей единственной настоящей любовью.
– Что ж, тогда я сделаю все возможное, чтобы защитить тебя.
– Значит, ты будешь не против сделать вид, что у нас с тобой свидание?
Юдора хмурится. Сегодня один из самых странных дней в ее жизни. Этим утром она позволила десятилетней девочке подобрать себе одежду, а вечером оказалась в роли подставной возлюбленной. Юдора не уверена, что, советуя ей жить полной жизнью, доктор Либерманн имела в виду именно это, но неожиданно понимает, что не против поучаствовать в этой затее.
– Хорошо, но только на один вечер.
Стэнли поднимает свой бокал:
– Твое здоровье, Юдора. Ты настоящий друг.
Музыканты начинают играть первую песню. Юдоре их репертуар совсем не знаком, но играют они очень хорошо – она вдруг понимает, что начала притоптывать ногой в такт музыке. На танцполе прыгают и крутятся дети всех возможных возрастов, и Стэнли и Юдора наблюдают за ними с удовольствием. Она находит его внимательным кавалером, подметив, что, рассказывая про своих многочисленных родственников, собравшихся поздравить Пола, он наклоняется к ней, чтобы музыка не помешала ей расслышать его слова. Вскоре Юдора понимает, что Стэнли в этой компании своего рода знаменитость. Она теряет счет людям, которые подходят к ним, чтобы пожать ему руку или поцеловать в щеку.
– Привет, дедуля, – говорит красивая молодая девушка в блестящем темно-розовом платье.
– Это моя Ливви, – сообщает Стэнли с теплотой, которая кажется Юдоре очень трогательной.
– Вы, должно быть, Юдора. Дедуля постоянно о вас рассказывает, – говорит она, подмигивая Стэнли.
– Эта девчушка еще худшая шутница, чем ее дед, – произносит Стэнли.
– Кстати, очень красивое кольцо, – подмечает Ливви, указывая на правую руку Юдоры.
– Оно принадлежало моей бабушке, – отвечает Юдора, мысленно переносясь на другую вечеринку, во время которой тот факт, что оно надето у нее на палец, наполнял ее гордостью. – Этот бриллиант огранен в виде розы – это довольно необычно.
– Он великолепен, – улыбается Ливви.
– Пойдем, Лив, – восклицает другая, не менее милая девочка, запрыгивая ей на спину. – Пошли танцевать! Привет, дедуля!
– А это Элли, – говорит Стэнли, посылая обеим внучкам воздушные поцелуи, пока Элли утаскивает сестру прочь. – Мои ангелочки.
Юдора разглядывает лицо Стэнли. Когда он смотрит на девочек, его глаза полны восхищения и обожания. Юдора вспоминает, что отец порой одаривал ее таким же взглядом, и на нее, лишая ее сил, наваливается тоска. Она уже собирается сказать Стэнли, что ей пора домой, как вдруг к ним, спотыкаясь, подходит явно подвыпившая женщина.
– Приве-ет, Стэнли-и-и, и ты здесь! Пол сказал, что не видел тебя. Ты что, прячешься от меня?
Глория. Юдора сразу понимает, что у нее нет никаких рамок ни в плане допустимого поведения, ни в плане подбора одежды. Ее короткие, окрашенные в черный волосы стоят дыбом, как будто она только что сжимала в руках генератор Ван де Граафа[9], а ее золотистое вечернее платье – слишком обтягивающее, слишком короткое и слишком откровенное. Она так сильно вспотела, что ее макияж потек, придавая ей жалкий и даже неприятный вид. Эту женщину запросто можно осмеять или просто попросить уйти, но Юдора испытывает лишь сочувствие. За ее развязностью ощущаются отчаяние и страх остаться в одиночестве.
На лице Стэнли отражается ужас, когда Глория садится к нему на колени, обнимает его за плечи и смачно целует в щеку.
– Ой, извини. Я оставила след, – говорит она, вытирая с его лица помаду. – Рада тебя видеть, Стэнли. Ну что, когда идем на свидание?
Стэнли замирает и бросает на Юдору молящий взгляд. Она прочищает горло и похлопывает его поклонницу по руке. Глория поворачивается, приподнимая нарисованные брови.