– Меня порадовала возможность выбраться из дома и познакомиться с новыми людьми. Я встретил прекрасную женщину по имени Шейла, которая потеряла мужа примерно в то же время, что и я Аду.
– Хорошо, с какой стороны ни посмотри, – говорит Юдора.
– Спасибо, что пришли! – кричит им вслед Сью, когда они направляются к двери. – Приходите 12 сентября – Крис Крунер будет развлекать нас песнями разных десятилетий. Он очень популярен!
– Буду ждать с нетерпением, – отвечает Стэнли.
– Кажется, у меня на этот день назначен визит к врачу, – на ходу придумывает Юдора.
Стэнли выглядит разочарованным.
– Но ты обязательно сходи, – говорит она ему. – Я уверена, вы с Шейлой отлично проведете время.
Вернувшись домой, Юдора достает бланк медицинского завещания, который ей дала Ханна. Читая его, она пробегает глазами по тексту в поисках того, чего в нем попросту не предлагается. В бланке речь идет лишь об отказе от лечения в случае, когда уже слишком поздно, то есть когда она не сможет самостоятельно принимать решения. А как же люди, которые просто устали, которые страдают от старости и сыты жизнью по горло? Почему им не предлагают уйти спокойно и с достоинством? Юдора отбрасывает бланк в сторону и закрывает глаза. Хорошая смерть. Звучит очень просто, но, с другой стороны, это так же неосуществимо, как полет на Луну.
Юдора, вздрогнув, просыпается от звонка телефона и в попытке ответить как можно скорее проливает на бланк чай.
– Отлично, – ворчит она, пытаясь вытереть лужу носовым платком, и поднимает трубку. – Алло?
– Юдора?
Узнав акцент, Юдора роняет свою импровизированную тряпку на столик.
– Это я.
– Здравствуйте еще раз, Юдора. Это Грета Либерманн из клиники «Жизненный выбор». Вы сейчас можете говорить?
Юдора опускается в ближайшее кресло.
– Да, могу, – говорит она, наблюдая, как пролитый чай впитывается в ее некогда чистый носовой платок с вышитой на нем буквой «Ю». Подарок матери.
– Отлично. Итак, как я вам и обещала, мы с моими коллегами внимательно рассмотрели вашу заявку, и теперь я хотела бы продолжить нашу с вами беседу.
У Юдоры пересыхает во рту. Она проклинает себя за то, что расплескала остатки чая.
– Хорошо.
Грета продолжает.
– Я еще раз просмотрела медицинскую информацию, которую вы нам предоставили. Она по-прежнему актуальна?
– Да, актуальна, – говорит Юдора, стараясь, чтобы это звучало как можно более авторитетно.
– Хорошо. Еще я разговаривала с Петрой, она объяснила мне вашу ситуацию.
В сознании Юдоры укореняется зародыш надежды. Она знала, что Петра ее не подведет.
– Тогда вы понимаете.
– Да, – говорит доктор. – Но, как я уже упоминала ранее, прежде чем принимать какое-либо решение, мы должны все детально обсудить.
– Не знаю, что еще могу сказать вам, кроме того, о чем вы уже и так в курсе.
– Что ж, позвольте мне задать вам еще несколько вопросов. Помимо перечисленных вами проблем со здоровьем, страдаете ли вы какими-либо другими заболеваниями?
– Нет, но я бы сказала, что старости и связанных с ней унижений и недугов более чем достаточно. Если бы речь шла о животном, вы, безусловно, избавили бы его от страданий без всяких колебаний.
– Верно, но у людей есть право выбора и право голоса. Прежде чем продолжить, мы должны убедиться, что вы находитесь в здравом уме.
– Могу вас в этом заверить.
– Вы живете одна и семьи у вас нет?
Юдора понимает, к чему клонит доктор, но она к этому готова.
– Да, но я не в депрессии. Просто считаю, что уже пожила достаточно.
– И откуда же вы знаете, что вы не в депрессии?
Юдора вздыхает:
– Я живу максимально активной жизнью. Каждый день я стараюсь плавать в бассейне или хотя бы выходить из дома. Я хорошо питаюсь и достаточно сплю. Но я стара, поэтому хочу воспользоваться своим правом выбора и сама решить, как мне умереть.
– Юдора, поверьте, я понимаю, о чем вы просите и почему. Вы не первая, кто этого хочет, но вы должны понимать, что нам необходимо быть уверенными в том, что вы принимаете правильное решение.
– Я подпишу любой документ, который вам потребуется.
– Я рада, что вы это сказали, потому что хочу, чтобы вы составили медицинское завещание.
Юдора смотрит на приставной столик, где лежит испорченный, залитый чаем бланк.
– Хорошо. Не могли бы вы прислать мне копию бланка, пожалуйста?
– Разумеется. Я отправлю ее сегодня же.
– Спасибо. Что-нибудь еще?
– Да. Мне потребуются обновленные медицинские данные от вашего врача, но я советую не сообщать ему, для чего они нужны.
– Понимаю.
– Только получив всю эту информацию, я смогу принять решение.
– Значит, вы не отклоняете мою заявку?
– Нет, но и не обещаю, что одобрю ее. Я чувствую вашу решимость и понимаю вашу готовность, но с моей стороны было бы безответственно не потребовать этих документов. Я также должна попросить вас еще раз серьезно обдумать ваше решение. Если у вас есть хоть какие-либо сомнения или причины передумать, советую вам так и поступить. Жизнь – это ценнейший дар, и, пока у нас есть хоть одна причина продолжать жить, мы не должны сходить со своего пути.
В гостиную прошмыгивает Монтгомери. Кот запрыгивает Юдоре на колени и утыкается носом в ее подбородок, будто намекая, что он живое подтверждение слов доктора.
– Я подумаю над этим, – говорит Юдора. – А также составлю медицинское завещание и предоставлю все остальные документы.
– Хорошо. Спасибо. Пообещайте мне, что, когда вам будет необходимо с кем-то поговорить, вы позвоните Петре или мне.
– Так и сделаю, – лжет Юдора. – Спасибо, доктор. Грета.
– Пожалуйста. До свидания, Юдора.
Трясущимися руками Юдора кладет трубку. Она как будто только что подбросила монетку. Та все крутится и крутится, и она понятия не имеет, что ей выпадет. Орел – и ей будет даровано то, о чем она так долго мечтала. Решка – и она останется доживать свои дни как придется. Монтгомери все трется о ее руку в непривычном приливе нежности.
– Будешь ли ты скучать по мне, Монти? Или ты просто переключишься на Роуз и станешь досаждать ей?
В ответ кот тыкается своим влажным холодным носом в ее подбородок.
– Я ценю твою сентиментальность, – говорит она, почесывая его между ушами.
Он отвечает на ее ласку, двигая головой из стороны в сторону.
– А что, если я останусь здесь? Мы с тобой в этом доме совсем одни. Если мне понадобится скорая помощь, ты ведь ее не вызовешь?
Кот выпрямляется и смотрит на нее не мигая.
– Не то чтобы я от тебя этого ждала.
Юдора смотрит на фотографию, на которой улыбается вместе со своими родителями. Она сделала бы все, чтобы вернуться в то время чистого, незамысловатого счастья.
– Все в этой жизни неуловимо. Ничто не длится вечно, – бормочет она.
Монтгомери явно устал от самоанализа Юдоры: чтобы продемонстрировать это, он кусает ее за руку.
– Ай! А ну, брысь, капризное ты животное! – вскрикивает она, сгоняя его с колен.
Юдора не может предсказать, какой стороной упадет монета, но полна решимости сделать все возможное, чтобы оказать на это хоть какое-то влияние. Она снова поднимает трубку телефона – ей нужно записаться к врачу.
– С днем рождения, дорогая Дора.
– Спасибо, мама, – сказала Юдора, наклоняясь, чтобы поцеловать мать в щеку. – Давай я заварю чай?
– Нет-нет. Садись. Я сама. Хотела устроить приятный завтрак вместе. Будут вареные яйца и гренки, а потом тосты с джемом. По такому особенному случаю я купила лимонно-лаймовый джем от Rose’s. Твой любимый.
– Спасибо, – повторила Юдора, усаживаясь за кухонный стол и недоумевая, почему чувствует такую усталость. Усталость, которая наполняет каждую клеточку ее двадцатишестилетнего тела. Она бросила взгляд на небольшую стопку открыток на столе. – Это для меня?
Беатрис кивнула.
– Может, прочтешь их, пока я готовлю завтрак? А потом я подарю тебе свою.
– Спасибо.
– Вот, возьми нож для писем твоего отца. – Беатрис передала ей миниатюрный серебряный нож. Юдора на мгновение задержала на нем взгляд, страстно желая вернуться в тот день на Пикадилли, в тот самый момент, когда они с Альбертом сидели в чайной перед тем, как завыла сирена воздушной тревоги. Перед тем, как ее жизнь пошла под откос.
– Юдора, ты витаешь в облаках! – воскликнула Беатрис. – Ты разве не собираешься смотреть открытки?
– Извини, – сказала Юдора, вскрывая первый конверт и доставая из него поздравительную карточку. – «С любовью от тетушки Дорис и Хэйзел».
Беатрис фыркнула:
– День рождения да Рождество – только тогда-то они о нас и вспоминают. Им должно быть стыдно.
Юдора промолчала. «Им» – это родственникам ее отца, с которыми Беатрис никогда не ладила. После смерти Альберта они почти перестали поддерживать связь. Юдора не смогла вспомнить, почему они рассорились, и была почти уверена в том, что ее мать и сама уже забыла причину. Юдора часто мечтала связаться с этими мифическими родственниками. Было бы здорово иметь еще каких-то близких людей, кроме матери, – пару похожих по возрасту двоюродных братьев или сестер. Они могли бы ездить вместе с ними в однодневные путешествия в Клактон или на праздники в Истборн, как делает Сильвия.
Юдора открыла следующую открытку. Вспомнишь солнце, как говорится…
«Извини, что не смогла встретиться с тобой в день рождения, Дор. Сегодня мы обедаем с родителями Кена, чтобы обсудить свадьбу – она уже совсем скоро! Давай попозже сходим вдвоем в кино? Я приглашаю!»
Юдора отложила открытку в сторону, и сердце болезненно сжалось у нее в груди. Ей не хватало Сильвии, и она понимала, что дальше будет только хуже. Брак, дети, домашние хлопоты. У Сильвии будут другие приоритеты. А что имела она? Работу в банке, где ее репутация была испорчена, и домашнюю жизнь с Беатрис.
Юдора тут же почувствовала укол вины. Она любила свою мать и хотела оберегать ее. Даже спустя столько лет это все еще оставалось ее долгом, и к тому же кто еще был у Беатрис? Ее собственные родители давно умерли, братьев и сестер у нее не было. Оставалась только Юдора. И ей приходилось видеть в этом светлую сторону. При этом жизнь была не так уж и плоха. В благодарность за любое проявление доброты Беатрис касалась щеки дочери, а потом заглядывала ей в глаза.