– Проходи, – сказала она, ведя Юдору по коридору. – Такой чудесный день. Давай выпьем кофе на террасе.
Юдора улыбнулась. Сильвия любила давать комнатам в своем доме громкие названия. Она с большим энтузиазмом рассказывала о своем «салоне» и «главной спальне». Юдора не возражала. Любовь к своему дому казалась ей замечательным качеством.
– Как дела? – спросила она, когда Сильвия внесла в гостиную поднос с кофейным сервизом, в котором присутствовали даже сахарница и щипцы, и стала разливать кофе.
Филипп сидел на коленях Юдоры лицом к ней. Они только что несколько раз сыграли в ладушки, что, к ее восторгу, вызвало у ее крестника булькающий смех чистого счастья.
– У нас все очень хорошо. Кен много времени проводит на работе, но хорошая жизнь требует каких-то жертв, верно?
– Полагаю, что так. Но ты ведь счастлива, Сильвия, да? – спросила она, уловив в голосе подруги нотки напряжения.
Сильвия поджала губы:
– Все хорошо. Совершенно прекрасно. А ты? Как работа в банке?
Юдора сразу же поняла, что подруга от нее что-то скрывает.
– Все хорошо, спасибо. Мне только что дали небольшое повышение.
– О, это ведь прекрасно! – воскликнула Сильвия, ставя чашку Юдоры на подставку. – Будешь там главным боссом.
– Насчет этого не знаю, но приятно знать, что твой труд ценят.
– А как твоя мама?
– Она в порядке. Посылает тебе и этому молодому человеку свою любовь и множество вязаных вещей, – сказала Юдора, протягивая руку, чтобы погладить пушистые волосы малыша. Она подняла взгляд на Сильвию и поняла, что та плачет. – Боже мой, Сильвия, в чем дело?
– Ох, Дор, я даже не знаю, как тебе сказать.
У Юдоры внутри поднялась паника.
– Скажи мне, что случилось? В чем дело? Что-то с Филиппом?
Сильвия быстро качнула головой.
– Нет, с ним все в порядке. Извини, я не должна была тебя так пугать. Дело в том, Дор, что Кену предложили новую должность.
– Но ведь это же замечательно, – сказала Юдора. – Вот кто действительно скоро будет главным боссом.
Сильвия слабо улыбнулась:
– Они хотят, чтобы он возглавил новый офис.
– О, и где? – спросила Юдора, надеясь, что подруга скажет: «В Шотландии».
– В Канаде.
– В Канаде?
Сильвия кивнула.
– Мне так жаль. Я не знала, как тебе сказать.
– И он точно согласится, да?
– Думаю, да. Это отличная возможность. И в Канаде так красиво.
– Но это так далеко, Сильвия, – сказала Юдора, силясь подавить рвущиеся из груди рыдания.
– Я знаю, – кивнула Сильвия, и они обе заплакали.
Филипп уставился на них огромными удивленными глазами. Юдора притянула его к себе и поцеловала в макушку.
– Все хорошо, малыш. Я приеду к вам в гости. Обещаю, – сказала она, хотя не была уверена, будет ли это в принципе возможно.
– И мы сможем переписываться, – сказала Сильвия, стараясь, чтобы эти слова звучали обнадеживающе.
– Мы останемся на связи, – твердо сказала Юдора. – Мы всегда будем друг у друга. Что бы ни случилось.
Юдора вернулась домой переполненная печалью. Они успокаивали друг друга, как могли, говоря, что ничего не изменится, но было очевидно, что все это ложь. Красивая ложь, которую люди говорят друг другу, чтобы почувствовать себя лучше. Подойдя к дому, Юдора заметила, что к ней идет полицейский – констебль примерно ее возраста. Он разглядывал ряды домов с террасами, стараясь отыскать таблички с номерами.
– Я могу вам как-то помочь? – спросила она, когда он подошел к калитке ее дома.
– Нет, благодарю, мисс, – сказал он, касаясь козырька своего шлема. – Я искал вот этот самый дом.
– Но это мой дом, – с тревогой сказала она.
Констебль покраснел и широко раскрыл глаза – это напомнило Юдоре выражение лица маленького Филиппа.
– О, ясно. Тогда могу я поговорить с вашим отцом?
– Он умер, – сказала она.
– Прощу прощения. А с вашей матерью?
– Она… – Юдора не договорила. – Может, вы лучше пройдете?
– Благодарю.
Открыв входную дверь, Юдора услышала звуки музыки и стук вязальных спиц. Хороший знак.
– Мама? Кое-кто хочет с тобой поговорить.
Она проводила полицейского в гостиную. Беатрис вязала, сидя у камина. На столике рядом с ней стояла чашка чая. Она подняла глаза и улыбнулась – само спокойствие. Впоследствии Юдора часто спрашивала себя, тогда ли был последний раз, когда она видела свою мать такой.
Полицейский снял шлем и откашлялся.
– Миссис Ханисетт? Боюсь, я должен сообщить вам плохие новости.
Беатрис перевела взгляд с Юдоры на полицейского и обратно, будто пытаясь понять, что же, черт возьми, могло являться этому причиной, учитывая, что ее старшая дочь стояла рядом и была в полном порядке.
– О чем вы говорите? – спросила она с ноткой раздражения в голосе.
– Я говорю о вашей дочери Стелле. Боюсь, произошел несчастный случай.
– Дора? – в тревоге воскликнула Беатрис, протягивая к ней руку.
– Все в порядке, мама, я здесь, – сказала Юдора, поворачиваясь к полицейскому. – Какой несчастный случай? Она в порядке? А что с ребенком?
– Каким ребенком? – воскликнула Беатрис.
Юдора сжала руку матери.
– Что случилось? – спросила она констебля.
Лицо полицейского было призрачно бледным. Юдора подумала, что он, должно быть, впервые сообщает подобные новости.
– Мне очень жаль, но я вынужден сообщить, что она упала с лестницы и, к сожалению, получила травму, несовместимую с жизнью.
– Она мертва, – произнесла Юдора.
Полицейский кивнул.
– Мне очень жаль.
– Она мертва… – повторила Юдора. – А ребенок?
Полицейский снова покачал головой.
– Мне правда очень жаль.
– Что случилось? Почему она упала? Как это произошло?
Констебль замялся.
– Ее толкнули.
– Ее муж, – сказала Юдора. – Это ведь был он, верно?
Полицейский коротко кивнул:
– Он уже под стражей. Мне очень жаль. Примите мои соболезнования.
Юдора помнила все, что случилось в тот день до этого момента, но то, что произошло после, осталось затуманенным. Вероятно, она заварила чай, попыталась утешить свою мать и в конце концов приготовила ужин, но ничего из этого она не помнила. Все, что она знала, – это то, что за всю свою жизнь она никогда не чувствовала себя такой одинокой, такой несчастной и такой виноватой. Она сделала свой выбор, и ей придется с этим жить. Тогда Юдора поняла, что вина за принятое ею решение будет преследовать ее до самой смерти.
Глава 14
– Юдора? Юдора, вы меня слышите? Нам нужна ваша помощь. Ребенок…
Она возвращается в реальность, но все еще чувствует привкус прошлого, похожий на кислое молоко.
– Я не могу.
Роуз моргает. Один раз. Два. Юдора видит, что ей грозит неминуемое слезоизвержение.
– Но я не знаю, что делать. Кроме вас, мне больше некого попросить.
В памяти вспышкой всплывает отчаянная мольба о помощи из прошлого: «Кроме тебя, мне больше некого попросить».
Юдора прилагает все усилия, чтобы отогнать это воспоминание.
– Может, лучше вызовем скорую?
Роуз качает головой.
– Мама не доверяет больницам. Мы вызвали акушерку Бет, но она придет только через полчаса, а мама уверена, что ребенок вот-вот родится.
Юдора колеблется. Роуз касается ее руки:
– Пожалуйста, Юдора.
Пожилая женщина уклоняется от взгляда Роуз.
– Я слишком стара для этого.
– А я слишком мала.
Мгновение они смотрят друг на друга, ощущая не зависящее от возраста единение.
«Мы с тобой одинаковые, ты и я. Мы беспомощны. И поэтому мы должны держаться вместе».
– Принеси мою трость, пожалуйста.
Роуз двигается быстро и без своей обычной веселости.
– Вот, возьмите, – говорит она. – А теперь – пожалуйста, не подумайте, что я грублю, – нам нужно срочно вернуться к маме. Она ужасно кричит, и мне кажется, ее нельзя оставлять одну.
– Конечно. Да. Пойдем.
Юдора следует за Роуз, стараясь идти как можно быстрее. Она с удовольствием отмечает, что больше не чувствует усталости. Адреналин не шутка.
– А где твой отец? – спрашивает она Роуз, когда они входят в дом. Их приветствует звук, напоминающий вой животного. Сердце Юдоры бьется все быстрее.
– Он уже едет, я не помню откуда. Я сообщаю ему новости каждые полчаса.
Роуз ведет ее по коридору в гостиную. Мэгги стоит к ним спиной. Она уперлась руками в стену и широко расставила ноги, точно морская звезда. Она делает глубокий вдох, а потом издает низкий протяжный стон. Юдора не может двинуться с места – лишь стоит и смотрит на Мэгги.
– Мамочка? С тобой все в порядке? – спрашивает Роуз. Ее голос наполнен ужасом.
Юдора понимает, что должна взять ответственность на себя, но так и остается стоять, парализованная страхом.
– В порядке, в порядке, Роуз, – говорит Мэгги, оглядываясь через плечо. – Твоя сестренка вот-вот родится, и, когда у меня начинаются схватки, я должна тужиться, – выдыхает она. Мэгги жмурится, снова ощущая схватки. Ее лицо искажается от боли, она опять начинает тужиться и издает все тот же протяжный стон.
– Юдора? – тихим голосом спрашивает Роуз с отчаянием, глядя на нее умоляющими глазами. – Пожалуйста, помогите ей.
Юдора осторожно протягивает к Мэгги руку и слегка касается ее плеча. Та поворачивается к ней лицом и сжимает ее кисть. Ее ладонь холодна, но полна силы. Это обнадеживает Юдору.
– Я здесь, – говорит она. – И Роуз тоже. Все будет хорошо. Вы большая молодец.
Она надеется, что это правда. «Пожалуйста, пусть с ребенком все будет в порядке. Пожалуйста, пусть все будет хорошо». Мэгги быстро кивает.
– Роуз, я думаю, нам понадобятся полотенца. Неси как можно больше. И помнишь, как я учила тебя кипятить воду? Справишься?
– Так точно, капитан, – говорит Роуз, снова становясь самой собой. Она бросается к двери. – Я видела такое в сериале «Вызовите акушерку». Я так рада, что вы здесь, Юдора. Мне стало немного страшно.