Широкогорлый, захлебнись
Водою чаша,
Туда-сюда — проходит жизнь,
Чужая — наша…
Чуть брезжит и светится рань,
В расщелинах застится небо,
И режет лезвиями грань,
И не наполнить, где же край?
И плачь, и сетуй…
Сизиф в Аиде сколько раз?..
Поднял он камень,
И всё напрасно, он — с нуля,
Отнял кто память?
Несёт, потеет и гремит
Он валунами,
И как же тщетен его труд…
Там, за горами
Уже устали небеса,
Устали плечи,
Атлант, держащий небеса,
Он тоже вечен…
А в этом смысл… кому держать
Свободу неба?
Кому нести, разбив сердца,
В Тартар победу,
Кому-то вечно лить в кувшин
Из речки воду,
Нести, везти, бежать, идти…
Как там погода?
2017.05.02.
Сизиф20
Нашёл обед мою икоту,
В окошках — струи дождевые,
Зевс малахольный — на работе,
Люблю я праздники любые,
Речных Царей, дождей потопы,
Асон топил овраги, склоны,
Леса, посёлки и долины,
Ведь Зевс украл его Энгину.
В раскатах грома Зевс хохочет,
Смеётся, вечно виноватый,
Дождями крыши наши мочит,
Сегодня день его зарплаты.
Но наш Сизиф, он — царь Коринфа,
Любитель праздников и славы,
Он рассказал, где дочь — Энгина,
Цветок весны речной долины.
Асон разгневался и сплином
Из всех пещер и из тоннелей
Все реки он собрал едино,
И затопил он ими Землю.
Рисуя стрелы, пули, дула,
Какую казнь придумать смертным?
Чтоб вечно он ходил по кругу,
Сизиф печалится, о, бедный…
И Зевс послал за ним Богиню,
Которая низвергла душу
Прям из Коринфа в царство нищих…
Минуточку, Сизиф пирует.
Двенадцать кузнецов умелых
Сковали крылья самой Смерти,
На Землю приходите смело,
Здесь Смерти нет, вы мне поверьте.
И на Земле — леса прохладны,
Рождаются, поют и пляшут,
Кто умирать людей заставит?
Сама же Смерть в оковах тяжких.
Спустился с неба грозный Арес,
И расковал богиню Смерти,
Пошла косить она без меры
Людей, зверей и пташек серых,
И всех убогих и голодных,
Богатых в царственных покоях,
Сизиф — уставший, бледный, потный,
Он в царстве мёртвых стал изгоем,
Он тащит тяжеленный камень,
На чёрную гору Тартара,
Гору с названием «Графоманя»,
А глыба падает обратно.
Я жил в то время, мне поверьте,
И на Земле не стало смерти,
Сизиф сковал её, Танатос,
Да, будет склон горы покатым…
2017.05.03.
Тантал21
Вдали златоносная плещет Пактола,
И сладкие сочные фрукты в садах,
Небесные соколы в вечном дозоре,
Овечьи стада на зелёных лугах.
Вкушает, как хлеб, сладку ноту амброзий,
В гостях у богов пьёт нектар,
А имя его? Пусть читатели спросят.
И Зевса он сын! Он — Тантал!
Балован любовью богов чрезмерной,
И всё ему с неба сойдёт,
Хвастлив и жесток он бывает безмерно,
А боги: — И это пройдёт.
Собачку украл золотую у Зевса,
Что детство его стерегла,
Козу Амалфею и счастья соседство,
Язык у Тантала — игла.
Убил он и сыны родного, Пелопса,
Селена скорбит за окном,
Нахмурится Зевс, зарыдает и Солнце,
Беда поселилась в их дом.
Пусть вечно страдает в Аиде посмертно
Безжалостный, чёрный Тантал,22
И голод, и холод, и жажда. Наверно,
Ещё бы я страх ему дал.
Скала за спиною на нитке повисла,
Пусть рухнет, раздавит его,
Чтоб тьма у Аида его не щадила,
Не жаль мне его одного.
2017.05.04.
Амур и Психея
Предскажет несчастья оракул Психее:
— Ты в Чёрных горах в белом платье стоишь,
Тебя похищает горбатый и смелый,
Дракон семиглавый, брюзжащий старик.
Вручил он ей свиток Судьбы, кинув жребий,
И нить побежала своим чередом,
За белой фатой — слёзы горьких молений.
Но кто-то несёт её в сказочный дом,
Где свет и фонтаны, из мрамора стены,
Где райские птицы с садами Киферы,
А ночью любимый ласкает и нежит,
Как только Эос на востоке забрезжит,
Он вновь исчезает до сумрака ночи,
Увидеть его она очень захочет.
И сколько ведь дней промелькнуло напрасно,
Зажгла она лампу, о, боги, прекрасен,
Амур златокрылый, раскинувший руки.
Но боги пошлют ей любовные муки.
Обжёгся он маслом и светом лампады.
Взлетел на Олимп, не вернулся обратно.
Психея — слугою к самой Афродите,
И плачет ночами, любовью забыта.
Её посылают в Аид за водою,
И к бешеным овцам за шерстью златою,
Семь видов зерна разделить, и в покои
За пудрой к царице, самой Персефоне.
О, боги, погубит её любопытство,
На пудру взглянув, станет сонною птицей.
Амур открывает от сна ей ресницы.
И просит: — Психея, люблю вас, проснитесь!
Рисунок Татьяны Абрамовой.
От тяжкого сна открываются веки,
А Зевс их союз закрепляет навеки.
Дитя их Любви родилась в полнолуние,
И звали её Наслаждение — Волупия.
2017.05.04.
Аталанта23
И сколько же было на свете преданий,
Сказаний и притч о бегущих вперёд.
Сильна, словно львица, сладка, будто мёд,
Кто с нею сразится, сам бог или птицы?
В седьмом марафоне мы стерли колени,
Подошвы, сегодня нам с ветром везёт.
Зефиры с востока толкают нас в спину,
Летят томагавки, стреляет ружьё.
Дороги к победе, ровнее равнины,
Аталанта, держащее сзади копьё…
И сколько их пало, влюблённых, немилых,
Бросает ей в руки плоды наливные,
Бегун Гиппомен, он, как лёгкая лань,
Ей яблочко-сердце кидает к ногам.
Забыли Богов своих, неге открылись,
У ног Афродиты, как щедрая дань,
И боги Олимпа их тиграм скормили,
Такую придумали боги им казнь.
В седьмой своей жизни Аталанта — мужчина,
Атлет, побеждающий в беге Олимп.
А ветры с востока пусть дуют ей в спину,
И боги ей дарят медали и нимб.
2017.05.04.
Царь Мидас и Дионис
Гулял Дионис с развесёлой компанией
И много они осушили фиал,
Учитель мудрейший, Силен, очень пьяный,
Свалился, споткнувшись, к Мидасу попал.
— Чего тебе, царь, подарить? Что ты хочешь?
— Хочу, Дионис, если сможешь помочь мне,
Чтоб золотом каждый предмет мой считался,
К которому в жизни хоть раз прикасался.
И ветка оливы вдруг стала металлом,
И камень в руках заблестел жёлтым слитком,
— А мне бы водицы испить из бокала,
Вода золотою сразу же стала.
— Возьми свой подарок обратно, мудрейший,
Ведь злато никчемно, его бы чуть меньше.
А с ним разве сможет сравниться олива,
Вода ручейками бегущая живо,
И волны седые морского залива,
Точившие скалы водой кропотливо.
— Отдай мой подарок ты водам Пактолы,
И к самым истокам её поднимись,
Отмой свои руки и доброе слово,
Реке, словно матери ты поклонись.
Ведь только вода и земля золотая,
Луга и сады, и прибрежный песок,
И в небе летящая облаком стая,
И лилии дикой белый цветок.
2017.05.04.
Загадка Сфинкса24
А у нас же за городом на седьмой широте-долготе
Жил-был Сфинкс загадочный под зелёненьким градусом,
Был же Сфинкс с лицом женщины, с телом льва и крыльями,
Не писалось ему, не думалось, и пилось, не выдумывалось…
Затаившись за горным склоном, у автобуса, у перрона,
Он загадывал всем загадки, и на водочку был он падкий,
Не писалось ему, не думалось…
А за шумной рекой, с гор бегущей вниз,
Жил был солнечный и солёный бриз,
Чёрно-белый и правильный,
Говорящий щеглом, и набело…
А загадка-Сфинкс был угрозой нам,
И съедал он всех, ох, ням-ням-ням-ням,
А загадка его, как была нелегка,
Про чудовище с четырьмя, с двумя,
А в конце, не поверите, вдруг с тремя…
И никто не мог разгадать её,
Про кого-кого? И чего — того?
Рассыпались все люди во прах,
Уползали ужатами, и запрыгав вдруг ящеркой,
Что под цвет песка, и под зелень трав.
Отгадай же и станешь свободным, злым, весёлым, голодным,
Или светлым и нежным, как эфир над волною прибрежной,
Или гордым и смелым, или честным, умелым…
Но никто разгадать не может,