- Берусь, - решительно ответил Вознесенский, на этот раз без всяких раздумий. - А как этот водила к Анташеву-то попал? Старый знакомый?
- Если бы, - вздохнул я. - Если бы они раньше были знакомы, проблем бы не было. Анташев его в спортзале нарыл. Кузнецов приехал в Москву, искал работу и возможность зарегистрироваться, ходил в спортзал качаться, а Анташеву срочно понадобился водитель-охранник без вредных привычек, и он пришел к хозяину этого зала, через которого он уже раньше подыскивал себе ребят. Экономный этот Анташев просто фантастически! Вместо того чтобы нанимать охранников через агентство, сам искал, так дешевле выходило. Ну вот, пришел он к знакомому владельцу спортзала, тот и порекомендовал ему Кузнецова. Хороший, дескать, парень, спокойный, без вредных привычек и, что немаловажно, без глупостей в голове, то есть хочет работу честную, стабильную и с криминалом не связанную. Положение у него аховое, работы нет, регистрации нет, так что согласится на любую зарплату, даже не очень высокую, Экономному Анташеву это понравилось, он его нанял, сделал ему регистрацию по адресу своей дачи и поручил возить Аллу и выполнять всяческие мелкие задания, например, съездить за сыном и привезти его к отцу. Это все со слов Анташева, а уж как там было на самом деле - не знаю, - развел я руками. - Будем с тобой вместе проверять.
- Ну хорошо, а в трудовой книжке у него что написано? Там же должны быть записи о том, где он работал, - настаивал журналист.
Я расхохотался.
- Ох, Саня, наивный ты человек, а все потому, что приличный. Да на кой ему трудовая книжка? Трудовая нужна тем, кто заботится о пенсии, а наш Коля Кузнецов, судя по всему, не собирался в старости жить на государственное пособие, а может, и вовсе не планировал до этого возраста дожить. У Анташева, конечно, трудовая книжка Николая лежит, в его фирме кадровик дела в порядке содержит, правда, не проверяет ничего и никого, но бумажки все для проверки всегда в ажуре, да только я тебе таких книжек за полчаса штук сто нарисую, вон бланки на каждом углу продаются, покупай, заполняй, ставь липовые печати - и трудовая биография готова. Когда Кузнецов поступал на работу к Анташеву, книжки у него не было, сказал, что потерял вместе со всеми документами, в том смысле, что его обокрали по дороге в Москву. И военный билет, и трудовая книжка, и водительские права, и еще какие-то бумажки, короче, все, кроме паспорта, который он, как человек предусмотрительный, носил в кармане. Все остальное было в чемодане, а чемоданчик - тю-тю. Так что начинать будем с чистого листа.
- А конкретнее?
- А если конкретнее - то с Колиных подружек, благо их всего-то две. Правда, не могу поручиться, что их и в самом деле только две, может, и больше, но оперативники поверхностным поиском обнаружили двух. Вот к ним и поедем.
- Когда?
Вопрос мне понравился. В нем звучало уже не цепляние к деталям в попытках понять, где я обманываю, чего недоговариваю, а полная готовность к действию.
- Да как только будет свободное время, так и поедем.
- Тогда сейчас, - решительно сказал Вознесенский.
- Идет, - согласился я.
В записях, которые показал мне Иван Хвыля, значились Ниночка и Валечка. Ниночка работала кассиром в супермаркете, Валечка - маникюршей в салоне красоты.
Супермаркет находился по соседству с домом, где Кузнецов снимал квартиру, из чего можно было сделать вывод, что с девушкой Ниной он познакомился, когда покупал продукты. Нину мы на работе не застали, не ее смена, и решили сперва попробовать наведаться в салон, где трудилась вторая подруга убитого, а уж потом, если ничего не выйдет, искать девушек по домашним адресам. Не знаю почему, но люди куда легче и охотнее разговаривают с милиционерами в свое рабочее время. Наверное, это потому, что многие рассматривают время пребывания на работе как выброшенное из жизни, вот и не жалко его тратить, все-таки разнообразие какое-то. Разумеется, к бизнесменам и владельцам фирм это не относится, а вот к служащим - в полной мере. Зато, когда начинаешь приставать к человеку, когда он дома, это вызывает такую злобу, что просто диву даешься. Свободное от службы на хозяина время - наша самая большая ценность, собственно, об этом и Маркс говорил, если я не ошибаюсь, и расходовать сию ценность черт знает на что не хочет никто. Ну что ж, оно и понятно. Тем паче у каждого человека есть личные планы, а тут - здрасьте! - мы из милиций, поговорите-ка с нами, да подольше, да поподробнее, да не всегда о приятном. Кому понравится? То-то и оно.
С Валечкой нам повезло, она мало того что оказалась в своем салоне, так у нее еще и клиентов не было, а сидеть все равно полагалось до самого закрытия, то есть до десяти вечера. В нашем распоряжении оказался целый час, даже с минутами. За стойкой администратора восседала женщина такого вида, что сомнений не оставалось: это Сама. То есть хозяйка. Стоило нам спросить мастера по маникюру Валентину, она окатила нас взглядом, в котором было столько подозрения и недоброжелательности, что мы почли за благо не рисковать и не доставлять девчонке лишних неприятностей. О том, чтобы объяснить, кто мы такие и зачем пришли, не могло быть и речи, придется маскироваться под желающих сделать маникюр. Сашу я пожалел и в качестве клиента выступил сам. Да черт с ним, где смокинг - там и ухоженные руки, авось никто не заметит.
- Валя, вы мне только ногти не полируйте, - попросил я. - Лучше побольше внимания массажу уделите. Обрежьте все, что там у вас полагается, и сделайте массаж как следует.
Хорошенькая рыженькая Валечка понимающе улыбнулась и внимательно осмотрела мои грабли. Ничего приятного, надо полагать, она не увидела.
- Я вам еще парафиновое обертывание сделаю, если для вас не дорого, - предложила она. - У вас кожа очень пересушенная. А царапины откуда?
- Котам маникюр делал, - улыбнулся я. - А им не нравится, они вырываются и царапаются.
Ее зеленые ярко подведенные глазки зажглись любопытством.
- Котам? У вас их сколько? Двое?
- Пятеро, - с гордостью сообщил я.
- Ух ты! Класс!
- Валя, вы только не спрашивайте меня о них, ладно?
- Почему? - удивилась девушка. - Обычно если у кого кошка или собака, так хлебом не корми - дай про них поговорить. А вам не нравится про них рассказывать?
- Именно что нравится. Даже очень. Я, Валечка, сумасшедший кошатник, для меня нет ничего в жизни интереснее котов и кошек, особенно когда их несколько. Мне только дай волю, так я про все забуду и начну часами о них говорить. Поэтому воли мне давать не надо, а то я вам своими кошками голову заморочу, а про дело поговорить с вами не успею.
- Про какое дело? - насторожилась она.
- Про Николая Кузнецова. Вам ведь уже говорили, что он погиб?
- Ну да, - она кивнула, разбалтывая в мисочке с горячей водой какие-то порошки, - приходили тут какие-то… из милиции. Только я ведь ничего не знаю.
- Это вы про убийство ничего не знаете, а про самого Колю можете много интересного рассказать. Каким он был, что любил, что ему нравилось, что не нравилось, что он ел, какие передачи по телику смотрел, какой у него был характер.
- А, это… - протянула Валя. - Это да. Только мы с ним уже полгода не встречались. У меня другой парень теперь, да и у него, как я поняла, другая девушка. Так что слезы по нему лить я не собираюсь. А вы что, тоже из милиции?
- Тоже, - нахально подтвердил я, не сильно, впрочем, греша против истины.
- И маникюр делаете? - недоверчиво прищурилась она.
Я скорчил трагическую мину.
- А куда ж деваться? У вас там, у входа, такая дама строгая сидит, что я не решился ей признаваться, пришлось делать вид, что мы клиенты. Она нас, наверное, за сексуальное меньшинство приняла: пришли вдвоем, да на маникюр.
- Да ладно, - усмехнулась девушка, - пусть думает. Это хорошо, что вы ей не сказали, а то после тех, ну, которые в прошлый раз приходили и корочками трясли, она из меня три дня душу вынимала: что это у меня за проблемы с милицией, уволить грозилась. Прямо ума не приложу, что вам про Колю рассказать, вроде ничего такого я не знаю. Водила и водила, как все.
- А поподробнее? Что значит «водила, как все»?
- Ну, обыкновенный он был. Спокойный, серьезный такой, ночных тусовок не любил. Добрый.
- Добрый?
- В смысле - не жадный. И вообще… Такой, знаете, сочувствующий. Если я устала или плохо себя чувствую, пожалеет, сделает что-нибудь хорошее, ну, там, за ананасом, например, сбегает или за мороженым или цветы принесет.
- Ничего себе обыкновенный, - заметил Саша, который сидел рядом и с любопытством наблюдал за тем, что девушка проделывает с моими руками. - Вы что же, хотите сказать, что добрые, серьезные и спокойные мужики на каждом углу валяются?
- Ничего я не хочу сказать. Нормальный он был. Только неразговорчивый. Все больше молчал.
- Так, может, он скрытный был? Хотел что-то от вас утаить?
- Ой, я вас умоляю! - протянула Валя. - Чего ему скрывать-то? Водила - он водила и есть, все тайны у него хозяйские, а про его хозяев я и не спрашивала никогда, мне неинтересно.
- Николай хозяина возил? - на всякий случай спросил я.
- Нет, его жену, ну и там всякое по мелочи. Поручения какие-то, пойди туда - не знаю куда, одним словом.
- Про жену хозяина много рассказывал?
- Да нет, пару раз обмолвился. Я ж говорю, он молчаливый был, трепаться не любил.
- А куда вы вместе ходили? В кино, в клубы, в рестораны?
- В клубы - нет, он этого не любил. А в рестораны и в кино ходили, конечно.
- На какие фильмы?
- Ой, ну на какие фильмы мужики ходят? Боевики, пришел-ударил-убил, руки-ноги повыдергивал, потрахался - вот и все кино.
Я не стал спорить с Валечкой, хотя знаю точно, что не все мужики любят боевики, точно так же, как не все женщины любят слезливые мелодрамы.
- Зачем же вы ходили, если вам не нравилось? - снова вступил Вознесенский.
- А кто сказал, что мне не нравилось? Мне по кайфу. Там такие прикольные вещи бывают! И потом, Коле нравилось, а я влюблена была, хотелось ему приятное сделать. Но он правда очень добрый был, понимал, что мне и другое нужно. Каждый раз после того, как мы на боевик сходим, он говорил: теперь ты выбирай, какой фильм хочешь посмотреть, давай сходим. Я ни разу этим не воспользовалась, но было приятно.