- Хороший, - согласился Хан.
- Так что ж ты с ним дружить перестал?
- Ну… как-то… не знаю даже. Так сложилось.
- Вот именно, - строго произнес отец. - И Шурик - хороший парень. А ведь ты и с ним дружить перестал. Меняются потребности - меняются и люди, в обществе которых эти потребности удовлетворяются. Люди не становятся лучше или хуже, просто внутренний мир человека очень динамичен, он не стоит на месте, он постоянно меняется, соответственно меняются желания, цели, установки, ценности, потребности. Ты понимаешь меня, сын? Если Ксаночке сегодня хорошо с Аркашей Гашиным, это вовсе не означает, что Аркаша лучше тебя. Просто он - другой. Он не похож на тебя, он не такой, как ты, и ей сегодня именно это и нужно. Если ты ее любишь - радуйся, что ей хорошо, что она нашла человека, рядом с которым чувствует себя счастливой. Ведь если ей чего-то не хватало рядом с тобой, значит, она не была в полной мере счастлива.
Этот разговор в разных вариациях повторялся почти ежедневно на протяжении двух месяцев, которые понадобились Хану, чтобы прийти в себя от нанесенного Оксаной и Аркадием удара. В это время он сдавал экзамены на юрфак и страшно удивился, когда оказалось, что он поступил. Он добросовестно зубрил историю, готовился к сочинению, упражнялся в устном английском и совершенно ничего не помнил. Ни как готовился, ни как сдавал. Все потонуло в вязком тумане постоянной душевной боли.
В сентябре начались занятия, Хан попал в новую среду, и ему стало легче. Те разговоры с отцом он вспоминал еще долго, пытался разобраться в себе и в жизни, что-то у него получалось лучше, что-то хуже, что-то не получалось совсем. Уже став совсем взрослым, он порой снова мысленно возвращался к тому, что говорил ему, семнадцатилетнему, Керим Джангирович, и удивлялся: неужели отец, объясняя ему такие сложные и нетривиальные вещи, надеялся, что сын его поймет? Хану было двадцать три года, когда отца не стало, и он тогда подумал, что Керим Джангирович, наверное, предчувствовал скорый уход и торопился сказать сыну все, что считал важным, что выстрадал сам, на собственных ошибках. Лучше сказать раньше, чем не успеть сказать вообще. И пусть парень пока не поймет, но он запомнит, а поймет потом, когда повзрослеет. «Поэтому он и говорил со мной тогда об этом так часто и так подолгу, все старался объяснить подоходчивее, не жалел времени, хотя был очень занят. Он боялся, что если будет ждать, пока я наберусь ума, то опоздает», - думал Хан.
Хан никогда особенно не интересовался психологией, и ему трудно было вникнуть в суть рассуждений о психологических потребностях и путях их удовлетворения. Он принял отцовские тезисы как данность. Да, он их не очень-то понимал, но они многое объясняли. То есть теория работала, хоть и не была понятной. В конце концов, совсем не обязательно знать, как работают часы, чтобы узнавать по ним время.
Зато другую вещь, вынесенную из тех разговоров, он понял очень хорошо: нет понятий «лучший» и «худший», есть понятие «другой». И еще есть понятия «нравится» и «не нравится», которые многие люди путают с понятиями «лучший» и «худший». Нет хороших фильмов и плохих книг, нет хороших поступков и плохих людей, есть то, что соответствует чьему-то вкусу и устраивает, и то, что вкусу не соответствует или не устраивает. И не нужно подменять одно другим.
Многие годы это понимание здорово облегчало Хану жизнь. И только в последние три месяца перестало спасать. Нет, он, наученный отцом, не думал, что Аркадий в чем-то лучше его, он понимал, что если Оксана уйдет, это вовсе не будет означать, что он, Ханлар Алекперов, чем-то плох. Он просто боялся, что она уйдет. Он не хотел жить без нее. Хан был уверен, что не сможет дышать, что умрет, если рядом не будет Оксаны. Строго говоря, то, что он испытывал, нельзя было назвать ревностью в чистом виде. Скорее это был животный страх. Страх за собственную жизнь, которая мгновенно оборвется, если из нее исчезнет жена.
Он совершенно запустил служебные дела, хотя пока этого никто не заметил.
Хорошо, что у него был солидный задел, огромные запасы информации, о существовании которой никто не знал, и теперь он выезжал на этом заделе, выдавая все новые и новые порции сведений, якобы собранных и проанализированных в последнее время, чуть ли не вчера или даже прямо сегодня. На самом деле сведения были получены несколько месяцев назад, и анализ был сделан раньше.
Было у него и еще одно дело, его личное, почти частное. Группировка Лебедева по кличке Ворон. Логичнее было бы с такой фамилией иметь погоняло Лебедь, но лебедь - птица белая, нежная и аристократичная. Наглый, жадный и жестокий бандит предпочел именоваться Вороном. К Ворону и его бригаде у подполковника Алекперова был свой счет. Но даже этим делом он в последние три месяца почти не занимался, делал только самое необходимое, но глубоко не копал и пристально не отслеживал.
Виртуальная переписка
Одалиска - Морю, 1 мая 2004 года
Костя только что приехал, УРА!!! Пошел в душ, а я кинулась к компьютеру поделиться с тобой радостью. Сейчас совсем рано, день только начался, так что можно считать, что мы будем вместе все праздники. Правда, здорово?
Хотя ты, конечно, этого не прочитаешь сегодня… Ладно. Люблю, целую, обожаю.
О.
Одалиска - Морю, 1 мая 2004 года
Моречко, Костя поел и лег спать, говорит, что всю ночь не спал в дороге, а я села писать тебе письмо. Знаю, что не прочтешь, что уехала за город к родителям, но мне больше не с кем поделиться, а делиться с тобой каждым соображением уже вошло в привычку.
Первый восторг быстро улетучился, и снова одолели мысли, которые ты называешь неправильными. Костя приехал загорелый, даже не столько загорелый, сколько сгоревший. Я зашла в ванную, когда он мылся, и увидела, что у него плечи и спина облезают. И нос облупился. Видно, он был на каком-то уж очень солнечном юге.
И настроение у него еще хуже, чем у меня. Ты представляешь? Лицо прямо почернело, мрачный, весь какой-то перевернутый, слова цедит еле-еле, разговаривать не хочет, даже Дашку на руки не взял. Черт-те что, одним словом. Совершенно ясно, что он со своей бабой поссорился и уехал с курорта раньше времени. Видно, они здорово поцапались, всерьёз, потому что зимой, когда она деньги не взяла и выставила его из квартиры, он был не такой злой. Расстроенный - это да, но не такой, как сейчас. Сейчас на него просто смотреть страшно. Я даже подходить к нему боюсь. Неужели в таком настроении нам придется просидеть дома все праздники? Вот ужас-то! А я, дура, радовалась, когда он приехал! Лучше бы он вообще не приезжал, сидел бы на своем морском курорте со своей сучкой и не портил бы мне настроение.
Целую,
Одалиска.
Одалиска - Морю, 2 мая 2004 года
Ну вот и праздники, будь они неладны… Надо же было так все испортить! Второй день в доме настроение как на похоронах. Костя со мной ни о чем не разговаривает, что вполне естественно, он же с любимой поссорился и теперь переживает, куда уж тут с женой словом перемолвиться или на ребенка внимание обратить. Всемирная скорбь. Ах, кобель, ну сукин же он сын! Ладно, изменяет, так он еще и свои кобелиные проблемы в дом тащит, нет чтобы за порогом их оставить. Вчера проспал до вечера, а когда сели ужинать, вдруг заговорил о том, что вот живешь-живешь, веришь человеку, думаешь, что он никогда тебя не предаст, а он… Мол, никому верить нельзя, любой может нанести удар в спину, даже самый близкий. Во до чего она его довела! Я, конечно, сделала вид, что ничего не слышу и не понимаю, чтобы не обострять. Интересно, что она такого сделала? Наверное, закрутила на курорте с другим мужиком, побогаче, посолиднее, вот Костя и не выдержал, сорвался оттуда. Вот и хорошо. Мне спокойнее. Будем надеяться, что на этом его любовные похождения закончились.
Жаль, что тебя нет дома, очень хочется обсудить с тобой эту ситуацию. Ну что ж делать, потерплю, пока ты вернешься с дачи.
О.
Море - Одалиске, 4 мая 2004года
Одалиска, привет!
Тут в поселке, оказывается, открыли Интернет-кафе, я заглянула туда проверить почтовый ящик и обнаружила твои письма, целых три штуки. Я, честно говоря, обрадовалась и удивилась, никак не ожидала, что ты напишешь, я ведь предупреждала тебя, что до 10 мая буду у родителей.
Поверь моему опыту, зайка моя, нельзя делать вид, что ты не слышишь, когда твой муж вслух что-то говорит. Ведь, кроме вас, в доме никого не было, и то, что он сказал, было сказано для тебя и только для тебя. Если бы он не хотел быть услышанным, он бы промолчал. Твой Костя заговорил о предательстве вслух, значит, его это сильно мучает, ему необходимо с кем-то об этом поговорить, а ты от разговора уклоняешься. Это совершенно неправильно. Вернись сама к этой теме, дай мужу возможность высказаться, вот увидишь, он будет тебе благодарен. Только не приставай с ножом к горлу, не лезь в душу, просто дай ему понять, что ты готова его выслушать и обсудить проблему, что тебе тема предательства не безразлична и тебе интересно об этом поговорить. Поняла?
Целую,
Море.
Одалиска - Морю, 7мая 2004 года
Море, я сделала так, как ты советовала. Знаешь, получилось очень странно. Когда я об этом заговорила, Костя как-то весь дернулся, помрачнел, обнял меня, поцеловал и сказал, что я у него самая лучшая. И ничего не рассказал.
Как ты думаешь, что это означает?
Одалиска.
Море - Одалиске, 8 мая 2004 года
Я думаю, Костя просто благодарен тебе за готовность проявить участие. Ну и ладно, пусть он ничего не рассказал, но зато теперь он будет знать, что ты всегда рядом, что ты готова подставить плечо, что тебе не все равно, когда его что-то тревожит. Это очень важно в семейной жизни. Может быть, это вообще самое главное.
Извини, что пишу коротко, но здесь, в Интернет-кафе, обстановка не располагает к длинным излияниям.
Целую тебя,
Море.