– Ты не пытался его спасти? – спросил рыжий, пристально рассматривая собеседника. Федя потупился. Возможно, это он виноват в трагедии. Спасовал в самый ответственный момент, как жалкий трус.
– Говорю же – я его окликнул. Если бы я побежал за ним, мы бы оба погибли.
– Ты же стоял в двух шагах, – испытующе произнес кадет.
– Кто сказал?
– Я просто знаю, – ответил рыжий.
– Нет, – буркнул Федя. – Ничего ты не знаешь, малыш.
– Допустим, – произнес Костя. – Но как вышло, что вы пошли туда? Не думаю, что мой папа сильно хотел этого.
– Тут ты прав, – приободрился моряк. – Нас отправил капитан. Как сейчас помню – Чайковский Василий Андреевич. Грозился уничтожить репутацию, если не пойдем. Вот и пришлось.
– Что случилось после удара волны?
– Открытый перелом, – сказал боцман. – Бедренная кость распорола ногу, задела артерию. Я дотащил Костю до госпиталя, но помочь мы ничем не могли. Он просто истек кровью у меня на глазах…
Рыжему удалось сохранить спокойствие. Но вопрос он все-таки задал:
– Капитана того списали?
– Нет, что ты, – протянул Федя. – Работает до сих пор. На новеньких судах, как ни в чем не бывало.
– Урод, – шепнул Костя. – Если встречу его…
– Не встретишь, – перебил боцман. – Остынь.
* * *
Мостик ночью больше напоминает секретную лабораторию, которая занимается исследованием жучков. На экранах видно целые колонии мелких паразитов, снующих из стороны в сторону. Главное – не коснуться никого, иначе будет здоровый укус.
– Как ты вообще до этого додумался? – сокрушался злой капитан. – На борту инспекция, а он прямо перед ними начал обновлять просроченные карты, озвучивая это вслух. На английском!
– Вспомнил, что давно не занимался этим, – пожал плечами помощник. Обычно его звали Белазом. То ли за широкие плечи, то ли за фамилию Беляев. Уже было не разобрать.
– А ты мог раньше об этом подумать? – напирал мастер. – Например, еще три недели назад, когда ты гордо перестал работать?
– У меня контракт истек, – возразил Белаз.
– Он у всех истек, – вспыхнул капитан. – Ты не один тут избранный. Время сейчас такое.
– Михаил Валентинович, – произнес помощник с интонацией “отвали”, – давайте не будем.
– Это ты у себя дома говори. Пусть родители видят, кого вырастили, – огрызнулся мастер. – Из-за тебя нас разобрали до косточек, обглодали, а потом выплюнули. Я давно столько замечаний от инспекции не видел.
– Я давно такого паршивого судна не видел, – добавил помощник.
– Тема, твою мать, – осекся капитан. – Было бы лучше, если бы за ним следили. У тебя вот на вахте водонепроницаемые двери открыты.
Белаз уставился на горящие индикаторные лампочки, подтвердившие слова Михаила Валентиновича.
– И? – протянул помощник.
– И-иди закрой, – в тон ответил мастер.
– А что изменится-то?
– Быстро, Тема! Побежал и закрыл! – крикнул капитан.
Белаз молча пошел вниз. Михаил Валентинович остался смотреть вперед. Рыбацкие лодочки все еще озаряли мостик своими огнями, хотя судно еще два дня назад вышло из порта. Последние отголоски суши перед выходом в открытый океан. Капитан волновался, выдержит ли судно этот переход. Изъеденный коррозией корпус дышал на ладан. Не дай Бог, по пути встретится ураган. Тогда можно сразу лезть в шлюпку и бежать с корабля.
Не факт, правда, что шлюпка спасет.
– Михаил Валентинович, – позвал из темноты Костя.
– Что-то нужно? – спросил капитан. Кадет ему нравился гораздо больше остального экипажа, и мастер хотел, чтобы это было заметно.
– Михаил Валентинович, капита-а-ан… – рыжего начало трясти. Голос налился басом, стал гуще. Зрачки пропали, оставив только белесые глазные яблоки. В тусклом освещении радаров это смотрелось особенно жутко. Подростка хватил настоящий припадок, уже и пена изо рта подступила.
– Ты чего? – испугался мастер и начал трясти кадета, приводя в чувство. – Эй, очнись!
На Костином лбу выступила испарина. Он перестал говорить членораздельно. Гортань производила на свет нечеловеческие звуки, словно призрак рвался с того света. Парня трясло все больше, пока он не замер с кривой улыбкой на губах. Зрачки вернулись на место. Костя хотел что-то сказать, но его перебил помощник:
– Что за шутки?
– Никаких шуток, – ответил едва живой от страха капитан. – Закрыл дверь?
– Вы же этого оболтуса послали, – негодовал Белаз. – Зачем еще и меня надо было? Мстите мне за проверку?
– О чем ты? – насторожился мастер.
– Михаил Валентинович, я спустился в подпалубный отсек, а там уже был этот, – помощник указал на Костю.
– Неправда, – сказал кадет, утерев лоб ладонью, и посмотрел с удивлением на капли пота.
– Он только пришел пару минут назад, – подтвердил капитан.
– Тогда кого я там видел? – возмутился Белаз. – У нас только один рыжий в экипаже. Там, внизу, он заметил меня, рассмеялся и убежал.
– Да не было меня там! – психанул Костя.
– Ушли отсюда оба! – громыхнул мастер. – Костя, отдыхай. Тема, тебя я снимаю с вахты. Отоспись хорошенько. Не нравишься ты мне.
– Вы мне тоже не особо нравитесь, – фыркнул помощник.
* * *
Солнце перешло через зенит и, не спеша, клонилось к горизонту. Тень от парохода растянулась на воде темным пятном. Вдали виднелись очертания другого судна. Встретить попутчика в океане – большая редкость, а уж обогнать его – и подавно.
Весь экипаж собрался на корме возле спасательной шлюпки. Слово взял старпом:
– Сегодня у нас внеплановые тревоги! Мастеру неспокойно, вот и попросил все еще раз внимательно проверить.
Долговязый офицер выглядел таким же недовольным, как и остальной личный состав.
– Гарик, давай быстрее, – попросил старпома Белаз. – У меня скоро вахта кончится.
– Потерпишь, – шепнул Йося помощнику на ухо. Матрос давно испытывал неприязнь к Теме. Парню повезло стать офицером, но относился он к обязанностям спустя рукава. Будь Спицын на его месте, уже давно бы работал, как человек.
– Костя, расскажи, как спускать шлюпку, – попросил старпом. – Ты уже должен знать.
– Ну, сначала нужно отключить питание, – сказал кадет.
– Правильно, – подбодрил его Гарик.
– Потом убираем талрепы и заходим внутрь.
– Вперед, – сказал старпом.
Шлюпка висела под наклоном, готовая прыгнуть в любой момент. Команде нужно всего-то усесться по местам, пристегнуться и ждать толчка.
Боцман приземлился рядом с Йосей. Матрос сделал вид, что не заметил соседа и начал молча пристегиваться. Руки дрожали, и крепление не попадало в замок.
– Что с тобой? – спросил Федя.
– Не выспался, – бросил Спицын в ответ.
– Ты уже второй день бездельничаешь, – с улыбкой сказал боцман.
– Отвали от меня, – Йося повысил голос.
– …а теперь откручиваем здесь, и крюк сам уйдет, – продолжал отвечать Костя все более монотонным голосом, будто во сне.
– Стой, не надо! – Гарик в последний момент одернул кадета, иначе шлюпка улетела бы по-настоящему.
Рыжий внимательно посмотрел на старпома и выбежал наружу.
– Так, оставление судна закончили! – доложил по рации офицер. – Теперь пожарная тревога.
– Обязательно запустите насос и проверьте давление в шлангах, – отозвался капитан.
Тем временем, соседний пароход приближался. Можно было рассмотреть его свежевыкрашенные борта, не тронутые ржавчиной. Солнце плясало на них прощальными лучами, придавая белой краске пурпурный оттенок.
– Вот это я понимаю, посудина, – с восхищением сказал Йося. Так он раньше и представлял свое будущее: лучшие компании, офицерская должность. Но в реальности все оказалось куда менее радужно.
– Федя, запусти первый насос, – попросил старпом.
– Хорошо, – отозвался боцман.
– Иди готовь шланги, – распорядился Гарик.
– А матросы на что? – уперся Белаз.
– Ты же у нас отвечаешь за безопасность. Вот и отвечай.
– Слушаюсь, – процедил Тема, смерив недовольным взглядом улыбающегося Йосю.
– Ты тоже не стой без дела, – исправил ситуацию старпом. – Пойдешь тушить пожар. Надевай костюм, бери дыхательный аппарат. Все как положено.
Спицын ушел, не проронив ни слова, чтобы не дать Беляеву лишнего повода для веселья.
– Костя, ты в порядке? – спросил старпом кадета. – Может, дома случилось что?
– Нет, все хорошо, – рыжий выдавил из себя улыбку и пошел помогать Белазу со шлангами.
Когда все было готово, Гарик дал отмашку начинать. Тема открутил вентиль, но даже тонкая струя не показалась из шланга. В раструбе было сухо, как в Атакаме.
– Я же просил запустить насос, – рассердился старпом и пошел прямо на пожарную станцию – комнатушку с миллионом переключателей, баллонами и костюмами. Костя засеменил следом. Вдалеке звучал жуткий смех.
– Что происходит? – спросил рыжий.
– Совсем сдурел там? – Гарик ломанулся внутрь. Боцман стоял перед панелями управления и заливался нечеловеческим смехом.
– Я затопил машину, – еле выдавил из себя Федя и продолжил истошно смеяться. Только после его слов Костя заметил, что боцман включил не насос, а систему водяного тушения движка. А вместе с ней клапаны завоздушили топливную систему, чтобы не было взрыва.
– Да я порву тебя! – старпом накинулся на моряка. Лишь бы прекратить этот ужасный смех.
– Мы теряем скорость! – крикнул капитан по рации. – Руль заклинило. Курс на столкновение.
Костя выбежал наружу, чтобы убедиться воочию. И действительно, еще недавно маячивший на горизонте пароход оказался в опасной близости. Ржавый корпус упорно хотел протаранить холеный борт соседа.
– Полундра! – завопил Гарик, не выпуская боцмана из захвата. Старпом протащил старого моряка с пожарной станции до самой кормы. – Держитесь крепко, сейчас врежемся.
– Так и знал! Все пропало! – донеслось из рации.
Дикий лязг металла возвестил о том, что свершилось – “Descent Echo” налетел на огромный лайнер, вспоров ему брюхо. Пусть балкер и был ржавым, но сейчас строят не то, что раньше.