– Послушайте, я хотела бы понять, в чем суть вашего визита. Если вы не возражаете…
Ванников, улыбаясь, по-ученически поднял руку.
– Миссис Роу, мы здесь не по вопросам бизнеса. Прежде чем вы… Начнете агрессивные переговоры, мы хотим сразу вас заверить: «Соул» уважает ваше дело и правила игры в Буэнос-Айресском бизнес-анклаве, хорошо?
– Впрочем, такие заверения – даже не наша компетенция, – подхватил Нагахама. – Мы представляем образовательную программу «Соул». Вы, должно быть, слышали о ней?
Миссис Роу нахмурилась, припоминая: да, она, кажется, слышала.
– И какое отношение «Майкродевайсес» имеет к образовательной программе?
Ванников поднял брови домиком:
– «Майкродевайсес»? Ну что вы, что вы! Никакого, конечно. Мы хотим поговорить о вашей дочери.
Когда они ушли, миссис Роу долго смотрела в экран, где рывками ползли линии биржевых котировок – тонкое плетение изломанных нитей, цветных и почти нереальных. Зубцы всплесков, зубцы провалов, и среди них – ее маленький крепкий бизнес.
– Вероника, – позвала миссис Роу.
Динамик селектора откликнулся немедля.
– Да, сеньора?
– Сделай мне кофе с соком и выкупи широкий канал в сети с максимальными доступами.
– Хорошо, сеньора. Когда вам нужен будет канал?
– Сейчас, Вероника.
В приемной шуршал блокнот: секретарша всегда и все записывала, даже если дел было два. Миссис Роу слушала шорох невидимого карандаша, следила, как ровно и уверенно движется курс акций ее фирмы. Она уже видела план действий, видела очередность поисковых запросов.
Ей хотелось перезвонить дочери, но у Риты шел урок.
«Престижный лицей, – думала Белинда Роу. – Самый-самый. Для моей самой-самой дочери. Почему это меня так беспокоит?»
В ожидании канала доступа она подошла к окну. За стеклом лежал Буэнос-Айрес, оглушенный белым небом. Из окна Белинды видно было ребра будущей суперструктуры – улья, многоэтажного города в городе для сотен тысяч жителей анклава. С каждым днем конструкции все крепче впивались в небо.
««Соул», – гласила надпись на огромном баннере. – Душа нового мира».
Миссис Роу всматривалась в стройку, такую нелепую, невероятную для восприятия, и вспоминала все – все-все, – что слышала когда-то о загадочных лицеях. Она слыхала, что пятью этажами выше работает Руперт Иглоу – выпускник лицея, закончивший экстерном университет. Она словно заново услышала отзывы о книге некоего Ярмыша: «…Это страшно, человек в восемнадцать не должен так писать».
И помнила рыдающего мужчину с фото в желтой газете.
«Верните моего сына!»
Белинда отошла от окна. Опорные балки стали ей казаться когтями.
– Ваш кофе, сеньора, – сказала Вероника. – Сейчас сделаю вам канал.
– Спасибо.
«Верните моего сына!», – вспоминала она снова и снова, садясь в кресло. С экрана исчезли графики: теперь там быстро мелькали формы сетевых переходов: секретарша из приемной настраивала доступ.
«С этой истории я и начну», – решила миссис Роу.
Загрузки поискового интерфейса она не заметила. Зато сразу бросился в глаза логотип.
«Соул: ищи, находи, узнавай!»
Дома ее встретила пустота. У зеркала лежала записка: «Я на доп. занятии, тел. разрядился. Полисахаридный чмок».
Миссис Роу разулась и села на пуф, запрокинула голову. Из портфеля торчал пухлый конверт, вынутый из ящика. Ни марок, ни штампов – только опротивевший за день значок из нескольких линий. Белинда уже знала, что внутри: электронная копия материалов днем пришла ей на почту.
«Самый выгодный социальный пакет: поддержка в любой точке Земного шара!»
Она проверила: действительно, выгодно.
«Высшее образование – в перспективных вузах!»
Буклет внушал священный трепет – даже без скромных примечаний о том, что некий концерн погасит семьдесят пять процентов стоимости обучения в любом из перечисленных университетов.
«Оптимальные условия для трудоустройства!»
Конечно, думала миссис Роу. Конечно, оптимальные, потому что лучшего работодателя, чем «Соул», трудно найти. Многие, очень многие всерьез полагали, что на самом деле в мире не осталось иных нанимателей, и этим вечером Белинда впервые спросила себя: а так ли уж не правы эти многие?
«Хватит, – сказала себе миссис Роу и встала с пуфа. – Хватит. Есть лицей, и есть Рита. И мне нужно что-то решать».
Она вытащила из кармана пиджака телефон, провела пальцами по экрану. В полутемном коридоре дисплей, казалось, взорвался светом. Морщась, миссис Роу набрала номер.
– Алло, – хрипло сказали в трубке.
– Добрый вечер. Мистер Иглоу?
– Да, кто это?
– Меня зовут Белинда, Белинда Роу. Мы работаем с вами в одном здании, мистер Иглоу.
Невидимый мужчина откашлялся. «Вспоминает, – поняла миссис Роу. – И – раз, и…»
– «Роу Майкродевайсес»? – удивленно переспросил Иглоу. – И чем обязан, миссис Роу?
– Я хотела бы договориться о встрече с вами. Например, завтра в обед, кафе на двадцать шестом этаже.
Он помолчал, изумленный ее напором.
– И что бы вы хотели обсудить?
«Давай же, давай», – подбодрила себя Белинда Роу.
– Моей дочери предложили учиться в лицее, который заканчивали вы.
Еще одна пауза – куда глубже и глуше, и оживший вновь голос Руперта Иглоу прозвучал незнакомо:
– Понимаю. В обед? Хорошо, я подойду. Как мне вас узнать?
Рита вернулась к десяти и есть, конечно, не стала.
– Как дела, мам?
– Все хорошо. А у тебя?
– Здорово. Сегодня был дополнительный курс, приходила выпускница Сан-Диего – чума-а, слушай!..
Потом они вместе чистили зубы, и миссис Роу подумала, что ей одной это зеркало по вечерам будет казаться огромным.
– Рита?
– Да, мам?
– Ты ведь не поедешь, правда?
Дочь рассмеялась:
– Нет, конечно! Что за глупости? Ты хоть поняла, где эта школа?
– Это лицей, Рита.
– Да все равно, задница какая-то, я и не выговорю название. Как оно там?
Миссис Роу облегченно улыбнулась отражению дочери.
– Не важно.
– Вот и я говорю!
«А еще у тебя мальчик. И ты отлыниваешь от половины химии, чтобы учиться играть на гитаре».
Миссис Роу очень хотела поговорить об этом с Ритой, но дочь улыбалась и показывала язык, а главное – она никуда не ехала, и разговор мог подождать. Хотя бы до следующего дня. О том, что следующий день длится уже с месяц, обрадованная Белинда предпочла не думать.
– Сразу узнайте у дочери, как ей работается по ночам, – сказал мистер Иглоу.
– У вас бессонница?
– У меня – нет. Знаете ли, я не люблю просыпаться в полтретьего. Предпочитаю просто работать по ночам.
– То есть… Простите, что спрашиваю, но у вас кошмары после лицея?
– Да нет, нет же. Как вам объяснить? Я просто просыпаюсь.
Руперт Иглоу оказался самым обыкновенным клерком – серым на лицо, опрятным, скупым в жестах. Говорил он с хрипотцой и, кажется, еще тише, чем по телефону. Миссис Роу сразу поняла, что взяла бы такого на работу, только чтобы держать в нужном углу: Иглоу не может представлять фирму, но почти наверняка очень ценен в своей узкой области.
– Просыпаетесь… Извините, что спрашиваю, но это как-то связано с учебой в лицее?
Руперт покачал головой:
– Миссис Роу, есть два факта: до лицея я спал отлично. После него каждую ночь – пробуждение в одно и то же время. Есть связь? Есть. Есть ли связь с учебой? Не знаю.
Миссис Роу чувствовала себя странно: перед ней сидела явная загадка. Серая, невыразительная – и совершенно не осознающая себя загадкой.
– И вам это не кажется странным?
– Нет.
– Нет?
Иглоу вздохнул.
– Миссис Роу, вы новости смотрите? Я имею в виду, не биржевые?
– Я…
– После двух сдвигов рассуждать на тему странностей – глупо. Всем, кто жалуется, образовательное подразделение «Соула» выплачивает компенсации. Мне этого достаточно.
…Он был весь такой. Исчезали однокашники? Да, двоих отчислили за неуспеваемость, еще двое подрались, и их забрали родители – да, прямо из больницы. Слухи? Да, в курсе. Лицей – мрачное место, особенно зимой. Удивительно, что так мало чернушных историй. Связь с другими выпускниками? Да, конечно, есть десяток номеров – телефон, ай-пи связь. Поговорить с учителями? Нет, никогда не хотелось. Что за странное желание?
Прощаясь, Руперт протянул ей руку:
– Кем хочет стать ваша дочь?
– Она нацелилась на химию. Биохимию, если точнее.
– Химия… У меня химию вел Коваль, – мистер Иглоу улыбнулся. – Буйный такой. Вашей дочери, наверное, понравится. Всего хорошего, миссис Роу.
Она смотрела в спину мистера Иглоу – не ровную, но и не сутулую: так, самая обычная спина. И только сейчас Белинда осознала: уходит не только выпускник лицея, но и сотрудник концерна.
– Мистер Иглоу?
Он обернулся, вопросительно приподняв бровь.
– А кем вы работаете?
– Я присматриваю за строительством, – Руперт кивком указал на окно. – Забавная работа: смотреть, как собирают твой курсовой проект.
Белинда Роу даже не заметила, как он ушел, как расходятся после обеда жующие на ходу клерки, менеджеры, операторы. Она пыталась представить себе, как этажом ниже в свой кабинет входит Руперт Иглоу. Как он садится за стол, повернутый к окну. Как складывает руки под подбородком и смотрит, а за распадком небоскребов в небо вгрызаются несущие конструкции суперструктуры – наверное, первой главы его курсовой работы.
От раздела «выводы» строителей отделяло еще лет пять.
– Алло?
– Миссис Белинда Роу?
– Да, это я…
– Меня зовут Дэн Ли Си, секретарь-референт директора Прествика.
– Простите?..
«Щелк».
– Миссис Роу? Добрый вечер! У вас ведь вечер, верно?
– Да, все верно, но…
– Весьма рад возможности переговорить с вами! Наша компания заинтересована в закупке «компаков». Скажите, вы не хотели бы принять участие в тендере? Нас интересует крупная партия, порядка пятидесяти тысяч единиц. Аналитики утверждают, что вы – наиболее интересный участник в этом производственном сегменте…