Останавливаюсь в нескольких сантиметрах от арочного проема гостиной и прислоняюсь спиной к стене. Плечо Брейдена ударяется о мое, когда он встает рядом с хмурым лицом.
– Когда они приперлись? – шепчу я.
– Двадцать минут назад. Сначала пришел Ривер и сказал, что ему нужно поговорить с мамой. Мы бы не пустили его, если бы знали, что он привел Аллена.
– Знаю. – Я понимающе киваю. – У них есть оружие или еще что-то?
Может, этот вопрос и кажется странным, но этот подонок способен на все, лишь бы вернуть маму в свои грязные руки.
– Нет, насколько я понял.
– Хорошо. Пойду первым. Если дела пойдут плохо, можешь взять сковородку и бить их по голове. Да чем угодно, только уведи отсюда мою маму.
Брейден сотрясается от беззвучного, лишенного юмора смеха, а потом кладет мне руку на плечо.
Я прохожу через арку.
– Надеюсь, ты не планировал семейную встречу без своего любимого сына.
С губ чуть не срывает смешок, когда Ривер поворачивает ко мне лицо. Сшитый на заказ дорогой костюм, словно вторая кожа, облегает его стройное тело. Думаю, за это он должен благодарить стероиды. Парень, который нюхает столько снега, не может быть толще тростинки. Его зрачки расширены – я сразу понимаю, что он под кайфом.
– Гляжу, ты в костюме. Ты что, главарь мафии?
Хмыкаю, склонив голову на бок, когда Аллен пытается сделать шаг в мою сторону, но Ривер его останавливает.
– О, вот это удача. Вся семья в сборе, мам. – Ривер, одарив меня ехидным взглядом, поворачивается к маме и выжидающе смотрит на нее, пока ее глаза мечутся между двумя сыновьями, настолько разными, что даже не верится в наше родство.
Поскольку мама молчит, Ривер поворачивается ко мне, решив задеть нерв, который точно вызовет реакцию:
– А где же та упругая попка, которая была с тобой в прошлый раз? Грейси, верно?
В ушах пульсирует кровь, ноздри раздуваются от злости, гнев ползет по позвоночнику, точно язык, облизывающий рожок с мороженым.
Сквозь густой красный туман, застилающий зрение, различаю на губах Ривера напыщенную ухмылку и тут же направляюсь к нему, скривив губы. Костяшки пальцев болят от напряжения в кулаках, бицепсы крепнут, пока я старательно пытаюсь удержать руки от драки.
– О, – вздыхает он, пожимая плечами. В темных глазах Ривера танцует веселье: ему нравится наблюдать, как багровеет мое лицо. Наши груди находятся в нескольких сантиметрах друг от друга. – Она бросила тебя, да? Пошла искать настоящего мужчину, который трахнет ее так, как у тебя не вышло? А вдруг она уже у меня на пороге, ждет, когда я достану из штанов свой чл…
Из меня вырывается звериный вопль. Костяшки пальцев взрываются от боли, когда я замахиваюсь и врезаю ему прямо в челюсть. Ривер отшатывается, матерясь под нос, и успевает выплюнуть окровавленный зуб прямо к моим ногам.
Он выпрямляется, вытирает рот. Мне даже хочется усмехнуться, когда он проводит языком по голой десне, где раньше находился передний зуб.
Ривер прищелкивает языком.
– Ну смотри, что ты наделал.
– Не смей произносить ее имя. Ты этого не заслуживаешь, – отчеканиваю я, все еще держа кулак наготове. И уже хочу им воспользоваться, как вдруг слышу голос мамы за спиной:
– Тайлер.
Оборачиваюсь, сужаю глаза при виде сгорбленной фигуры. Брукс кладет руку ей на плечо, пока она пытается что-то сказать.
Выгибаю брови, охваченный смятением, но потом свой мерзкий рот открывает Аллен:
– Зачем эта кровавая бойня? Мы пришли лишь для того, чтобы забрать маму домой. Правда, Рив?
С усмешкой таращусь на брата:
– Ты, наверное, шутишь? Ты серьезно думаешь, что рядом с ним она в безопасности? Ты что, ослеп? Он ее избивает! Ей нужна помощь! – кричу я, поворачиваясь в сторону мамы. – Расскажи ему, мам. Расскажи, как я нашел тебя на полу в ванной, истекающую кровью! – Взглядом впиваюсь в нее, умоляя сказать хоть что-то и наконец постоять за себя. И за меня.
Но она молчит, опустив глаза и проливая слезы на пол в невыносимо громкой тишине.
Горло сжимается, перекрывая кислород. Грудь сдавливает нереальная тяжесть. Что это за жизнь? Все это неправильно. Она нужна мне. Впервые в жизни она мне действительно нужна. Мама наверняка захочет прийти на мою свадьбу и менять моему ребенку грязные пеленки. Наконец-то у меня появилась чертова причина думать о будущем с чувством, отличным от отвращения и ненависти. А она не хочет этого видеть. Ей, сука, все равно. Нет, мама должна меня любить. И хоть раз в жизни должна выбрать меня, того, кто всегда был рядом и заботился о ней. Но она опять выбирает не тех. Разница лишь в том, что на этот раз не стану исправлять ее ошибки. Больше не буду. И не хочу.
– Мама, пожалуйста, – умоляю я.
Брукс смотрит на меня с поражением в глазах, а потом опускает ее руку, чтобы дать возможность выбрать.
Когда она встает рядом с Алленом, из меня вырывается незнакомый болезненный звук. Чувствую, как сердце снова разрывается на части: вижу, как в последний раз она выбирает их, а не меня.
– Если вы закончили, я попрошу вас убраться из моего дома. – Голос Брукса становится грубым и отстраненным.
Он направляется ко мне и кладет на плечо тяжелую руку. Я хочу ее сбросить, но не могу найти в себе силы. Просто стою на месте, оцепенев.
– С радостью, – ухмыляется Ривер, очень гордый собой, несмотря на дыру в улыбке.
Опускаю глаза, не в силах больше смотреть, когда вижу, как Аллен затягивает маму в свою склизкую хватку и тащит ее за собой.
– Тайлер, – задыхается она.
Чувствую легкое давление на свою руку, но изо всех сил стараюсь не отводить взгляд от ботинок. С дрожащим дыханием я наблюдаю, как рука мамы снова опускается.
Аллен что-то говорит, прежде чем уйти, но я не могу разобрать его слов, потому что создание почти отрубилось. Брукс пытается гладить меня по плечу, говорить со мной, но я отгораживаюсь от него и поддаюсь порыву сползти спиной по стене.
Кладу локти на колени, опускаю голову на руки и чувствую поток слез.
– Черт! – Слышу крик Брейдена и знакомый звук удара по гипсокартону. Этот звук напоминает мне, что он все еще здесь.
– Езжай к ним домой и расскажи Грейси, что произошло. Мне нужно поговорить с Тайлером наедине. – Слышу слова Брукса.
– Ты уверен? Я могу остаться, пап.
– Иди.
Через секунду дверь захлопывается.
– Тайлер. – Рука гладит меня по спине. – Это я, Брукс. Ты можешь посмотреть на меня?
Поднимаю голову, поворачиваюсь к нему. Глаза настолько затуманены слезами, что лишь смутно различаю крупную фигуру мужчины.
– Дыши, Тайлер. Три секунды вдыхаешь, потом три секунды делаешь выдох.
Киваю. Вдох, выдох, вдох, выдох.
Голова проясняется, но я с трудом концентрируюсь на дыхании.
– Вот так, хорошо, – подбадривает он, протягивая сухую салфетку. Через несколько секунд лицо высыхает, а салфетка становится мокрой.
– Мне очень нужно с тобой поговорить. Это важно.
– Сейчас? – Брови хмурятся. Я нервно сглатываю.
Брукс просто кивает и смотрит на меня с глубоким напряжением, которое проникает в нутро, вызывая желание свернуться калачиком.
– О чем? – хриплю я, морщась от осознания, что мой голос настолько же паршив, насколько и самочувствие.
– Твоя мама когда-нибудь говорила с тобой об отце? О родном отце?
– Нет. Она никогда не поднимала эту тему. Я думал, что она не знает, кто он. – И с этим смирился.
Брукс кивает, на этот раз чуть медленнее.
– Брукс? Почему ты спрашиваешь?
– Я должен кое-что рассказать, но ты должен пообещать мне, что ты не станешь никак реагировать, пока не дослушаешь до конца.
От его слов меня тошнит.
Тишина становится настолько оглушительной, что я борюсь с желанием закрыть уши руками и зажмурить глаза до глубокой боли в глазницах.
– Ты его знаешь? Не лги мне, Брукс.
Он так резко сглатывает, что его кадык чуть не прорывается сквозь горло. А потом кивает совсем неуловимо – я бы и не заметил, если бы так внимательно на него не таращился.
– Расскажи, что ты знаешь, – требую я. В моем тоне звучит безмолвная смелость, дающая понять, что не потерплю лжи. Уж точно не сейчас.
– Ты должен понять, что я сам этого не знал, – умоляет он дрожащим голосом. – Все выяснил несколько часов назад.
Я кладу руки на согнутые колени и сжимаю их с такой силой, что кончики пальцев белеют, а кости начинают ныть.
– Говори.
Его рот открывается и снова закрывается, не успев произнести ни одной фразы. Меня душит тишина, и я смотрю на него глазами, полными глубоких эмоций, которые не могу распознать.
– До того, как я встретил свою бывшую жену, мы с твоей мамой… встречались некоторое время. – Он чуть не давится словами, а в глазах появляется знакомый холод. – Понятия не имел, что Нора – твоя мама, до той ночи, когда ты позвал меня на помощь. Как только я увидел ее, подумал о том, что бог жестоко наказал меня за прошлые проступки. Как будто разлука с ней была недостаточным наказанием.
– Ничего не понимаю, – бормочу я. Брукс встречался с моей мамой? Я удивлен, да, но не понимаю, почему это имеет значение. Он знает моего отца? Он с ним виделся?
– Я любил ее, – выдавливает Брукс, словно задыхаясь. – Твою маму. Любил ее так, как никогда не любил ни одну женщину. Но тогда я был лишь глупым ребенком и не знал, как себя вести рядом с ней. Она была расстроена, что отец Ривера бросил ее, а я был не готов растить вместе с ней чужого ребенка. – Брукс прочищает горло, но потом продолжает: – Думал, что она ушла от меня из-за этого. Твоя мама сбежала из города, не попрощавшись и ничего не объяснив. Даже чертовой записки не оставила. Она просто исчезла. Больше я о ней ничего не слышал. До тех пор, пока месяц назад не увидел ее избитую и окровавленную в этом гребаном доме.
– О чем, мать твою, ты говоришь? – Я с такой скоростью вскакиваю с пола, что чуть не падаю обратно на задницу. Мне нужно пространство.
Сужаю глаза и сжимаю зубы. Чувствую уродливый, нежеланный отпечаток предательства.