Могу сказать, что такой рекрутинг, или поисковая работа, сэкономил мне кучу времени, и, конечно, сил и средств.
Возвращаясь к Толику, – во исполнение данного ему задания, он позвонил мне холодным январским вечером и сказал, что «есть тут один вариант» в виде подружки его младшей сестры… «**уенная чикса, зовут Марина, тебе понравится, подъезжай через час к моему подъезду». Мысленно поставив «пятёрку» в виртуальной аттестации на профпригодность Анатолия, я принял душ, оделся по-молодёжному, вышел на улицу, сел в свой Паджерик и поехал на Семь Ветров.
Домчавшись до пункта назначения, я позвонил Толяну и велел дать голодному волку причитающееся ему мясо… То, что вышло из подъезда, мне понравилось… но когда компания забралась ко мне в джип, мне захотелось послать их всех нах**. Я увидел высокую стройную блондинку с очаровательной мордашкой и модельными данными в сопровождении упитанной толстомясой коровушки, ну и рядом шёл Толян… устроившись в машине, они представились, и оказалось, что моделька – это Ольга, сестра Анатолия, а центнер сала – это «**уенная чикса Марина», то есть та самая предназначавшаяся мне девушка.
Вообще у меня табу на жён, подруг и сестёр моих родственников-друзей-знакомых-сотрудников, такие девушки для меня не существуют как сексуальный объект даже при наличии взаимной симпатии, влечения, и прочей «химии». Это один из немногих моих принципов, и, поскольку у меня их исчезающе мало, то соблюдаю я их очень строго.
В этот раз я решил просто нажраться, коль скоро вечер всё равно пропал. Залиться водкой в этой грёбаной компании, а ночью, если останутся силы, банально вызвать шлюх. И главное, поменьше смотреть на Ольгу.
Мы прибыли в работающий до утра кабак при сауне на Двинской. Машину я отогнал на стоянку и вернулся на такси. Как-то само собой получилось, что моим единственным собеседником стала Оля, а внимание ейного братца было всецело приковано к Марине. Которая, согласно генеральному проекту данного мероприятия, предназначалась мне. И которая возбуждала во мне такое же желание, как возбуждала бы какая-нибудь свиноматка.
Кстати, все мы пили дишовую водку, в том числе девушки, что не могло меня не порадовать, поскольку спонсором проекта был я.
Совершенно предсказуемо, когда было уничтожено горячее и убраны два флакона водовки, девочек потянуло на танцы и нам пришлось поехать в другое, более танцевальное место, чем этот откровенный блядприют, в котором мы находились. Выбор пал на ресторан-клуб «Ромео», что в здании драмтеатра (на тот момент это было правильное место с фэйс-контролем, стриптизом, аквариумами со стерлядью и хорошей кухней). Перед тем, как войти, я, окинув взглядом Ольгу (грамотный прикид для стеснённой в средствах кокотки: джинсы в облипку, вязаная шапочка, мастерка, пуховик, зимние кроссовки – всё от Nike за исключением брюк, и как бы всё по фигуре и всё в стиле, и, хоть и явно не для вечернего выхода в свет, но как бы девушка не знала, куда поведут…), короче, я, плотоядно взглянув на Олю, сказал её брату, что п**дец как хочу её и это является залогом успеха нынешнего вечера. Толян (уже готовый, его порог восприятия чрезвычайно низок, сто грамм – и он в кювете) одобрительно кивнул, и это неупорядоченное колыхание пьяной башки означало то, что он отдаёт 20-летнюю сестру на полное растерзание своему шефу. Соответственно, я кивнул охраннику, который пропустил странноватую компанию внутрь заведения.
Оно оказалось практически пустым (был будний день, вторник или среда, назавтра был полноценный рабочий день).
…Вначале всё у нас очень даже хорошо пошло. Толин кивок убрал моё табу, и я вместо пресных культурных светских бесед включил в отношении Оли свою мощную соблазнительную программу; в то время, как Толян уже практически овладел Мариной на уютном кожаном диванчике; это был просто праздник какой-то, мы уже договорились, что сейчас вот уберём флакон мартини и поднос с ассорти морепродуктов, и выдвинемся ко мне на квартиру (я снимал двуху на Аллее Героев, д.5, это в 3-х минутах ходьбы от «Ромео»), как вдруг появление на сцене двух танцующих девушек поломало нашу идиллию.
То были самые заурядные загулявшие тёлочки, ну и, хоть они и были две средние чиксы, по волгоградским стандартам на «3+», но в абсолютно пустом заведении являлись королевами красоты по сравнению с Мариной настолько, что даже коматозный Толян чисто инстинктивно среагировал и выбежал на сцену.
И вроде как это выглядело совершенно естественно – в ночном клубе на пустой сцене парень присоединяется к двум танцующим девчонкам… далее нарисовалась и Марина, вслед за ней и Оля, всё прекрасно, танцующий круг, небо вокруг, и умиляясь на эту картину, я совершенно забыл о тёмных силах, довлеющих над пьяным Толиком. Во власть которых он отдался, едва Марина с Олей вернулись за столик, чтобы выпить. Привычным движением он схватил за задницу сначала одну девку, потом другую. Одна заорала, другая попыталась дать ему пощёчину, но он поставил жёсткий блок, и она заорала уже от боли. Обе две набросились на него с кулаками, и он стал отбиваться от них не как от пьяных баб… короче, не как мужчина отбивается от женщин, понимая, что это слабый пол, а как боец отбивается от равноценного противника. Завязалась серьёзная потасовка, что не могло не привлечь внимание охранников. Они появились на сцене вместе с Ольгой, которая с места в карьер вступилась за брата и вцепилась одной из оппоненток в волосы.
Если в первые секунды инцидента всё выглядело более менее комично, то теперь это стало дракой на полном серьёзе. Музыку выключили, одна из оппоненток сбегала за сумочкой, а вернувшись на сцену, ставшую ареной боя, обнаружила в своих руках газовый пистолет. И, заорав: «Ты сука, ты знаешь, кто мой парень, а? А кто мой отец ты знаешь? Я сейчас позвоню им, и они знаешь, что с тобой сделают?», стала размахивать стволом в опасной близости от Олиного лица. Сцепившийся с охранниками Толик прокричал в ответ, что он знает САМОГО Алексея Ивановича, который в рот *бал означенных людей.
Градус накала идиотизма достиг своего апогея – назревала война «крыш» (Алексей Иванович – силовик, важная шишка из УВД, который решал мои вопросы и по протекции которого я устроил Толика к себе на фирму).
Реально, запахло жареным. И газом. Раздался выстрел, и сцена моментально опустела – все, кто там рубился, побежали на выход, схватившись за лицо. Слава богу, эта овца со стволом выстрелила в воздух, а не в кого-нибудь из своих противников. Молекулы газа достигли и меня, хоть я и находился на приличном расстоянии от сражения. Я устремился к выходу, на бегу расплачиваясь с официантом по счёту.
На улице всю компанию принимала милиция. Подъехали аж три «бобика» и одна милицейская «шестёрка». Нас окружили люди в камуфляже и с автоматами. Не убоявшись копов, участники сечи, а именно Толя с Олей и две их оппонентки продолжали рамсить, несмотря на то, что у последних отняли ствол, а Толику охранники разбили лицо. Дебоширов растащили в разные стороны и стали разбираться.
Заведение закрылось, на дверях появилась табличка «Закрыто». Узнав, кто тут главный, я уединился с этим милицейским чином в «шестёрке», мы отъехали на противоположную сторону улицы, встали возле гостиницы «Волгоград» и приступили к переговорам. Я предложил 3,000 рублей в обмен на вызволение Толика.
– Это несерьёзно, он оказал сопротивление, тут пахнет сроком, – возразил коп.
…Всё же, после некоторых дебатов, увидев деньги, он сдался, и, тяжело вздохнув, велев положить банкноты на заднее сиденье, попросив обождать, вышел из машины.
Оля и её оппонентки находились у входа в «Ромео», метрах в пяти друг от друга, обмениваясь матюгами и страшнейшими угрозами, а охреневшие ОМОНовцы с автоматами не давали им сойтись в рукопашной схватке. Я много повидал ТП (тупая **зда), но таких ТП видел впервые.
Марина стояла у обочины и нервно курила. Толя находился в одном из «бобиков». По команде старшего копа Толяна извлекли из зарешёченного багажника, где обычно возят арестантов, сняли наручники… и тут свет померк в моих очах: повинуясь приказу, наверное, самого Сатаны, Толян набросился на милиционеров с кулаками. Его моментально нейтрализовали, заковали обратно в наручники и затолкали в клетку, откуда только что извлекли.
Старший коп вернулся ко мне и сказал, чтобы я забирал свои деньги, потому как «этого долбоёба сейчас повезут в кутузку». Мне пришлось забрать с заднего сиденья три тысячи и выйти из машины.
Как бы мне этого ни не хотелось, но пришлось звонить Алексею Ивановичу. Я дал ему вводную (прощаясь с милиционером, я узнал от него, из какого РОВД прибыл наряд и куда повезли Толика) и стал ждать.
Какое-то время ОМОНовцы потратили на то, чтобы заставить ужратых тёлок разойтись в разные стороны. Когда оппонентки скрылись за углом, милицейские машины тронулись с места. Оля с Мариной стояли под деревьями напротив входа в «Ромео» и курили. Я счёл момент подходящим, чтобы пойти домой, но они меня заметили и окликнули. Я крикнул в ответ, чтобы шли ко мне, потому что не*уй оставаться в этом месте. С явной неохотой Оля стала переходить дорогу, её нервировало то, что всё закончилось так быстро и без кровопролитного побоища.
– Чо за *уйня!? Они получат **зды! Умоются кровью! Ты позвонил Алексею Ивановичу? – орала она на всю улицу.
Мне стоило огромных трудов заставить её двинуться в сторону моего дома вместо того, чтобы бежать в погоню за оппонентками, которые, к великому её сожалению, так и не «умылись кровью».
…Мы шли по Площади Павших Борцов мимо мединститута, когда нас догнал Толик. Магический телефонный звонок Алексея Ивановича решил его судьбу, и милиционеры его не просто выпустили, а, развернувшись на полпути к РОВД, привезли обратно к тому месту, где забрали. Догадавшись, куда мы пошли, он рванул вслед за нами. Свою мобилку он про**ал во всей этой кутерьме, поэтому не смог нам позвонить. Звонок Алексея Ивановича настроил Толика на мирный лад, и ему уже не хотелось «умывать кровью» ни принявших его милиционеров, ни оппоненток. В данный момент им завладела другая доминанта – половая. Обняв необъятную Марину, а точнее пол-Марины, он семенил рядом с ней, как голодная дворняга.