Выясняются подробности. Произошло три, а не одно, землетрясения девятнадцатого числа. Самое сильное – в Бухарской области. В Газли – 8–9 баллов, в Бухаре – семь. В Чарджоу – семь баллов. Но так же и в Таджикистане. Ощущалось во всех крупных городах – Ашхабаде, Ташкенте и т. д. Не успел записать все места, которые перечисляли. Надо будет телевизор посмотреть. Говорят, населению оказывается помощь, даже в Бухаре имеются разрушения.
Вчера была большая статья о буранах в Ставрополье. Целый край оказался без электричества, так как под тяжестью льда на проводах повалились тысячи столбов в степи. С вытекающими последствиями. В больнице нет отопления, на фермах корма готовят вручную. Пишут о недостатках, т. к. этот буран не первый, лет пять назад был еще сильнее. Нет возможности провести подземные кабели. Землю выдувает, шифер крошит, в стенах домов дыры. Тридцать метров в секунду ветер, да при этом мороз, а надо ремонтировать линии электропередач. Настоящее стихийное бедствие. Семьдесят тысяч человек без электричества.
Шведы говорят, что разрушения есть в Ташкенте и Самарканде, но сильнее всех пострадал Газли. Первую информацию о землетрясениях они получили от Колорадского института или лаборатории. О жертвах ТАСС ничего не сообщает. С начала года это самое сильное, вообще, девятибалльные землетрясения редки. Запад заявляет за семибалльное в Туркмении, не в Узбекистане, более сильное. Сейчас восемь часов. Кажется, ждать больше нечего. Сегодня бы должны были ребята подойти, все условия для этого. Но ничего нет. Видно, какая-то задержка вышла. А новости подходящие, такие сильные толчки происходят разве что на дне морском. Теперь у нас в доме два будильника, тот, что в комнате, маленький, не больше рубля металлического, ходит совсем неслышно, а старый громко тикает на кухне.
Да, но все же не три землетрясения, а одно, с эпицентром в Газли, но такое мощное, что в Ашхабаде его сила достигла пяти и пяти с половиной баллов. Оказывается помощь населению. Даже до Таджикистана донеслась его волна. О силе его там ничего не говорится. Девять баллов, это, кажется, предельно сильный толчок, который способны выносить новейшие постройки. О старых говорить нечего. Что в Газли, в Бухаре делается?
В Москве открылась выставка прикладного искусства Цейлона, конца XIX – ХХ в., в Музее искусства народов Востока. Говорят о древности ритуальных масок, тканях и т. д. Как быстро меняется погода. Это к снегопаду. Такая резкая перемена: весна, весна – и вдруг снова все по-зимнему. А в Средней Азии двадцать, двадцать пять. Наверное, на юге, потому что в репортаже из Уйгур-Сая не видно было признаков тепла особенного. Снега нет, но деревья голые и дети, и люди в теплой одежде. Может, там, где подолгу трясет, и погода портится. Мне показалось пасмурно. Вчерашний день задал задачку. Как это зафиксировано одно и то же землетрясение в разных местах, в трех республиках? Значит, что по всему этому пространству трясло. Просто там в пустынях нет населенных пунктов? Поэтому фиксируется, как, якобы, имеющее свой эпицентр? Не могу этого уяснить. Что значит, что помощь оказывается по линии союзных и республиканских организаций? Какая-то недоходчивая форма выражения. Да, но значит, что рассматривается в масштабе всей страны. Об предыдущем землетрясении в Газли много писали, всех призывали оказать помощь, ехать на работу туда. По силе сопоставимо с Бухарестским, но нельзя забывать, что Бухарест столичный, европейский, населенный город. Поэтому об Бухарестском писали как о катастрофическом. Вообще-то девять баллов – уже катастрофа. Пока неизвестно количество жертв, но можно представить, какой ущерб нанесен памятникам Бухары и Самарканда.
Вот-вот пойдет снег, да весны еще полмесяца- месяц ждать настоящей. У нас ранняя весна обманчива. Несколько дней погрелись, и довольно. Правда, стало заметно холоднее по утрам, чем днем. Оттого, что днем успевает подтаять, образуется особенно страшный гололед. Только что передали, что в Газли прибыли цистерны с водой, открыт воздушный мост Ташкент – Бухара, начали работать предприятия, руководители партии прибыли в район бедствия. Назвали еще город Каган, как сильно пострадавший. Это совсем рядом с Бухарой. Доставляется хлеб, продукты, палатки. Говорят, что половина домов в Газли разрушена – жилые дома, детские сады, больницы, школы, а перекачивающая газ станция устояла, только линию электропередачи пришлось восстанавливать. Медицинская помощь оказывается, но о жертвах ничего не говорят. Вспоминают семьдесят шестой год, но, по-видимому, это землетрясение сильней. 24-го на Курильских островах землетрясение, эпицентр в океане, в двухстах километрах Ю.-В. Итурупа.
В воскресенье началось извержение влк. Мауна-Лоа на Гавайях, который «дремал» девять лет. Париж тут распространяется о пирамидах Лувра, а под конец говорит, что ни с Елисейских полей, ни от сада Тюильри их почти не будет заметно, поэтому архитектурный ансамбль они не нарушат. А вначале обзывают их пристройкой к Диснейленду и т. п.
Провинциальной до невозможности вдруг показалась жизнь. В конце детского праздника что-то случилось в доме со светом, вызывали аварийную, и они выключали электричество. Я был дома один. Никаких новостей почти, кроме того, что я записал выше. В понедельник встал рано, наводил порядок в доме, выбрасывал пустые консервные банки, пол подметал, брился, готовился идти за вином. Всюду выборы, результаты которых станут известны позже. О некоторых, например, в Турции, у нас ничего не говорится. Собрался съезд Польской крестьянской партии. Я вспоминаю, что в конце недели в Италии украли враз пятнадцать миллионов долларов, пишут, что фальшивых денег столько, что лиры будут заменены. Еще раньше говорилось об колумбийском кокаине, что-то на сумму в миллиард долларов. Фантастично. Посмотрел в воскресенье «Клуб путешественников», но это детский лепет, а так буквально ничего. Пишут о пожаре в здании ЮНЕСКО в Париже, об идеологических диверсиях против Словакии. Читал самого себя. Может быть, удастся достать «Тысяча девятьсот семьдесят четвертый» мой – не знаю, что с ним делать, перепечатывать, что ли? Хоть прочту. Договорился о сборнике Мандельштама из Большой серии – работа для Веры. Странно, что у меня нет «Семьдесят четвертого», как так вышло? Мог бы побеспокоиться. На работу к Кире приходил Боря и сказал, что напечатают новое. Но за ним еще несколько текста осталось. Не знаю, как он решит с ними поступить – две записные книжки, которые мне бы хотелось получить обратно. Кира напомнил, что есть еще принадлежащий мне третий роман Беккета у Лены в перепечатке, сказал, что, пожалуй, заберет его. Будет что читать. Надо вот как-то с этими делами разобраться. В остальном же думал об уехавших, о том, что их способность уживаться с новыми людьми и обстоятельствами гораздо лучше моей. Представить себе себя не могу вдали от дома. Не еврей.
Зубы ломит, как при начинающейся простуде или как перед резкой переменой погоды. Сейчас солнце с утра, день не будет холодным, можно идти в магазин, ничего не переодевая из домашних вещей. Дотерпеть трудно, но, с другой стороны, время идет довольно быстро, когда хоть чем-то занимаешься, хоть ходишь и думаешь о чем-то. Конечно, как ни тепло и ясно, но лучше, чтобы вино было в ближайшем магазине. На Бухарестскую не тянет. Постараюсь здесь что-нибудь.
«Стрелецкая». Судя по передаче «Клуба», вышли «Старые мастера» Фромантена.
Показывают извержение на Гавайях. Оказывается, этот вулкан – самый большой в мире. Еще нет сообщений о жертвах и разрушениях. Целый день чувствую себя легко и хорошо, только сплю много. Я уже писал, что «Грузию» полезно иногда пить. Вообще, чифир «полезный, хорошо усвояемый напиток»… и т. д., как на пачках. Нельзя сказать, чтобы что-то мне в программе показалось, но вот сюжет о выставке прикладного искусства в Новосибирске, с пением, показался необычным. Знакомых лиц нет. Кружева, резьба по дереву. Вера сегодня принесла развесные пельмени, килограмм. Варим их на второе. «Стрелецкую» она не пьет, и мне достается вся бутылка. Под этой настойкой я сварил замечательный бульон. Положил много мяса, и он получился желтого цвета, густой, на вкус очень приятный, когда хорошо посолен. Где же она покупала в воскресенье? Значит, «Универсам» был открыт, т. к. она привезла еще банку литовского рассольника. Чая еще хватит на недельку, а там уже нужно создавать новый запас. Сейчас около четырех ночи и так тихо. За окнами темно. Поспал пару часиков – и готов. На ночь Вера читала макулатурного «Пушкина на юге» Новикова. Я заглянул через плечо – описание Бахчисарая и базара, показалось интересно.
Вчера, точнее – позавчера, отнял у нее книгу, нет, еще точнее – позапозавчера, на ночь и там было что-то о землетрясениях в Бессарабии, о которых говорит Раевский. Не уйти никуда от этой темы.
Наши известия можно знать не слушая. Их новости отличаются от наших. То передают о забастовке индийских докеров и о том, что полиция наубивала с сотню человек в отместку за убийство в порту четырех полицейских офицеров. О колумбийском кокаине у нас замалчивают. Но, вообще, с эфиром что-то случилось. Уже не слыхать долгосрочных политических прогнозов, а те, что еще делаются, какие-то бескрылые и носят характер гадания за два дня вперед, часто ошибочного, несмелого. Даже назначения наверху у нас представляют трудности. Раньше как-то этого не замечалось. Еще и со слышимостью это связано, с общим похолоданием. Я слушал всегда приемник, т. е. весь диапазон, и подбирал какие-то оттенки во мнениях, которые не доходят до тех, кто привык просто к радио. Сейчас я трачу на это меньше времени, да и передачи Ирана или Греции просто не слышны, мне кажется. Югославия. Тоже мало и редко. Пекин. Не всегда слышен. Французский джаз по воскресеньям куда-то подевался. Путаница в расписании в связи с переходом то на зимнее, то на летнее время, создает свои трудности. Вообще меньше музыки. Но «Последние известия» еще слушаю, кто-нибудь, Швеция ли, Канада, Би-би-си на английском, но слышны. Может, просто период затишья в политике. Угон на Тайвань английского самолета с тремястами пятьюдесятью пассажирами на линии Лондон – Гонконг – Пекин. Ничего об этом у нас. Об бомбардировке Омдурмана, правда, говорят. Об муниципальных выборах в Турции передали очень коротенько, что победила консервативная партия «Отечество» Азала. Но очень коротко, а, например, по телевидению и вообще ничего. Ну, о расхождении взглядов с Румынией, конечно, не говорится. О переговорах Накасоне с китайцами полуправда, о том, что они замалчивают советские предложения. Они же их не замалчивают, а прямо и говорят, что вряд ли скоро из этого чего хорошего получится. Надоело каждый день слушать новости, начиная с Ливана. Все уже как-то не то после этого. Не то чтобы мне не хватало сенсации, но я просто привык к более широкому охвату политических событий и мнений. Может быть, эти силы ушли с радио или прогнозирование вышло из моды? Слыхал, что они устали, как, например, поляки устают иногда. Еще эта распря из-за распятий в школах. У нас нет даже упоминания об этом. Или об арестах и допросах и обысках последнего времени. Вдруг сообщается, что еще выходит подпольная газета «Солидарность», или о том, что работает подпольный передатчик. В отместку за это сейчас начинают прихватывать тех, кто начинал забастовки еще раньше Гданьска. Очень много внимания с обеих сторон уделяется спорту, а меня он не интересует. Особенно яростные нападки, конечно, глушат. Об громких процессах, «Свободу». Но, например, в молодежной программе Г. А. вдруг говорится об преподавании в университетах футурологии. Не слыхал. О Газли говорили всем миром, но понемногу. А другого такого предмета, как природные катаклизмы, и нет. У нас чаще стали сообщать о природных явлениях, но, например, обычай самооповещать о своих подземных испытаниях отошел в прошлое. Как-то плохо сл