<издания> «Ладомира». Май Митурич показывает работы отца и матери, говорит, что большая часть работ отца отправлена на выставку в Ленинград…
Даже в Тель-Авиве отмечался день рождения. Группа «Левиафан» устроила шествие. Миша Гробман ехал на коне, закутанный сам и конь во все белое, а художники и писатели несли флаги с формулой Азии и стихами, кажется. Говорят, что девятое отмечалось во всем мире.
Вчера мы выпили бутылку «Буджака» и позавчера тоже. Я выпил сам. Передача очень растрогала. Но и все, кто в ней участвовал, говорили с большим подъемом о гениальности В. Хлебникова, о его значении для новой поэзии.
Двадцать четвертого ноября произошло землетрясение в Черногории, силой шесть с половиной баллов по шкале Меркалли. Имеются разрушения в двух городах – Цетине, а второго названия я не расслышал. (Котор, наверное.) Франция произвела седьмой ядерный взрыв в этом году на атолле Муруроа, силой семь мегатонн. Он был зафиксирован сейсмологической станцией на островах Кука.
Показывают извержение в Папуа – Новой Гвинее, которое продолжается уже две недели. О наводнениях в Италии киносюжет.
Двадцать седьмого ноября Франция произвела восьмое в этом году ядерное испытание. Мощность взрыва составила пятьдесят мегатонн. Выступал М.С. Горбачев.
Сикхские экстремисты ранили верховного жреца храма в Амритсаре.
Двадцать восьмого ноября пишут: «Землетрясение в Албании. Тирана. По сообщению агентства АТА, в Тропойском округе Албании и севернее мыса Родони в Адриатическом море зарегистрированы подземные толчки мощностью до пяти и двух десятых балла по шкале Рихтера. Жертв нет. В Круйском и Лежском округах, говорится в сообщении, имеются небольшие разрушения, для устранения которых принимаются меры. (ТАСС)».
Тридцатого пошли на Кировский, складывать вещи, а вечером вернулись в Купчино. Пили сухое вино и слушали передачу о В. Хлебникове. Говорят, что в Петропавловской крепости открыта выставка, на ней есть фотография Хлебникова на фоне книг. Якобы эту фотографию напечатала и «Литературная газета». Об Астрахани много говорили, о заповеднике. Передача хорошая, очень доброжелательная. Автор – Плахов. А так как будто ничего и не происходит. Вечером не удалось узнать ничего из новостей. И с утра ничего. Проснулись в шесть – Верочке надо было позвонить в Алма-Ату – поздравить Наташу с днем рождения. Я больше и не ложился. До десяти, во всяком случае. Накануне сильно устали, но кое-что сделали в смысле сборов. Купили два пакета «36», и теперь у нас неожиданно образовался снова небольшой запас чая. Верочка ездила в одну булочную и там взяла семь пакетов. Теперь чай продается в полиэтиленовых пакетах. Пью чай крепкий, отдыхаю. Все надеюсь какие-то новости услыхать. А пока еще все говорят об угоне египетского самолета, когда террористы убили шестьдесят пассажиров. Говорят, что еще ничего подобного не случалось. Да отыскал в газете маленькую заметку о трех землетрясениях возле Гватемала-Сити. Никаких подробностей. Вчера напечатали две фотографии из Кайраккума. Строительство одноэтажного общежития и обсуждение макета застройки города. Пишут, что жизнь нормализуется. Восемьсот семей въехало в неразрушенные дома, а в основном живут в вагончиках. Это все.
Сегодня воскресенье, первое декабря, скоро день рождения. Собираем деньги для юга и собрали уже приличную сумму. Что-то в этом году выйдет из поездки?
Кира каждый день ездит в больницу, и мы не видимся. Он очень занят и изнервничался. Надо деньги доставать, занимает у кого-то. Надеюсь повидать его в скором времени. Было дельце к нему, да, наверное, за давностью времени уже устарело.
Эллочка читает Музиля и по телефону мне читала отрывки. По отрывкам трудно судить об интересности романа, но она не нахвалится. А «Воццек» ей меньше понравился. Опера, говорит, лучше.
Из книг Верочка тут покупала кое-что. Одни русские сказки – «Битва на Калиновом мосту» и «Русские воинские повести», а в остальном себе купила чего-то с моей точки зрения нестоящего. В понедельник у нее лекция, а во вторник собирается на Замшина поехать – мало буду ее видеть. На Петроградской осталось еще дел несделанных. Но за них она примется только в конце недели.
Говорят, что мексиканский космонавт на американском корабле сделал удачные снимки разрушений в Мексике после землетрясения.
Демонстрации в Карачи, Гамбурге. Люди погибли в Колумбии, в результате столкновения с полицией, а в Египте состоялись похороны жертв угона самолета. Тела их доставили с Мальты. Тогда же погибли семь филиппинцев и один австралиец.
Второго декабря извержение вулкана Ключевской. Жители города Ключи не пострадали. Отправляется экспедиция для выяснения причин взрыва.
Третьего декабря кайраккумское ковровое объединение выпустило первую партию ходжентских ковров после землетрясения 13 октября.
Сходил за хлебом и яйцами и теперь сижу дома. Созвонился с Мишей, он говорит, что найдет время и заедет, когда будет нужно. Кира с утра в больнице, давно уже его не видим. Эллочка сидит с больной спиной. День солнечный, на улице показалось не холодно, хотя с утра было четырнадцать градусов. Хотел купить пива, да киоск закрыт, разбирается продавщица с новым товаром. Думал сунуть бутылку в карман хоть, чтобы в сумке яйца не раздавить. Не судьба. Пью чай. Хорошо, что он пока есть. Новостей особенных не слыхал, все текущие какие-то незначительные новости. Вчера прослушал передачу о В. Хлебникове – глушили, так жаль, выступал А. Синявский. Хотелось послушать, но ничего было не поделать с приемником. Верочка приехала после девяти, а сегодня ее, видимо, и совсем не будет. Такие мои дела. Сейчас половина четвертого. Она обещала позвонить, приедет или нет, когда сама это точно узнает. Послушаю вечером приемник.
Теперь так рано темнеет, что в пять кажется, что ночь наступает. А впереди целый вечер. Зажигаются огни, и жизнь идет в другом темпе. А дни я пролеживаю. Как давно мне сказал доктор, надо больше лежать и все на спине или на животе. Я, конечно, не слушался. Было время, когда я целые дни проводил на улице и, наверное, четырнадцатиградусный мороз меня бы не остановил. Но теперь дома. Скоро появится второй дом у нас, как я ни ленюсь, но лишаться пожитков не стоит. Надо будет сделать хоть вид, что мы начинаем жить на новом месте. Двадцать пятого декабря обещают пустить метро, вот тогда и посмотрим, как это далеко или не очень. Пока дни спокойные идут. Просмотрел свои книги. Книги хорошие и важные, есть и нечитанные. Всего полка, но битком набита. Надо, наверное, составлять каталог, наподобие того, что составляет Верочка, – выписывает на карточки авторов и названия и собирает карточки в специальный ящик. Но моих книг значительно меньше, и все они на виду. Это ей приходилось бы рыться в шкафах, а мои все за стеклом. Было бы книг еще больше, если бы я сам ездил в «Академию». Чувствую, что что-то пропускаю. Но «Книжное обозрение» снова бедненькое выходит. Вот только книга о семейных обрядах у карел XIX–XX вв. может быть интересная. А так ничего особенного нет. К концу года, может быть, что-то напечатают. Буддизм и азиатские культы меня интересуют особенно, а в остальном, то, что интересно почитать. Есть книги, которые стоило бы попытаться продать, но таких мало. Без пяти четыре, пора слушать новости. Хотелось бы еще многое записать, но ничего обдуманного, готового нет.
Четвертого краткое сообщение о землетрясении в Мексике, силой три и четыре десятых балла. Пишут об извержении Ключевской сопки, о том, что пепел выпал в Усть-Камчатске, за сто километров от вулкана. А так больше всего материалов о съезде ангольской партии. По радио говорят, что совершил посадку «Атлантис», с семью космонавтами. Они вывели на орбиту три спутника связи и монтировали в космосе элементы орбитальной станции. Двенадцать часов провели в открытом космосе.
Сегодня пасмурно, ветер. Температуру не знаю. Сегодня утром повторяют «Клуб путешественников», который я пропустил в воскресенье. Ю. А. Сенкевич говорит перед началом передачи, что съемки в Таджикистане производились до кайраккумского землетрясения. Весь выпуск посвящен археологии Таджикистана.
Пива нет в ларьке – вчера все раскупили. Хотел купить оладий, да какие-то они холодные, неприветливые. Встретил Алексея Александровича. Здороваемся.
Передача посвящена Ленинабадской области. Кайраккум значит «каменный песок». Ленинабад раньше назывался Ходжентом. Но показывают не Кайраккум, а древние города края. В передаче, даже показывая Исфару – Канибадам, ничего не говорят о землетрясениях.
В «Новостях» говорят о наводнении и оползнях в Венесуэле. Закрыт международный аэропорт.
США произвели еще один ядерный взрыв на полигоне в Неваде. Мощность – сто пятьдесят килотонн.
Говорят об ураганных ветрах в ФРГ и ГДР, о сорокаградусных морозах на Кольском полуострове.
Съездили на Петроградскую. Ночью обещали похолодание, но день обычный. С утра минус десять. Уже вернулись.
Сегодня на Кипре досрочные выборы в парламент.
Приходил Кира, принес «Индийский чай». Второй сорт, рязанской развески, семьдесят пять копеек пачка. Я уже давно хочу сделать из такой голубой пачки со слоном закладку для своего дневника. Я уже пил этот чай, присылала Верина мама, и у меня сохранилась пачка. Как он пришел, я сразу заварил чай, и он мне показался очень вяжущим. Но я представляю, предчувствую, как буду утром его заваривать. Только «индюшка» способна не просто бодрость сообщать, а развести настоящий волок, наподобие планового. Есть теперь и на завтра и на послезавтра. А кстати, Аня ездила в Москву и не достала ни «Бодрости», ни просто «индюшки» у москвичей. Чая нет. Тут где-то по блату достают по полтора рубля пачку. Как бы там ни было – мы теперь с чаем и даже программа о «введении в храм Богородицы» не слушается, вот делаю эту запись. Ничего нового не узнал. Только взрывы в двух крупнейших парижских магазинах, тридцать пять человек ранено, да «Клуб путешественников», о старообрядческом ските, а потом о динозаврах, который мы дружно смотрим. Девять часов. Кира ушел, чтобы завтра уже ехать в больницу и на ночь и после на работу в день. Не знает, когда снова и домой попадет, хочет вернуться сегодня пораньше. А я думаю, не посмотреть ли мне программу «Время», там, в самом конце, где говорят о погоде и, кстати, о землетрясениях, где какие происходят, и много еще кое о чем интересном (о погоде, например). Мама звонит. Верочка как-то неловко снимает трубку, так, что связь прерывается. Мама звонит второй раз, и у них начинается разговор, который я не слушаю, стараюсь не слушать, да и радуюсь, что до этого не включил телевизор, который бы мешал разговаривать. Сам я сделал все дневные дела. Немного заставляет Миша себя ждать, но ведь он может приехать и в другой день, не обязательно в воскресенье. Может и в понедельник и во вторник приехать, но я его исподволь жду. Не знаю, Верочка уже поговорила или опять связь прервалась. Во всяком случае, она сидит у телефона и никуда не отходит. Пора программу «Время» включать, а то время идет и, в крайнем случае, передача меня ждать не будет. Так уже пропустил сегодня передачу о постимпрессионистах, снились накануне. Ван Гог горел, а потом играл на гитаре и пел, Гоген был очень вежливо-лаконичен. Я был еще у кого-то, кажется, у Сислея в номере. Они как бы все живут в комнатах, расположенных по одну сторону коридора, а по другую – глухая стена. У стены показывают уже наши современники какие-то диковинные слайды с поддельных картин, поддельных Ван Гогов. А Сезанна во сне, не знаю, как в передаче, – нет.