Найденное здесь это; «Весна и осень Люя»
а стихи примерно такие:
«переплетите мое в стиральный порошок ми фа… и такого же объема (или размера)?»
горы небесной благодати, а не «благоденствия», также и лишиться последнего достояния – зонта.
искусство письма – сообщение своего достижения состояния перехода (на) в следующую фазу приближения к небытию. внезапна потеря причастности жизни вечной; словами не передать последующего опыта внеличностного человеческого существа (сущности).
Число. логика. ночь красоты дня, Божьего света. Две горы. Так высоко ценно поэтическое чувство, выраженность полноты природы в себе, что выше постижения нет. «Посев» сидячей медитации. «У, син – пробудившись, претворить в деяниях». Меняется на «убежденно делать».
видящий то или что-нибудь другое…
Иоанн Climax
будут читать за стеной надо мной свои «Туркестанские ведомости».
знание того, что цель слова – сейчас, настоящее
То, что имеется в виду за всем тем, о чем говорилось и писалось, и есть сейчас Все что узнавалось.
материал настоящих перемен с нами.
Переселение народов и то, что за ним скрыто, «В этой стране я!» В. Хлебников. Сейчас в духе прошлого, ярко освещенного, без будущего; сосредоточение света.
Корень цветка покрова над безумием, жизненной – туманности светящейся, равным землетрясению, скреплению договором о глубокой честности плагиирования в эпоху крестовых походов погрузка готовящаяся окончательная
с апрелем!
Вот Будда сидит, как ферма в полях, как осознавший необходимость единства свободы необходимости реальность
Взгляд, наряду с туманным, на темное единое, возможный только свободному Глядящему из абсолютной темноты на закат в верхних окнах, со дна, огороженного решетками, равно темного по обе стороны ее. «…не говори с ним – ведь он – настоящий…» – в обмороке и мертво не оживляющийся… «без чувств и без мыслей…» к общению. Безличное одиночество, не передаваемое словами, как в начале. Как этим же самым отблеском заката освобожденная душа. Раз и навсегда. С самими собой не разговаривают. «Сердцем подобен иссохшим ветвям, духом подобен угасшему пеплу»; буквальность чуда – единообразие выражения духовного состояния прекращение наряду с окнами в небе надо всем городом.
…Заложено тьмой на закате. Себе не пишут, как в начале. От восхода и до ночных птиц, а с ними до захода луны – жизни
Невидимо во тьме озарен, как окна; прав, сев до мифа сторожевым зверем единым со светом спаляющим возможности веры
Людей, сопоставить рядами по способу словоупотребления (их), и на место этого забывать, т. е. не глядя на часы, жить по часам остающимся
соотносимость прекращения цепи духовных состояний, со временем на закате в небе в верхних окнах
…только время может покажет… (устаревшее), как и все, впрочем
Одно.
внезапно понять, что тот прав; потом, что тот и другой правы совсем… могли бы быть
но, в общем-то, да, часы тогда вот таковы. беспросветны, как то, что слово кинопленка, производное от конопли.
отражение – душа орнамента; абсурдно-навязчивое – здесь прививается к языку лишь то, что сведенное к одному слову, если на родном языке пишется через черточку – принципиально содержится в абсурдности очередной экзистенции. По языку выходит, что здесь сейчас то, что было до начала, т. е. до слова налицо
Во истине не так… короче – ранее устаревающее, проверка, не подойдешь.
новый день, мотающийся на ветру 17 веков, т. е. с XVII века, не вечен; мне так хочется летописания – воля и представление – страна, где все одно. Конец приходит фаянсу, сказали вы себе. издра .
вот только почему и говорится, как пишется, кроме того что ритуалы традиционной несамостоятельности царящих здесь мнений, вынужденных слав слов, это как отражение погоды в кривой правдивости зеркальной незаинтересованности.
внутренно пуст автобус (пустой в час пик подходит к давке на клочке пространства именуемом остановкой, время перепруженности тротуаров и панелей), но…
выхожу один я на дорогу… под углом 45°… что в этом моего, поэтому и говорится sabbe dhamma anatta (все дхармы лишены души).
Первей, а тут просто дра-ли-сь.
как тот нерусский, на котором для нерусскоязычных школ – междоусобица яиц гнезд слов к отточенной приуроченности мельчайшей боли по упреждающему знанию, по… Наряду с (здешними пригородами) существуют и пригороды других Богом брошенных городов без вида на море.
непонимание условности несвободы в условиях парадоксальное. окончательное. Так думаешь: эти дни нужно запомнить – 1-ое, второе, и опять: третье мая, а потом их забываешь, как договор с самим собой был заключенный, а не был нарушенным. А это – там, не чего-нибудь вроде. нет, нет. Как вот это, так не по-еврейски и не в переводе, а… но это уже тема и тема другого разговора, а на этом мы кончаем, как на этой странице писать, т. е. на не иной… только если это касается чего-нибудь неважного и пока это не затронет главного
Видя нас с движения на транспорте Бог представлял бы доказательства своего бытия. А так их нет, несмотря на обширность одновременную страны.
Безнадежно равны окончательным равенством неприложности дня и ночи; последним……
О фиктивности свободы освобожденных войной после длительного мира Воссоединение двух слов не в ущерб смыслу, как до сих пор (но опять-таки как бы в одном, по-русски)
«страна, где все люди Адамы (корни наружу небесного рая)…»
Сердце страдальчески перекинулось. днем, происходившим миллионы раз. чистые небеса, личные небеса личности. четки молчаний пауз – вер и исламов. в чем дело? Может быть, в трех измерениях. буквальной проповеди горной стихии
Все сущее показалось дальним востоком на лицо – европейской с ее загадками, окраине. Так, чтобы дали застыли на равных глубинах, как чаинки. Солнечный миф явил сиюминутность. сердце в глубине милосердно к нам. И так же, как в нем, здесь всегда одно и то же, один и тот же конец. Вьетнамской в сумерках обернется и станет втройне дальневосточной действительность. Неправильные представления о прошлом рождении, на пределе возможностей, как сбывающиеся предсказания. Исторжение. Всеобщее видение. Протекают события и «каплют над разумом»: веера всех путей караванных слетающихся на свет небытия Единство и однородности ткани материальной реальности прошедшего со своим настоящим в абсолютности пустоты этого пути.
от вечного ветра небытия загорожен Домом свободно совпадшего. кубатура счастья во мн. числе и обратной перспективе двух линий, каждая из которых параллельна самой себе – звук природы непрекращающийся.
Кто мертвей – камень стены памятника или птицы, сидящие на ней, вдали от бурь на море? Мириады уничтожений в них. Вросшее в землю колесо закона где-то под окончательными вершинами.
переваливать с облаками тумана через пограничную заставу на горном перевале – работа в космический век. Жаждущим стражам пустынной границы, галлюцинирующим на жаре. как свет светит, но освещает нечто только в первую минуту, а при усилившемся давлении безразлично объективен в отношении себя и освещаемого вне озарения даже в первый момент, то и это перемежающееся – день и ночь. Вечно новая сырость, созвучная новостям до полного слияния твоего слуха с ними. Один из пределов человеческой возможности, на границе которой мы стоим узлами ж. д., сколько б не было путей на дно, как всегда под кровлю, если это вокзал, под открытым небом пригородных станций, а не как на проселочных дорогах, не вызывающих представления о пути. Их родное железо, как бы далеко тот конец был от нас ни отброшен в даль, немыслимей какой нет, так что не только цвет небес отличный и флаг от наших, но и свет звезд, хотя никто там и не был – свой, как слышно. Другое солнце. Откуда есть и пошла земля в твоей такой расфасовке. Другое солнце
Расставание – мираж, носящий отражение переменной погоды, совпадающей по событиям с вакуумом внутренней моей действительности с глазу на глаз с резкостью заставленного зеркала. Предельное, перед недоступными вторыми членами. Видь пустой город из звездного вещества – глины ни слова не говорящий не сохранившийся язык, да и был ли он необходим? Нет, но тут и было бы место, где только один язык действий и предметов. Раскопки. Закопки. Ожидание новой боли парализует дух. вещественное тело распластывает изнемогает под тяжестью несвободы
Что значит примириться с действительностью? Это вступить с ней в противоречие душа орнамента: закрытые церкви в системе социального обеспечения.
В сумерки темней покажется, не то впервые второе, как это непереходимая на осень (пасха)
А галлюцинирование на жаре землетрясением привело к мечте о посильном – лесоповаленном перерождении личности социалистической – и двоякости стен всего соответствия. Счастливой Аравией выбора суррогат реально многообразных поведений большинств третьесортности эгоизм реально существующей личности. Но нельзя постичь дна собственной сути тень морального закона однородной бесцветности единственно своя… закона… и слова, которого нарушить нельзя, как нельзя дно самости обобществить предательски в душе, нашей или чужой, за внешней пустотой достижений оценок предел. Каждое, рассматриваемое под углом, есть все. Все – это каждый вид, круто поставленный первым планом. Кажущееся неисчерпаемым многообразие единства существования одновременного тождественного одному себе, видов их – рядов единств. Возвращаясь к началу, человек идет, как дверной проем дому. Проходят люди и остаются дома…
Все это вид каждого, то, что самодовлеет в единстве времени, места, бесповоротности действительности во вневременной последовательной связи событий плотность и пустота долгих лет до и после многое. Человек пришел и проделал свет их. Вот что важно – поле спелое с таким высоким горизонтом прямо в небе, что кажется, ты остался один на свете внезапно навсегда и только равное может сменить этот вид всего. И новое в вечном за ним, как за растворяющейся дверью настает. Отсутствует проходимость психологического времени перед еще более неожиданным будущим вида без рефлексии самоощущения, самосознания в подлинном смысле слова, вообще подлинность неповторимость сейчас происшедшего, равного в чем-то выводам из многолетних наблюдений; правильно не склоняемое по падежам ни под влиянием чего… а его противоположность, например: день, дня, на дне, днем – с выраженным в падеже другим смыслом целиком. Следующее, когда цвет