Как же я по нему соскучилась. Кончики пальцев начало покалывать от желания прикоснуться, провести по бархатистой коже, вдохнуть родной запах.
Игорь не ответил, с невозмутимым видом продолжая раздеваться.
Когда он снял туфли, а за ними и носки, я поняла, что брюками все не закончится.
В это время по лестничной клетке процокали чьи-то каблучки.
— Закрой дверь, — приказала, не желая приближаться к Игорю. Во рту внезапно пересохло.
Он улыбнулся одними глазами, ничего не говоря. Лишь прервал свое занятие, выполнив указание. Закрывшаяся дверь отрезала нас от окружающего мира. Теперь можно было не бояться быть услышанными или увиденными.
Но тем острее ощутила присутствие Игоря в замкнутом пространстве, разволновавшись не на шутку.
— А теперь скажи чего тебе от меня надо? — надоело чувствовать себя пешкой в чужой игре. Игорь явно преследовал какую-то цель, вот только я не могла угадать какую. Если все сводилось к привлечению к себе внимания, то он это сделал. Он смог воспламенить меня одним только видом. Гибкое сильное тело с развитыми мышцами манило к себе, словно магнитом, выбивая из головы любые мысли, пробивающиеся через толщу вожделения, возбуждаемого одним лишь только внешним видом.
Внезапно Игорь начал медленно опускаться, встал на одно колено, а после на другое. А через миг и вовсе оказался на четвереньки. Поза собачки в его исполнении была очень соблазнительна и… крайне опасна.
Я шумно выдохнула. До меня начал доходить замысел Игоря, принявшегося медленно перебирать руками и ногами, приближаясь.
Можно ли шокировать беременную женщину? Легко и просто. Особенно, когда к ее ногам подползает брутального вида мужик, на котором из одежды лишь брюки. И что-то мне подсказывало, что под ними не было белья.
Смотреть на Игоря у своих ног было крайне дико. Раболепная поза никак не вязалась с вызовом горящим в глазах.
— Ты однажды сказала, что когда я пойму, что был не прав, то приползу к тебе на коленях, — Игорь озвучил мои же слова. — Я приполз, и молю простить меня. Я был неправ.
Внутри все замерло.
Я смотрела сверху вниз на Игоря и пыталась найти в глазах мужчины издевку, но не находила. Он был серьезен как никогда, позволяя себе унижаться передо мной, но при этом не теряя достоинства, в точности выполняя поставленные когда-то условия примирения.
От пережитого потрясения, едва смогла сформулировать вопрос, от ответа на который зависело многое.
— Что изменило твое отношение? — старалась, чтобы мой голос не дрожал.
Руки тянулись поднять мужчину. Я не чувствовала себя победительницей. Не было ликования, лишь сплошное недоумение. В моем алгоритме отсутствовали звенья.
— Твое нежелание стать моей женой.
Если бы в квартире грянул гром, то я не так удивилась бы.
— Ты совсем что ли сбрендил? Когда ты мне предлагал замуж? — взвилась от возмущения.
— А если бы предложил, то ты бы согласилась? — внезапно спросил он, глядя на меня снизу вверх.
Я поняла, что попала в умело расставленные силки. Охотник только с виду прикидывался добычей, раздавленной и коленопреклоненной, а на самом деле он как был хищником, так им и оставался.
— История не знает… — начала я.
— Наша история еще не написана, — Игорь перебил, садясь на пятки. — Так "да" или "нет"?
— Ты не говорил, что любишь меня, — произнесла, вспоминая о главном.
— Зачем говорить, когда можно доказать, — в глазах черных, как ночь, увидела обещание. У меня перехватило горло, а в животе запорхали бабочки от того, что я прочла. — Ты только попроси.
И вновь мне предоставлялся выбор. Или его не было?
— А если я…
— Ты слишком долго думаешь, женщина, — внезапно севшим голосом заявил Игорь, утыкаясь мне в живот лицом, жадно втягивая запах, как делают это животные при знакомстве. Несколько месяцев беременности еще не испортили фигуру, но уже обозначили интересное положение. — От тебя пахнет молоком.
— Что за глупости? Я всего лишь беременная, но не кормящая.
— Не спорь со мной, женщина, я и так еле сдерживаюсь, — рыкнул он, притягивая за ягодицы к себе.
Жадно. Неистово.
Мне вдруг внезапно расхотелось что-либо спрашивать, о чем-то там узнавать, выяснять и доказывать. Для меня стало важно совсем иное.
Меня волновал мужчина, стоящий предо мною на коленях. Руки сами собой легли на широкие плечи. Пальцы, дрожащие от нетерпения, коснувшись кожи, прошлись вдоль сведенных мукой ожидания мышц, огладили мощную шею, зарылись в жестких волосах.
— Как же я по тебе скучал, — выдохнул в живот.
Я промолчала, не желая портить момент своим "а кто в этом виноват?" или "раньше надо было думать".
Время остановилось, став тягучим, вязким. Мы оба находились у разделительной черты, не решаясь сделать первый шаг.
Мужчина и женщина.
Инь и янь.
Два совершенно противоположных начала, стремящиеся друг к другу, льнущие, тянущиеся навстречу. И замершие за миг "до". Дабы ощутить. Понять. Почувствовать.
— Ты спросила люблю ли я тебя? — внезапно начал Игорь. — Люблю. Настолько сильно, насколько мужчина может любить женщину. Когда я подумал, что ты собралась обмануть, желая воспользоваться моей доверчивостью, внутри меня все перевернулось. Мне показалось, что у меня вырвали сердце, плюнули в душу и растоптали чувства. В миг, когда узнал о беременности, причиной которой не мог быть, я посчитал себя преданным. Ведь сделать больнее ты не могла. Мои чувства столько раз подвергались испытанию, что даже малейшее недоверие смогло их поколебать. Я — дурак и признаю это. Прости меня.
— Разве я давала повод? — удивилась, пропуская между пальцами жесткие волосы.
— Ты — нет, — горько вздохнул Игорь.
— Тогда в чем причина твоего недоверия?
— В моем легковерии, — было ответом.
— Объясни. Я не понимаю.
И он рассказал мне все с самого начала. Чем больше он говорил, тем сильнее удивлялась извилистым дорожкам судьбы, приведшим нас друг к другу. Сколько совпадений? Сколько развилок? Наши пути столько раз пересекались, но никак не сходились.
Кому это нужно? Неужели кто-то сверху, кого мы не знаем и кого никогда не видели, всего лишь играл, забавляясь, переставляя фигуры на шахматной доске человеческих судеб?
Похоже на то.
— Простишь ли ты меня за неверие, за грубость, за дурость, в конце концов? — спросил Игорь, целуя.
— Я давно тебя простила, — сказала чистую правду, прижимаясь к мужчине.
Тепло его тела всегда действовало на меня умиротворяюще. Он был как большая печка, к которой хотелось жаться в стремлении согреться, оттаять душой.
— Я не могу жить вдали от тебя. Ты мой воздух. С тобой я оживаю. Только рядом чувствую себя живым. Это так здорово.
— Мне без тебя ужасно плохо, — призналась, ощущая, что потихоньку начала возрождаться, словно птица феникс. — Я все же тебя люблю.
ГЛАВА 17
Дорога виляла из стороны в сторону. Я сбилась со счету сколько поворотов мы проехали. По обе стороны от нас высились деревья поражавшие палитрой красок. Листва, еще недавно зеленая, волшебной кистью заоблачного художника окрасилась в десятки различных цветов. Я крутила головой то влево, то вправо, чтобы не пропустить ничего интересного. В то же время от постоянного виляния автомобиля меня немного подташнивало.
— Нам еще долго? — спросила у Игоря, уверенно ведущего машину.
Я любила смотреть как он рулит. Его мужественный профиль, наклон головы, всегда четкие и выверенные движения, будили во мне разного рода желания. Во время беременности стала крайне чувствительна.
— Нет. Пара поворотов и мы на месте, — ответил он.
— Может скажешь куда мы едем? — еще раз попыталась разжиться информацией.
— Терпение, только терпение, — он бросил на меня короткий взгляд, улыбаясь одними лишь кончиками губ. Любила это выражение на его лице.
Я обиженно вздохнула, удобнее усаживаясь на сидении автомобиля. С каждым днем мне все сложнее и сложнее было находиться в одном положении. Малыш не позволял, пинаясь, считая, что маме надо двигаться.
— Ну, не дуйся. Осталось совсем немного, — Игорь перехватил мой взгляд, услышал мой вздох.
— Я не дуюсь, с чего ты взял? — сложила руки на животе.
Пока мы переговаривались с любимым, незаметно промелькнули обещанные пара поворотов.
Внезапно перед нами выросла преграда в виде деревянной изгороди. Игорь остановил машину.
— Куда мы приехали? Тут тупик, — возмутилась.
— Сейчас узнаешь. Пойдем, — он обошел вокруг машины, помогая мне выбраться.
Я выпрямилась, поправила на себе трикотажное платье, которое совершенно не скрывало мое положение. Огляделась по сторонам. Природа вокруг завораживала. На буйство красок хотелось смотреть до бесконечности.
— Куда? — спросила, отвлекаясь от созерцания красот.
— Туда, — ответил Игорь, беря меня за руку. Другой он толкнул изгородь, которая отъехала в сторону. Мы пошли по едва заметной дороге, усыпанной листьями, я томимая ожиданием, а Игорь загадочно улыбающийся.
Тропинка вильнула в очередной раз, когда за деревьями я различила…
— Что это такое? — воскликнула, глядя на огромный дом, спрятавшийся под одеялом из зеленого плюща.
— Наш дом, — ответил Игорь, наслаждаясь произведенным эффектом.
— Это дом? — удивилась.
— Да. Здесь мы будем жить после свадьбы.
— На старости лет? — спросила, любуясь архитектурой строения.
— Нет. Уже скоро. Как только закончится ремонт, так мы сразу и переедем, — пояснил Игорь.
— Но до города же далеко. Как мы тут будем жить? Тебе придется тратить уйму времени на дорогу.
В первую очередь я думала об Игоре.
— Я специально вез тебя дальней дорогой, желая усыпить бдительность, а на самом деле до города всего несколько километров, — раскрыл тайну.
— Ах, ты ж, проказник, — шлепнула Игоря по плечу, поражаясь его вероломности.
— Пойдем, я ближе покажу тебе сюрприз, — он обнял меня.
И мы пошли. Игорь на ходу рассказывал как случайно наткнулся на этот поместье, изучая окраины города. Он выяснил кому принадлежит, договорился о покупке, а после занялся его ремонтом, который подходил к концу. Остались отреставрировать детали.