— Мне нужно взять несколько проб и анализов, а также рассмотреть сам артефакт. За долгие годы какую только профессию я не освоила, уж с этой блестящей игрушкой как-нибудь справлюсь.
Я испуганно вытаращилась и невольно дернулась назад от руки в белоснежной перчатке, на что бабуля смешливо фыркнула:
— Шучу, я знаю, что делать, поверь. Для начала мне нужно было максимально ослабить артефакт, что я и сделала, вымотав тебя по полной программе.
В груди неприятно кольнуло: то-то я не понимала, зачем лэри столько силовых нагрузок и странных заданий. Мозг отчаянно кричал: «Только глупец будет доверять дракону!», а я мысленно согласилась с тем, что я — несмышленая наивная простушка, и замерла. Драконица кивнула, аккуратно оттянула край моей туники и бережно поддела пальцем артефакт. Затем подняла его выше и принялась крутить вокруг моей шеи, поругиваясь себе под нос. Она забавно щурилась, пытаясь что-то рассмотреть, и выглядела немного разочарованной. Что удивительно, никаких болезненных ощущений при данной манипуляции я не чувствовала, разве что щекотку, отчего я периодически глупо хихикала и ерзала на стуле.
— Ничего не понимаю, — задумчиво произнесла драконица, наконец, оставив мой ошейник в покое. — От этой милой вещицы разит невольничьим рынком и холодом рабских цепей, и в то же время я не вижу прямого воздействия. Лишь слабое влияние на физическую оболочку, способное разве что вызвать голод.
— Значит, можно оставить его? Скоро же приедет король, наверняка с ним будут другие энканты, — тихо спросила я, пряча артефакт под ворот туники.
— Я возьму еще немного твоей ауры и крови, чтобы посмотреть на общее состояние. — Старушка задумчиво потерла переносицу. Было видно, что она устала, хотя я не заметила каких-то усилий с ее стороны в процессе осмотра. — Как только уедет Арий, сожжем эту висюльку к демонам, а пока оставь.
Я удовлетворенно кивнула и подала ладонь, чтобы поскорее закончить. Драконица отрезала прядь моих волос, взяла немного крови из безымянного пальца и строго приказала: — А теперь иди спать, у тебя ровно сутки на отдых, потом мы продолжим обучение.
Мне не нужно было дважды повторять, да и спорить с драконицей было себе дороже, уж теперь-то стало очевидно, почему с драконами не советуют связываться. Решив тут же воспользоваться предложением, я бегом помчалась к себе, пока не передумали. Едва войдя в отведенные мне покои, закрыла двери и с чувством облегчения прислонилась к ним спиной. Покой, долгожданный покой! Я намеревалась тут же заснуть, однако моя совесть не вовремя проснулась и развила активную деятельность: «Мы тут лежим на мягкой постели, а бедный мальчик страдает». Я вздохнула и пообещала себе попросить прощения у подростка, стало немного спокойнее, и я снова сосредоточилась на сне. Однако опять влезла совесть: «Мы тут отдыхаем в тепле и роскоши, а где наша матушка, неизвестно, и неизвестно что с ней!», после чего я резко села в постели и нахмурилась.
— Ты тут лежишь, — раздался сбоку обиженный бас Баяна, заставивший меня подпрыгнуть от неожиданности, — а могла бы помочь своему единственному фамильяру!
— Это еще зачем? — фыркнула я и посмотрела в сторону белоснежного ковра у постели; как я и думала, пони оказался именно там. Он лежал на пузе, неуклюже вытянув голову и грустно положив ее на передние ноги, совсем как собака. И я не уверена, что комплекция обычных лошадей позволяет им вытворять такие фигуры. Заметив печаль в его огромных глазах, я решила немного смягчить свой резкий ответ. — К тому же, ты и сам неплохо справляешься.
Я попыталась улыбнуться, на что пони приподнял голову, посмотрел на меня с выражением: «Да ты издеваешься» и смолчал. «Непорядок», — подумала я. Ведь болтливый Баян — Баян предсказуемый, а что на уме у молчаливого пони, было абсолютно непонятно.
— Ладно, ложись со мной, — великодушно позвала я фамильяра, искренне надеясь, что у того нет блох. Интересно, а бывают ли у лошадей блохи? Пони будто проигнорировал мое предложение. Очевидно, все было еще серьезней, чем я думала. Но уговаривать или упрашивать я не стала, лишь подвинулась на самый край постели, освобождая место, и собралась спать, для чего медленно считала про себя розовых крылатых лошадок. На трехсотой кровать рядом со мной прогнулась от потолстевшего пони.
— А значешь, что? — задорно сказал мне на ухо Баян, не забыв при этом обслюнявить меня как следует. — Я не сдамся, я же божественный посланник, так? Так. Значит, ничего мне не сделается.
— Баяш, а может, мы не будем это проверять? Драконица все же сожрет еще тебя, и что я буду делать?
— Подавится, — решительно проворчал Баян и захрапел, повернувшись в другую сторону. Намек понятен.
Сон долго не шел, я ворочалась и переживала, сама не зная о чем. На душе было тревожно. Но под утро организм, вымотанный бесконечными тренировками, наконец, взял свое. Засыпая, я почти уже видела сны, где-то на самом краешке сознания почему-то всплыло лицо Сиэля, его теплые светлые глаза, ироничная улыбка и непослушные пряди черных волос. В сердце отчего-то защемило, стало трудно дышать, но герцог обнял меня, заключив в свои крепкие объятия, а я будто ощутила эти объятия наяву и провалилась в глубокий сон.
Ночь прошла совсем быстро, а новый день принес следующую порцию испытаний.
Сперва Даория решила показать мне окрестности, заодно познакомив с многочисленным персоналом. И драконица совсем не потрудилась пояснить, что некоторые слуги могут быть скорее мертвы, чем живы.
Конечно, огромная территория Бран-Даора навевала самые мрачные мысли, потому что местность вокруг была без зелени, лесов и полей, словно замок вырос из земли на возвышенности посреди пустоши и топей, которые были видны невооруженным взглядом прямо из окон строения. А со стороны пустоши создавалось ощущение, что замок вовсе необитаем, быть может, это были чары маскировки. Глядя в окно своей комнаты, я никогда не задумывалась над тем, где именно располагается многочисленная армия герцога, а спустившись вниз, была потрясена до глубины души: сотни аккуратных бревенчатых казарм располагались как раз на въезде в замок, справа и слева от огромного перекидного моста. Вокруг небольшого городка, выросшего под боком Бран-Даора, протекала извилистая река с черными водами — Брания. Она имела истоки в одном из болот, а затем неслась в сторону пустоши и исчезала за перешейком, извиваясь, словно змея. В одном из извилистых колечек и располагался замок. Честно говоря, не знаю, зачем было делать дополнительный канал и сооружать мост, с такой-то охраной вокруг.
Очень скоро от влажности мои волосы скрутились мягкими колечками, а сама я стала походить на пастушку, Даория прыснула в кулак, озвучив сей факт.
За полдня мы обошли лишь малую часть владений, ноги после столь долгой прогулки ныли и требовали отдыха. Драконица покачала головой, глядя на меня и мой жалкий вид, но без слов поняла, что на сегодня хватит. Она милостиво завела меня в небольшую таверну рядом с мостом, закутав при этом в капюшон поплотнее. В дальнем темном углу оказался свободный столик, туда мы и направились. Даже удивительно, но в заведении было совсем безлюдно. И вскоре я поняла, почему.
— Ваш заказ? — К нам подошла мертвенно-бледная девушка с остекленевшим взглядом и трупными пятнами на лице. Я скривилась, потом подавилась. Нет, в целом она выглядела опрятно, не пахла мертвечиной или сладким едким запахом, и все равно мне было не по себе.
— Милая, нам по кружке горячего вина и пару кусков пирога, — как ни в чем не бывало распорядилась драконица.
— Сию минуту! — улыбнулась официантка, а я вздрогнула: её улыбка напоминала оскал.
Драконица вздохнула, сбросила свой капюшон и, критично уставившись на меня, спросила:
— И как ты собираешься жить с некромантом?
Меня так и подмывало ответить: «Не знаю, как вы, а я не собираюсь», но я вспомнила теплые желтые глаза Сиэля и прикусила язык.
— Не бойся, она лишь приносит заказ, готовит его живой повар, — хитро подмигнула старушка, и все равно я не осмелилась попробовать принесенное. Драконица лишь смешливо фыркнула, глядя на меня, и с удовольствием съела мою половину.
Следующий зомби, которого мы встретили, разносил газеты. Он, пошатываясь, ходил по территории Бран-Даора и зазывал горожан почитать местные новости. Тут драконица потащила меня в сторону, когда я попыталась ухватить один экземпляр, но свой портрет я заметить успела. На мой возмущенный взгляд Даория фыркнула:
— А ты думаешь, простым людям не интересно ради кого их милый дом на время превратили в политый сиропом пряничный домик?
— Но откуда фото? — возмутилась я, припоминая, что ни разу за все время, проведенное в гостях у герцога, не видела фотографов и не слышала щелчки затвора фотартефакта.
— А это не фото, это ты в окно слишком долго пялилась, вот местные умельцы и нарисовали, — пояснила Даория и подмигнула мне. В тот удивительный момент я бы ни за что не дала ей несколько тысяч лет — даже несмотря на россыпь морщин, ее орехово-желтые глаза проказливо светились.
Казалось, зомби были везде: на улице, в услужении у горожан, на мелких должностях при местном органе управления. Даже профсоюз для зомби, и тот был!
Видя постное выражение моего лица, драконица лишь пожурила меня:
— Они тоже члены общества, моя дорогая, нужно быть терпимее.
Так и хотелось воскликнуть: «Да ваши зомби живут намного лучше, чем безродные люди!», но я удержалась, лишь глаз досадливо дернулся.
Еще несколько часов ушло на посещение местных лавок и рынка, где вовсю использовался труд зомби, а также небольших гужевых умертвий. Потом был осмотр конюшен. «Баяна сюда не отдам», решила я, едва завидела зомби-конюха и пару зомби-кобыл. «Мда, рядом с герцогом я умирать точно не собираюсь, а то вдруг еще поднимет и после смерти трудиться заставит», — грустно подумала я, когда мы с драконицей, наконец, подошли к массивному крыльцу и охрана любезно открыла перед нами двери.
Мне казалось, что я рухну прямо там и засну на коврике под дверью — настолько сильно я устала. Судя по Даории, сил у нее еще было прилично.