Битва драконов длилась уже минут десять, когда я осмелела и решилась выйти из своего укрытия, а затем проскользнула к окну. Сиэль уже не ревел устрашающе, а лишь изредка покрикивал, зато Даория вошла во вкус. Едва я добралась до окна и тихонько заглянула за полоску жалюзи, тут же прыснула со смеху: величественная огненная драконица гоняла Сиэля в небе над Бран-Даором, словно зайца в поле, подпаливая несчастному дракону бока каждый раз, как он пытался опуститься вниз или облететь прародительницу.
Посмотрев вниз, я увидела весьма странное зрелище. Точнее говоря, не странное, а очень безрассудное: королевскую делегацию почти в полном составе. Гости небольшими группками рассыпались по всей поверхности мощеной площадки между строений и наблюдали за битвой драконов, словно за спектаклем. Моя челюсть отвисла, отчего у меня едва не случилось растяжение, когда я увидела в центре короля. Арий восседал на переносном троне, небрежно развалившись и подперев голову рукой, а вокруг него плотной толпой стояла охрана.
После очередного вызывающего ужас рева Даория сделала мертвую петлю в небе, подлетела к Сиэлю и огрела его хвостом, а затем улетела прочь, явно довольная собой. Дракон, казалось, вздохнул с облегчением, медленно опустился вниз, наверняка на ту самую посадочную площадку возле столовой. Толпа внизу разочарованно загудела, даже в моей комнате было отчетливо слышно. Решив, что буря миновала, я со спокойной душой переоделась в халат, который так и сжимала в руках, и устроилась в кресле, поджав под себя ноги.
Совсем скоро в дверь постучали, и, едва я разрешила войти, впорхнула одна из Франшуз, вкатывая за собой передвижной столик на колесах. На столике располагалась огромная корзина с фруктами и пара серебряных тарелок под крышками.
— Лэри Даория крайне голодна после полета и приказала обеспечить провизией всех постояльцев, — словно оправдываясь, рассказала управляющая и удивительно ловко для своего возраста переставила тарелки на мой стол. Я с любопытством приподняла крышки и удивленно вскинула брови, увидев одинаковые порции подпаленного мяса, обильно посыпанного зеленью и специями.
— Драконье пламя, — будничным тоном пояснила управляющая и сложила руки под накрахмаленным передником. — Лэри принесла четыре туши и готовила их на скорую руку, одна совсем непригодна в пищу, а вот три оставшиеся вышли замечательно.
— Благодарю! — вежливо ответила я. Франшуза кивнула мне и удалилась, плотно закрыв за собой двери.
Вооружившись столовыми приборами, я на свой страх и риск попробовала мясо из ближайшей тарелки и блаженно вздохнула: действительно, вышло очень достойно.
Закончив трапезу, я прилегла на постель и сама не заметила, как уснула. Проснулась от громких голосов неподалеку.
Арий нервно прохаживался по комнате, сцепив руки в замок за спиной. Сиэль, лениво облокотившись на белоснежный комод, наблюдал за взволнованным монархом.
— Уму непостижимо! — наконец, фыркнул король, остановился посреди покоев и внимательно посмотрел на герцога. — Ты бы хоть меня предупредил, чтобы я не выглядел дураком в глазах подданных. Что за драку вы устроили? У вас совесть есть?
Вместо ответа Сиэль пожал плечами и нахмурился.
— Молчишь? Молчи, молчи, я тебе скажу: одно мое слово — ты покойник, — зло выплюнул Арий. Сиэль снова смолчал, и король сердито смел со стола на пол четыре серебряные тарелки с мясом.
— Ну вот, — тихо сказал Сиэль. — А Дао, между прочим, старалась. Не совестно?
— Ты мне зубы не заговаривай! — разъярился король и перешел на крик: — Чтоб я этой твоей девки не видел! Ни на балу, ни во дворце, нигде, где обитает высшее общество! Пеняй на себя, если ты только посмеешь отказать Робертине: стране нужен дракон.
В следующее мгновение Сиэль, словно стрела, пролетел через всю комнату. Он одним ловким движением опрокинул Ария на пол и уселся ему на грудь. Зажав перепуганному королю рот ладонью, дракон прошипел монарху в самое ухо:
— А теперь и ты послушай, друг, — начал Сиэль, зло выплюнув обращение. — Тебе давал клятву человек, а сейчас во мне живет дракон. Прояви уважение, будь добр. Просто знай: я могу ослушаться твоих слов, могу даже убить тебя, и ничего со мной не случится. Да, слягу на несколько недель с лихорадкой, но все равно буду жить. В случае же моей гибели Даория этого просто так не оставит, будь уверен, все получат сполна.
Затем дракон поднялся с груди монарха, поднял самого Ария и поставил на ноги, небрежно поправил ему одежду, стряхнув пару невидимых пылинок.
— Надеюсь, ты меня услышал, — абсолютно спокойным, леденящим голосом добавил герцог.
— Более чем! — крякнул король, пытаясь скрыть страх за маской безразличия. Вышло на «троечку».
Сиэль развернулся на каблуках и направился к дверям, с минуту помедлил возле них, взялся за ручку и обернулся:
— Да, чуть не забыл: чтоб ты и пальцем не вздумал прикоснуться к моей женщине. Еще лучше — на шаг к ней не приближайся. Детали нашего дальнейшего сотрудничества мы обсудим завтра. А сейчас, если ты не против, я хотел бы отдохнуть: день был сложный, знаешь ли.
Король поступил здраво: не стал спорить с разъяренным драконом и молча вышел в коридор. До монарха стало, наконец, доходить, что его верный Сумрак — птица куда более высокого полета. Но на каждую птицу найдется своя клетка.
Закрыв дверь за Арием, Сиэль еще несколько минут стоял, держась за ручку двери, и шумно дышал. Каждый вдох давался ему необычайно тяжело, потому что легкие опаляло зарождающимся внутри пламенем. Дракон внутри бунтовал, он требовал немедленно сжечь более слабого самца, посмевшего бросить ему вызов, а еще лучше — сожрать прямо там, похрустывая ароматной запеченной корочкой.
Сглотнув тягучую слюну, Сиэль расстроенным взглядом окинул валявшиеся на полу куски мяса и овощи, но затем вспомнил, что наверняка у его амадины в комнате осталось что-то съестное. Скорее всего, юная хрупкая девушка не смогла бы одолеть все принесенное Франшузой, если только этот недотепа-фамильяр не помог. А он мог.
Кажется, я стала невольной свидетельницей, точнее, подслушивательницей, стычки короля и дракона. Голос герцога я не спутала бы ни с чьим другим, так что сомнений не оставалось.
Я дрожала, как осиновый лист, представляя, что могли бы со мной сделать за столь запретные знания: как минимум повесить на площади в столице, или же всласть попить кровушки и сослать на магические рудники, предварительно вырвав язык, конечно же, чтобы никому не рассказала.
За тревожными мыслями я перестала прислушиваться и сама не заметила, как голоса и грохот за стеной стихли.
Еще одной неожиданностью стала внезапно открывшаяся дверь, что соединяла мои покои и апартаменты герцога. Так и захотелось заворчать и немедленно потребовать не нарушать мои личные границы, но ворчать на сердитого дракона — плохая идея. Потому я сделала самое простое и правильное, что смогла придумать: притворилась, что сплю, тихонько наблюдая из-под полуопущенных ресниц.
Дракон совсем по-хозяйски вразвалочку прошелся прямиком к столу с остатками ужина, схватил ближайшую тарелку и с жадностью принялся поедать мясо, благо, Франшуза его принесла с огромным запасом. Готова поспорить, что в какой-то момент услышала тихое урчание звуки. Он с жадностью поглощал куски мяса и слегка щурил глаза — от удовольствия, наверное. В неравном бою пала вся провизия, что была в наличии на столе, даже недоеденный мной кусочек ржаной лепешки, и тот пал. «Попробуй такого прокорми», — только и подумала я.
Насытившись, герцог отставил очередную пустую тарелку на стол, совсем не по-герцогски облизал пальцы и заговорил, обращаясь ко мне:
— Умная девочка, не стала спорить с голодным злым драконом.
Что странно, говорил Сиэль не так, как всегда. В его голосе отчетливо звучали звериные нотки, а из носа то и дело вылетали тоненькие струйки дыма.
Я же не придумала ничего лучшего, как продолжить свою игру, не ответила на драконью реплику, лишь мое бедное сердце застучало сильнее.
— Я знаю, что ты не спишь, — тем временем продолжил мужчина, зевнул и лениво потянулся. — Ведь я слышу каждый удар твоего сердца. Всегда знаю, когда ты тревожишься или грустишь, чувствую твой страх, как свой собственный.
И снова я проигнорировала его слова. Тогда дракон буркнул что-то себе под нос, развернулся на каблуках и отправился к себе. «Пронесло», — подумала я, быстро расшнуровала платье, сбросила чулки и одну за другой повытаскивала блестящие шпильки из волос. Оставшись в одной сорочке, быстро сбегала в ванную, чтобы умыться перед сном, а затем — молнией обратно в постель. Только на сей раз под одеяло, растянувшись на половину постели и зарывшись в ворохе подушек.
«Где же ты, Баян?» — думала я, всматриваясь в отсвет ночных светил в окошке. Пони куда-то запропастился, мне его жутко не хватало, я слишком привыкла к забавному сопению фамильяра, постоянному ворчанию и ощущению теплого бока рядом с собой.
Как раз в тот момент, когда я сетовала про себя о недостающем теплом бочке и одиночестве, двери из апартаментов герцога вновь открылись. Ругнувшись про себя, я, как заправский шпион, тут же закрыла глаза и постаралась выровнять дыхание.
— Спишь, значит? — снова поинтересовался дракон. Так и хотелось ему ответить: «Нет, песни пою, неужели не заметно?», но я сдержалась.
— Замечательно! — тем временем раздался одобрительный голос Сиэля. Чему тут было радоваться, я не сперва не поняла, а когда поняла, было уже поздно. Герцог подошел к постели, по-хозяйски откинул одеяло и улегся возле меня.
От такой наглости и неслыханной дерзости у меня сначала прихватило спину в районе татуировки, позвоночник обожгло магическим разрядом, и я недовольно засопела и открыла глаза. Драконьи же глаза светились идеальными желтыми кругляшками в темноте.
— Попалась, птичка моя! — смешливо заключил дракон и задорно подмигнул. В темноте сие действо выглядело странно: просто на краткий миг светящийся кругляшок глаза сперва вытянулся в тонкую полосочку, потом исчез на миг и снова появился.