— А ты прекрати сплетничать и подглядывать за взрослыми, это некрасиво, — строго сказала Кантана. — И я не хочу больше слышать про Дьяна. В следующий раз рассказывай мне про другого парня, который тебе понравится. Или молчи.
Она по возрасту недалеко ушла от юной Альгейлы, но благодаря памяти Диннидиры могла бы быть для неё старой теткой…
Не одна Кантана решила смотреть на рассветный танец со стороны. Он уже начался, над морем, неподалёку от соседнего замка. Четкий, строго выверенный рисунок древних танцевальных фигур чертили в небе белые драконицы-княжны вокруг огромного черного дракона. Этого дракона Кантана не узнала. Скоро начнут присоединяться другие драконы, но рисунок в любом случае останется чётким и красивым.
Кантана покружила вокруг, держась довольно далеко и прикрыв крылья тонкой чёрной дымкой — теперь они казались бархатно-чёрными, а не присыпанными золотой пудрой. Потом отлетела дальше и села на вершину высокой скалы, одиноко торчащей из воды. И жадно, не отводя взгляда, наблюдала за танцем.
Каждая из фигур была ей известной, а их последовательность — той, самой, привычной, что и тысячелетия назад. Она помнила всё это очень хорошо и не могла ошибиться. Значит, так и есть: бежав из прежнего, гибнущего мира сюда, драконы и не подумали принять меры, чтобы вписать себя в мир новый, изначально чужой. Они не видят рисунка сил, не умеют плести линии. У них не было и нет Мастеров.
Они просто не знают и не видят…
Вспомнилась, как ворчала старая Хозяйка Альгейла, бабушка: Сапфиры-де самый слабый, недалёкий, обиженный Творцами клан, зато гонора у них — выше самых высоких гор! Что толку, что они могут иной раз сравнять с землёй эти самые горы? Они как слепые котята! Они трогают шад, чтобы стать сильнее, и при этом шипят от боли! И не глупость ли отдавать им Даннидиру, такую умницу, щедро одаренную? Мало ли что жребий?!
Её отдали — не полагалось спорить с решением жребия. И смысл в этом какой-то был, выходит. Хотя бы такой: чтобы у Диннидиры родились сыновья-Сапфиры, чтобы кровь Альгейлов продолжалась в их детях, и чтобы через несметное количество лет уже в другом мире одна из внучек Даннидиры оказалась Помнящей и могла одарить памятью своей бабки другую Изумрудную, которая иначе была бы беспомощней самого слепого котёнка…
Жизнь Даннидиры Альгейлы началась и закончилась в благополучное время, она ничего не знала о несчастье, которое предшествовало первому исходу, а также о том, какая судьба постигла Изумрудных драконов. Похоже, к моменту окончательной гибели Исконного мира Изумрудных в нем уже не было. Остались те, которые пришли сюда раньше. И, может быть, есть Мастера сил — в Обители Хранителя, больше им точно быть негде.
Кантане не хотелось смотреть на бесполезный танец, и никак не получалось им восторгаться — хотя, конечно, он был красив и затейлив. Она покуда ничего не могла поделать: Даннидира не умела создавать рисунки танцев согласно линий Мировых сил — во-первых, она не могла бы объяснить несостоятельность этого праздника другим драконам — во-вторых. Это всё дела будущего, когда год-другой не имеют большого значения. И она улетела в Риш.
Сайрон Тайон оказался первым, кого она встретила, спускаясь по лестнице.
— Кантана, ты расстроена? Кто тебя огорчил?
— Всё хорошо, Сайрон, — она бросила ему волну невозмутимой прохлады.
Не нужно утешений.
— Почему ты здесь? Сейчас все будут танцевать. По крайней мере, все такие молодые и красивые, как ты, — заметил он.
— Это бесполезно, — вырвалось у неё.
— Что бесполезно? — он подал ей руку и повел вниз.
— Эти танцы. Только князьям от них какой-то толк — укрепляются стаи… — не удержалась она.
— Ну да. Но не только. Они укрепляют наши связи с Мировыми силами, — заявил Сайрон тоном прилежного ученика. — Помогают слышать музыку мира!
— Что это значит? — усмехнулась Кантана, — ты когда-нибудь слышал эту музыку?
— Нет! — он рассмеялся. — Ты не веришь в неё? Но ведь надо верить! Тебе не объясняли этого в детстве?
— Объясняли, как же иначе. Ты знаешь про Изумрудных драконов?
— Про тех, которые исчезли ещё в Исконном мире? Слышал, как и все. Но это ведь почти сказки — не разберёшь теперь, сколько там правды!
— Почему исчезли Изумрудные? Что ты про них знаешь?..
Сайрон тем временем вывел её на галерею, и она с интересом оглядывалась — всё стены покрывала мозаика, как в любом драконьем замке. Рисунки были немного не такими, как в Шайтакане — это был замок Аметистового клана. Хотя, без Изумрудных наверняка не обошлось. Аметисты всегда обращались к Изумрудам для строительства в запределье, так что в их замке раньше всегда имелись и двери, доступные Изумрудам. Вот Сапфиры никогда не совались в запределье, разве что имели там тайники, как все драконы. Но постройки — нет, для них это было слишком…
— М-м, ну, это ведь были очень слабые драконы. С ними даже не позволялось смешивать кровь, чтобы дети не унаследовали их слабость.
— Это не так, — возразила она резко. — Они были по-своему сильнее всех. Да, слабее, если говорить о грубой силе. Это как сравнить кирку камнетёса с набором ювелирных инструментов. Разбить камень проще киркой. Но инструментами можно превратить тот же камень в нечто чудесное.
— Зато разбить его такими инструментами не получится, да?
— Можно и разбить, — возразила она, хмурясь. — Но несравнимо труднее, это верно.
— Мы с этого и начали. Это были слабые драконы, которые отчего-то не выжили. Не смогли. Они жили отдельно и полагались на себя. Мы ведь не знаем, что именно их сгубило, да?
Кантана с досадой отвернулась.
— Может, они все погибли ещё во время первого Большого Огня? — продолжал рассуждать Сайрон, недоумевая, почему она сердится.
— Нет. Они не погибли тогда и даже пришли в этот мир. Неважно, — вздохнула она.
— Погоди, кажется, они ещё были безмолвными? — не унимался Сайрон, — ещё и поэтому жили отдельно от всех. Ах, постой… — он сообразил, что последнее сказал напрасно. — Прости. Я не хотел тебя обидеть.
Она так ярко ощутила его огорчение, что улыбнулась.
— Ты лучше всех, — сказал он, — и нравишься мне не потому, что тётушка захотела тебя в невестки. Но я бы охотно исполнил её желание. Да-да, я помню, ты не свободна, а жаль, — он пытался шутить, но всерьез волновался, она это слышала.
— Хозяйка Сандира беспокоится о клане, поэтому и зовёт меня в невестки. Мои сыновья и дочери тоже смогут водить стаи, если, конечно, унаследуют мою силу. Здесь ведь совсем некому водить стаи, да? И даже то, что я глухая и немая, по сравнению с этим не имеет значения. И не меньше других Хозяек она желает заполучить внука от чёрного. А если этот чёрный будет князем, ещё лучше. Всё правильно?
— Да, — пожал плечами Сайрон. — А у тебя есть сестры с твоими способностями?
— Они ещё маленькие. Если хочешь одну из них в жёны, придется подождать, — она подумала о незнакомых ей пока девочках, которые росли в семьях кастанских именей и ещё не подозревали, что могут стать драконицами.
— Не хочу. Но позволишь мне потом подумать об этом?
Они рассмеялись оба. Да, действительно, об этом она, Кантана Виаланна, Изумрудная княгиня, станет беспокоиться потом. А пока она уже приметила среди мозаик множество таких, которые определённо обозначали скрытые двери. У маленького замка Риш была своя Тайная часть, расположенная в запределье, и, может быть, вовсе не маленькая. Одна из картин не оставляла сомнений — мозаичная дверь. Но открывал ли её кто-нибудь за последние века? Для этого надо быть кровным владетелем Риша. Или иметь артефакты владетелей и попробовать взломать ими, есть Мастера, которые смогли бы. Точнее, были Мастера…
Она не удержалась, погладила мозаику обеими ладонями. Аметистовый дракон исподлобья на неё смотрел.
— Этот замок построили Древние, и они были Аметистами, — сказала Кантана. — Но вы ведь — не Древние?
— Нет, конечно. Но именно потому, что это гнездо Аметистов, наша семья и заняла его когда-то. Не слишком благодатное место на самом севере. Но приятно думать, что это всё строили мои предки…
— А, вот вы где! — на галерею влетела Альгейла. — Я искала вас! Почему ты не стала танцевать, Виаланна?! И Ант вернулся! Ты должна с ним познакомиться, непременно спустись к обеду! Хочешь, я сама покажу тебе замок?
— Это наш брат, он летал к Шаниярам по просьбе княгини Арвисты, — пояснил Сайрон.
— А знаешь, зачем летал? За Брачным Законом. И ещё привез толстую книгу на старосоддийском, про Изумрудных.
— Да-а? А мы только про них вспоминали! — буркнул Сайрон. — И что же княгине так внезапно понадобилось? Тем более Брачный Закон зачем? Она его наизусть не помнит?
— Это всё из-за Дьяна! Прости, Виаланна, ты говорила, что не желаешь про него слышать! Но разве я виновата, что всё интересное — про него? — выпалила Альгейла, — Ты ведь знаешь, что он женился на итсванке, причём сватал её у итсванского императора?.. Он сказал Арвисте, что желает от неё детей!
— Да все в конце концов начинают мечтать о детях от итсванок, и чего к Дьяну так прицепились! — рассердился Сайрон. — Не будь сплетницей! Вот что, Виаланна, мне пора, просто прогони эту болтушку, когда она тебе надоест! — и он быстро ушёл.
Собственно, рассердился он на сестру, которая помешала ему побыть ещё немного наедине с Кантаной. Но той было всё равно, с братом погулять по замку или с сестрой, тем более что Альгейла явно собиралась поведать ещё что-то интересное.
— Ты представляешь, Арвиста видела на жене Дьяна… ну, то есть, на этой, итсванке, настоящий изумруд! Сильный камень! Который от Изумрудных! У неё есть такие изумруды, и она наследница древнего замка! Хоть там, конечно, нет уже никаких драконов! Но у них есть сильные камни!
— Ну и что же? — скептически усмехнулась Кантана, — у самой Арвисты есть сильные камни, которыми ей ни к чему! Просто побрякушки! И сама она… — и вовремя замолчала.
Это не Кантане, это Даннидире Альгейле хотелось сказать что-нибудь едкое в адрес княгини Арвисты. Ей вспомнилась свекровь, царственно-красивая белая драконица. Она со сдержанным презрением относилась к такой непохожей на всех Даннидире, которой к тому же так мешал её закры