Дьян… Леман, её муж. Вспомнилось, как он подарил ей котенка. И как на руках нёс по Шайтакану — когда она вернулась после превращения. Он ведь не знал, ничего не знал! Радовался их ребёнку и был удручён его потерей…
Нет, ему нужен не ваш, а его ребенок! — сердито замечала Даннидира Альгейла. Это он ждет сына уже много лет! Кто бы ни был его матерью. Остаётся удивляться, почему он не летает при любой возможности с каждой встречной драконицей!
Если бы она рассказывала ему, что происходит! Он ведь искренне хотел быть ей хорошим мужем, в меру своего разумения…
Вот именно, в меру! — едко возражала Даннидира. Эта старуха не желала прощать и понимать. Дьян желал быть хорошем мужем для итсванки, считал, что она удовольствуется малым! Ему навязали жену, надо же! Она не была с ним откровенной, потому что не доверяла. Не доверяла ведь?..
И как он после свадьбы сказал ей, что у них всё может получиться, а она практически вынудила его выполнить супружеский долг… Если бы вернуться туда, в самое начало…
Муж Даннидиры не дарил той котят и не носил на руках по замку. Зато даже первые ночи с ним были воистину упоительными, — припоминала Даннидира. Любая сдалась бы на его милость. Куда там Дьяну!
Ну ещё бы, Кантана и Даннидира весьма отличались друг от друга, когда выходили замуж. Кантана была закрыта, полностью, до самого ритуала посвящения. Мужу Даннидиры было куда легче! В её времена Изумрудные рождались так же, как остальные драконы теперь, не было посвящения, не было лабиринтов, это все создали Мастера уже в этом мире.
Он запер её в башне и улетел сюда? Вот против этого Даннидира ничего не могла возразить. Это было бы весьма разумно, не будь она Изумрудной драконицей и хозяйкой замка. А получилось просто глупо. Но Кантана всё же не была Даннидирой, и ей до сих пор было больно и обидно. И хотелось мести… маленькой такой. Но чувствительной.
А если бы они первые дни после свадьбы больше времени проводили вместе, вместе изучали секреты Шайтакана… И ничего бы не вышло, мозаичная дверь не открылась бы для двоих. Это теперь Кантана умеет их открывать как угодно…
Всё неважно. Старуха Даннидира Альгейла могла ворчать сто лет. Правда была в том, что Кантана Виаланна влюблена в этого мужчину. Она его жена, ещё не распробовала как следует их любовь и желала продолжать…
Подождав достаточно, Кантана оттолкнулась от стены и нырнула в облако света, закружилась среди трех крупных коричневых драконов, оттеснив белую драконицу, которая танцевала уже достаточно. Это было неожиданно для всех, но её тут же приняли в танец, накал её силы оказался очень кстати и тем, что требовалось, силы в центре танца моментально сплелись в сложный и совершенный рисунок… да, неважный сейчас, но он многократно умножает удовольствие от танца и восторг остальной стаи.
Ей даже в голову не пришло попытаться вызвать восхищение сознательно. Но она его вызвала. Она была, как и сказала её Альгейла, как предсказывал Сайрон Тайон — красивой необычайно, изящной и легкой, и её сила била через край. Она была похожей и непохожей на других. Не белой, ну и что?
Давно Даннидира Альгейла так не танцевала, а Кантана Виаланна — никогда. Она увлеклась и потеряла голову, и даже не обращала внимания на то, смотрит ли на неё Дьян. Он смотрел. И того, как потемнел его взгляд, она тоже не видела. Заметила князя, когда он уже взлетел и оказался близко. Тогда она метнулась в сторону, вырвалась из света во тьму и понеслась прочь, в облака. И знала, что он летит следом.
Глава 42. Драконьи игры
От 23 марта
Он просто летел. Пока не пытался что-то навязывать, ловить её, пленять своей силой, как в прошлый раз. И это было разумно — он ведь выяснил уже, что она может вырваться. Наверное, его это очень удивило, может быть, встревожило. Однако теперь он слушал, ловил её эмоции — более пристально, чем это делают вожаки в стае. И конечно, почувствовал, что она его не просто слышит, она способна «говорить» с ним наравне. Она не закрывалась, чтобы он это понял.
Все решили, что эта наглая и никому неизвестная желает заполучить князя? А что, имеет право. Сейчас, на Тойоле. Только ему решать. Ему и ей. Но она захотела совсем другого. Увлечь его в брачный полёт? Нет! В крайнем случае, это ещё успеется.
Если сначала было твердое «нет», то оно быстро превратилось в «может быть». Он не знал, что всего лишь «может быть». Но он и про «нет» не знал.
Да, она слушала и слышала, и он был сбит этим с толку. Воспринимать других через призму своей силы привычно для чёрного вожака, это всегда неосознанно, и каждый дракон в его ощущениях отличается от остальных. Она же была для него именно драконицей, женщиной… но с неженскими возможностями. Странной.
Поняв, что Дьян пытается говорить с ней по-соддийски, она решила, что молчать хватит, и послала ему волну из всех своих чувств, стараясь выразить их как можно честнее. Осторожный интерес, слегка приправленный страстью, доверие, желание знакомства, любопытство. Всё это было, именно так, ведь настоящий Леман Дьян остался для нее незнакомцем. Только не надо разговаривать по-соддийски! По-другому — интереснее! Ведь интереснее же? Понять, принять, стать одним целым — без слов!
Она рисковала, открывшись ему настолько. Он мог оттолкнуть её, как нечто непонятное. Но — они уже летали вместе! Она была его женщиной. Возможно, теперь в драконьем облике она напоминала ему ту, другую… точнее, себя же в человеческом облике? И что будет?..
Он принял её игру, он ответил. Уверенностью на настороженность. Насмешливым превосходством на любопытство. Ах, так?.. Она ответила дерзкой колкостью. Он удивлением, тоже колючим. Она — опять любопытством, дерзким и немного страстным, — драконица брала верх над осторожностью итсванской лиры. И почувствовала его мягкую насмешку и интерес, и ответила приправленной медом злостью. Он рассмеялся, ей почудился в его смехе сложный запах мёда и множества согревающих специй. Потом она ответила, и снова он… И так увлекательно было раскачивать эту лодку…
Они попали в сети друг друга, постепенно запутываясь всё глубже — ей этого хотелось. Даннидира обожала подобные игры и теперь ликовала. Незнакомец и незнакомка, встретились и понравились друг другу — вот что это такое…
Круг за кругом, то сближаясь, то отдаляясь, временами теряя друг друга из виду — они не стремились теперь находиться рядом, потому что были вместе. Однако вечно это длиться не могло, когда-нибудь следовало или сблизиться, или разлететься.
Внизу виднелся одинокий скалистый островок, и она услышала желание Дьяна спуститься. Он по-прежнему хотел увидеть её человеческий облик? Да, следовало ожидать. Но она была не согласна. Он потянул её вниз, всё-таки поймав и закутав в мягкую перину своей силы, она опять вырвалась, и полетела вверх, он легко догнал. И теперь вырваться из плена брачного танца было бы слишком трудно… особенно если и не хочется. И, благодаря такой долгой и волнующей прелюдии, танец сразу зажёг обоих, закрутил огненным вихрем, когда всё остальное теряет значение и смысл…
Всё заканчивается. Близость закончилась, однако ощущение единения, абсолютного восприятия друг друга было таким сильным и даже острым, что непонятно было, как жить дальше. И струя пламени, которую выдохнула Кантана, то ли в надежде избавиться от наваждения, то ли от страха избавиться — сплелось с таким же пламенем Дьяна и улетело туда, где жил лишь холодный блеск звезд. И Кантана знала, что пора убегать, если она желает, чтобы её игра в незнакомцев продолжалась. Или открыться ему прямо сейчас, вон на том каменистом островке? И как он посмотрит на неё?!
Кантана согласилась бы на всё, но Даннидира в её душе кричала: улетай, глупая девчонка! Успокойтесь оба, поговорите после!
И убегать следовало скорее, потому что слишком много силы сгорело в том костре, что они зажгли вдвоём с Дьяном. Улетать, или она вскоре свалится без сил! И она улетела, скользнула вверх и затерялась в облаке…
Её ждут около замка Риш? Наверняка. Будь рядом Дьян, никто бы не посмел подступиться, но его нет, и у какой-нибудь из старших княгинь точно найдётся, что ей сказать. Хотелось покоя, а не разговоров. Но ведь есть коридор в Тайный замок, там её метка — вот и прекрасно.
Коридор оказался неожиданно длинным, она влетела в него, когда Риш был ещё далеко — значит, стражи её не заметили. И хорошо. Широкий зев мозаичного грота, огонь в его глубине…
Она вернулась. Не домой, но всё же. И можно было упасть без сил на покрывало, постеленное для другой изумрудной тысячу лет тому назад, и её бы не нашли здесь ещё тысячу лет. Но нет, конечно, нет. Чужой Тайный замок может хранить свои секреты и ловушки, и засыпать в нём она точно не станет…
Замок был тих и тёмен — в этот глухой предутренний час, наверное, спали даже те, кто обычно считал это пустой тратой времени. Неслышной тенью Кантана спустилась по лесенке к себе, наскоро сбросила одежду, оставшись в сорочке, села к зеркалу и какое-то время вглядывалась в его золотистую глубину. Оттуда смотрела… Даннидира?
Кажется, она усмехалась. Не упрекала, нет. Сверлила взглядом.
«Ты поступила жестоко, изумрудная княгиня. Он не забудет тебя никогда. После того, что было сегодня, это невозможно. Любая другая теперь будет для него лишь твоей бледной тенью. Да, мы такие!».
— Разве я хотела этого? — прошептала Кантана. — Я влюблена в него с нашей первой встречи! Вот, я признала это! Я влюблена в него с первой встречи! Разве я в этом виновата?!
Казалось, ей ответил негромкий смех.
— Всё это не твое дело! — добавила Кантана. — И не сгущай краски! Откуда я знаю, что будет дальше! Откуда ты, драконица, пепел которой развеяли много лет тому как, это знаешь?!
Вот именно, дальше… что-то будет. И нечего сходить с ума. Нет больше никакой Даннидиры, есть её воспоминания, её знания. Это всё.
Кантана дошла до кровати и упала на неё. И не сразу поняла, что что-то не то…
Она села, огляделась внимательней. Чужой плащ был небрежно брошен на спинку кровати. На табурете, свисая до пола — аккуратно расправленная одежда, поверх всего шелковая сорочка. Это была её собственная сорочка, из оставленных в Шайтакане.