Здесь Мантина?! Спать сразу расхотелось, встать казалось смерти подобно. И тут тихонько хлопнула дверь…
— Здравствуй, княгиня, — услышала она.
От 25 марта
Мантина подошла и, скрестив руки на груди, внимательно посмотрела на беглянку, быстро улыбнулась:
— Наигралась? Свела с ума весь Тойоль. Половина драконов завидуют князю, половина дракониц негодует. Как ты обессилена, — она коснулась руки Кантаны, — и почему вернулась одна?
— Я улетела от него, — Кантана откинулась на подушки. — Сбежала.
— От Дьяна?! — поразилась соддийка. — Это точно он был, ты не перепутала?
— От Дьяна, — Кантана тихо рассмеялась. — Мантина, прости меня. Не сердись. Мне нужно было улететь. Ты бы всё это не одобрила.
Та лишь пожала плечами и присела рядом на кровать. Она вся была — любопытство и недоумение.
— Я обижалась на тебя целых полдня. Потом решила, что не стоит.
— Спасибо. А где Ардай?
— Он улетел в Шайтакан. Мы не знали, куда тебя понесло, и ниберийка опять исчезла. Ты ведь могла и домой отправиться, — она коснулась её руки, — это же надо, так себя выжать!
Кантана только улыбнулась. Она была довольна и ни о чём не жалела. Спросила:
— Найти меня здесь было так легко?
— Что тут сложного? Тебя в Дарьявеле видели с Тайонами, но с ними ли ты улетела, никто не знал наверняка. А я в родстве с Тойонами, мой муж — двоюродный племянник Хозяйки Сандиры, хоть не Тайон. Тайоны всегда работали в нашей мастерской. Чему ты удивляешься? — Мантина засмеялась. — Содда не так велика, многие тут знают друг друга. Это не Итсвана. А владетелей северных замков знают вообще все. Послушай, Альгейла говорила, что ты вела стаю? Что я неправильно поняла?
— Так и есть, — кивнула Кантана, — это особенность моего клана. Мы лишены мысленной речи, вместо этого можем разговаривать чувствами. Слышим их и передаём. Без этого в крылатом образе было бы слишком трудно, ведь это значило бы быть глухими и немыми. А мы не глухие и не немые, просто общаемся иначе. Именно эта способность позволяет водить стаи, у вас этим наделены только большие чёрные.
— Невероятно! — покачала головой Мантина. — И что-то ты не стала прятаться!
— Мне хотелось посмотреть, как к этому отнесутся. Ведь прятаться в любом случае долго не выйдет.
— Тётка Сандира в восторге, мечтает заполучить тебя в невестки. На то, что ты улетела с Дьяном, она только посмеивается, — довольна, что у кого-то хватило духу подразнить княгиню Арвисту. Многие шепчутся, что Арвиста твердо решила обручить Дьяна со своей внучкой здесь, на Тойоле, и что это против всяких правил.
Кантана со вздохом обхватила колени руками.
— Похоже, тут никто не помнит, что такое Изумрудные.
— Кому это помнить? — пожала плечами Мантина. — Впрочем, может, и помнит кое-кто, но что помнит, сам не знает! Так ты не говорила с Дьяном?
Кантана отрицательно качнула головой.
— Ты ему скажешь про меня?..
— Я? Нет, дорогая. Вмешиваться в дела супругов нехорошо. Это тебе надо ему всё рассказать, причём сильно не откладывая.
— Если бы я не была крылатой, он бы всё уже узнал от тебя, правильно? — она слабо усмехнулась, — итсванке и крылатой полагается разное по весу уважение.
— Ну, — Мантина шумно вздохнула, — ты сама все понимаешь, спасибо Альме. Да, конечно, за той маленькой итсванкой мне поручили присматривать. Я всегда буду по-разному относиться к итсванским девочкам, и к тем, что может летать на своих крыльях. Скажи лучше, чего ты хочешь? Чего добиваешься?
Кантана лишь качнула головой, не торопясь отвечать.
— Ты обманываешь князя, — продолжала соддийка, — когда он узнает… ему не понравится. Разумней было бы вам сразу встретиться и поговорить. Ты сегодня очень постаралась, чтобы он забыл ту… ту тебя, которую он оставил в Шайтакане! И как же теперь быть, ты сама понимаешь? Кстати, Ардай говорил о тебе со Старшим Дьяном. Но тот обо всём думает медленно, отправился советоваться с Альмой. Кажется, он не хочет пока вмешиваться. Но поговори с князем.
— Скажи, ты сама выбирала себе мужа? Вы встречались? — теперь Кантана взглянула прямо, — он ухаживал за тобой? А может, князь или отец сказали тебе: «Ты выходишь замуж вот на этого»? И не дали даже опомниться, не то что поинтересовались, согласна ты или нет? Твое согласие никого не волновало, понимаешь? Сначала тебя хотели отдать тому, кого можно было только терпеть, который не нравился совершенно. Это было бы издевательством! И его для тебя выбирал тот, который… да, который потом стал твоим мужем, потому что это было для него быстрее и удобнее. И он как раз тебе нравился, но ты бы никогда в жизни в этом не призналась! Он был бы к тебе всегда ласков и добр, как к детям или к тем, кто заведомо ниже. Как к бескрылой итсванке! И ты бы долго ещё не узнала, что при лучшем раскладе была бы единственной лишь для его человеческой ипостаси. Конечно, разве можно требовать иного от соддийского князя! Для него разумнее выждать несколько лет и жениться в Содде ещё раз, на той, которую с радостью примет его народ!
— Дьян не с лишком следует правилам, — не сразу нашлась Мантина, — и потом, я была там и уверена, что именно этого он тоже хотел. Поухаживать за тобой.
— Да, — не стала спорить Кантана, — наверное. Маг заставил меня, я всего боялась… Но это неважно. Важно, что тогда не получилось, и теперь я не хотела упускать возможность. Хотелось немного любви, по-настоящему, чтобы нас не принуждали, чтобы он потерял голову, выбрал меня одну из многих… Это такое счастье, ты ведь понимаешь? И только одна возможность.
— Вот сумасшедшая! — пробормотала Мантина. — Почему — одна? И ты летела сюда за этим?..
— Нет, конечно. Я хотела осмотреться. Увидеть танцы, весь праздник. И встретиться с ним, да. Но, понимаешь… когда мне сказали, что княгиня Арвиста затребовала Брачный Закон, а перед этим она обратила внимание на камень в моём колье, я поняла, что больше ничего у нас не будет. Если только Закон не изменили, а это вряд ли случилось. Да и неважно, что там теперь в Законе, как только Дьян осознает, что означает брак со мной… А я, конечно, не стану ему лгать.
— Прости меня, такую бестолочь, я плохо учила историю Исконного мира, — сказала Мантина, — Что означает для Дьяна брак с тобой? Нет, то, что в сказках, я знаю…
— Я не знаю, что в ваших сказках. Князьям нельзя женится на Изумрудных, потому что дети, которых мы рожаем, слишком редко наследуют всю силу и способности отца. Обычно они, даже получая его силу, намного слабее. Князь не может сознательно пойти на то, чтобы сыновья были слабее его и не могли наследовать.
Мантина потрясённо кусала губу — такое ей крыть было нечем. А Кантана, помолчав, продолжала — она ощутила потребность выговориться:
— Древние законы запрещали кланам разъединяться, хотя Изумрудные были отшельниками, жили отдельно. Но закон обмена кровью соблюдался. Это когда кланы по жребию менялись невестами, их отдавали в младшие ветви высоких родов. Так меня выдали замуж за Сапфира. Вообще, я прожила двести восемьдесят лет, состарилась рядом с третьим мужем. У меня было шестеро детей, отцом четырёх старших был Сапфир… — Кантана улыбнулась, поймав удивлённый взгляд соддийки. — Нет, это не про меня, конечно. Это про ту, чью память мне подарили. Про Хозяйку Даннидиру Альгейлу. Но её память пока живёт во мне так ярко. Так вот, два её сына родились с силой отца. Он любил их, но они были слабее его по крайней мере втрое, и он в душе не мог мне этого простить… Ей, точнее, Даннидире. Они остались у Сапфиров, и один из них, как видно, стал предком Альмы. Возможно, там же или где-то ещё в Содде живут и другие потомки Даннидиры. Мы и позже менялись невестами с Сапфирами, но чаще у нас были общие браки с Аметистовыми кланами, даже без жребия. И в Исконном мире, и здесь. Только у нас были Мастера, которые могли строить в запределье. Мы строили Аметистам, они щедро платили и могли пользоваться запредельем, потому что тогда не совсем ещё потеряли связь со своими камнями. Замок Риш имеет Тайную часть, которую строили мои предки из Шайтакана, они отдавали сюда замуж своих женщин… — по щекам Кантаны давно уже катились слёзы, она их не замечала. — У Сапфиров уже тогда не было связи с их камнями, запределье им было недоступно, кроме личных тайников для каждого… Зато они были сильнее всех, этого не отнять…
— Маленькая, успокойся, — Мантина стремительно подошла, обняла Кантану и погладила по волосам, — мне так жаль. Но давай не будем спешить? Мы не знаем, что будет. Это всё пройдёт, понимаешь?
— Понимаю. Я ведь потому всё это и рассказала тебе. Мне двести восемьдесят лет. Я знаю, что любовь приходит не раз, и любая потеря — не конец. И Леман знает. То есть, Дьян. Сегодня мне очень хотелось его любить, а потом, когда-нибудь, это станет воспоминанием, нашим. И всё.
— С тобой с ума сойдёшь, — сказала Мантина. — Вот что, давай я поделюсь с тобой силой, а потом мы поспим.
— Только если совсем немного, — согласилась Кантана. — Утром сама доберу, на солнышке.
Соддийка давала силу медленно, осторожно, и обессиленную Кантану сразу начало клонить в сон. Захотелось потянуться и мяукнуть, потом свернуться пушистым клубочком на мягкой подушке…
Нет, не так. Никаких подушек. Каменный пол… значит, нижний зал замка. Рядом — башмачок из тиснёной кожи, подол шелковой юбки. Всё ясно, она под столом, прячется в складках длинной полотняной скатерти.
Глава 43. Тем временем Ардай…
Ардай
Двумя днями ранее
Узнав про исчезновение Кантаны, Ардай сначала растерялся. Как, впрочем, и Мантина, но та ещё и рассердилась.
— Вот что, пусть теперь Дьян сам возится с этой ненормальной! — заявила она. — Везёт же нашему князю, раздобыл себе единственную на всю Итсвану девицу, которая оказалась древней драконицей. Вот и пусть она летит куда желает, крылатые в пастухах не нуждаются.
Ардай же, который сам обрел крылья совсем недавно, такой безоговорочной верой в крылатых сородичей пока не обзавелся. Впрочем, и Мантине он не поверил, ясно же, что это она сгоряча…