— Кому-то в прошлом так показалось. К тому же именно так закончили многие древние драконы. Видишь ли, мы жили отдельно. Слышал песни про Изгнанников? Кстати, у вас совсем нет драконов без человеческой ипостаси?
— Я знаю лишь про одного, но его маги держали в неволе, он просто не смог полностью открыться…
— Говорят, что у соддийцев рождается мало детей, а у драконов — ещё меньше драконят, — Хранитель пытливо посмотрел на Ардая. — Да, теперь понятно, что это одно и то же. У вас, как видно, изначально не было мастеров. У нас тоже не всё было гладко…
Тут в зал вбежал молодой парень в зелёном с криком:
— Хранитель, драконы над Обителью! Плюются огнем!
— За тобой, уже? — взглянув на Ардая, Хранитель встал. — Сейчас будут угрожать сравнять с землёй Обитель? — Ардаю показалось, что он шутил, — и что же будем делать? Снаружи превращаться нельзя, там есть посторонние. Попробую пригласить сюда…
Он скорее удивился, чем забеспокоился. Но не успел что-либо предпринять, потому что в зал влетел большой чёрный дракон — по тому же проходу, что и недавно Ардай с Хранителем. А следом ещё один, коричневый…
Чёрный был Дед. Ардай, который тоже было встал, плюхнулся обратно на скамью. А Дед превратился, и коричневый следом за ним — это был незнакомый дракон. А Дед подмигнул Ардаю.
«Что, думал, я одного тебя отправлю приключения искать? Ты это можешь».
«Дед, ну что ты!» — совсем растерялся Ардай.
Старый Дьян был спокоен. Они с Хранителем не спеша сблизились, и теперь рассматривали друг друга, изучали и чуть ли не принюхивались. Они были одного роста, и, пожалуй, возраста, но Дед крепче и не такой седой. Потом они заговорили друг с другом, негромко, остальные лишь разочарованно переглядывались — было любопытно. А потом ушли, видимо, решив продолжать приватно.
Прождав некоторое время молча, Ардай обратился к угрюмому Вейру:
— Знаешь, мне жаль, что так получилось, и ты остался без руки. То есть я бы и другой раз тоже… но мне жаль.
— Мне тоже жаль, — тот усмехнулся и отвёл взгляд. — Драконам нельзя драться. Мы могли бы натворить дел…
— Да, нельзя, — согласился Ардай. — Послушай, лир, а почему вы охотитесь? Зачем?
Сидеть и помалкивать, в то время как деды где-то там интересно беседуют, было немного обидно.
— А вы что, не охотитесь? — Вейр глянул на него.
— Нет, никогда. Солнечного света хватает, можно хоть неделями не есть. Так что про охоту лучше и не упоминать, при женщинах особенно. Противно очень. Извини.
— Хорошо, запомню, — кивнул Вейр, — первый раз противно, да. Просто ритуал. Надо.
— А кто тогда на жеребёнка охотился? Нас в Изумрудном замке этим попрекали.
— Я, — спокойно признался Вейр, — предстояло важное дело. Ритуал. И захотелось пугнуть их всех, каюсь. Надоело прятаться. С Кантаной действительно всё в порядке?..
От 11 апреля
Коричневый соддиец тоже подсел к столу, но помалкивал, а Ардай с Вейром переговаривались, так, о пустяках, и, кажется, напряжение между ними уходило. Их столкнули обстоятельства. Как просто и хорошо было бы, если бы с самого начала была ясность во всём.
Они не ожидали, что посреди сплошной стены откроется проход, и появится странная парочка: упитанная рыжая лисица, за которой, тяжело опираясь на трость, ковыляла богато разодетая старуха.
— Княгиня моя! Бабушка! — так и подскочил Вейр.
Он поспешно подошёл к княгине, поддержал, та охотно опёрлась об его руку.
— Бабушка, зачем ты здесь? Почему так себя не бережёшь? — волновался полумаг.
Бабушка Витана, та самая.
Ардай, тот замолчал на полуслове. Дверь, невесть откуда взявшаяся прямо в стене, сморщенная старуха в изумрудных украшениях, и лисица, которая вела себя не как дикий зверь. Глаза старой княгини, поблекшие, смотрели в никуда, однако янтарные глаза рыжего пушистого зверька были устремлены прямо на него. Опираясь на руку Вейра, старуха подошла к Ардаю, постояла, дав лисице вволю его рассмотреть, и стукнула в пол клюкой.
— Ты тот дракон, значит? Ты привозил ко мне Кантану?
Ардай кивнул. Ещё бы понять, а как она догадалась? С чего взяла?
— Ты смотри. Если с ней что-то случится! — она снова стукнула палкой в пол, — а где другие драконы?
Коричневый охранник Деда тоже подошёл, поклонился княгине, лисица рассмотрела и его. Вейр принялся шёпотом убеждать в чём-то бабушку, но та оттолкнула его и заявила громко:
— Хочу взглянуть на всех вас, на драконий народ! Хочу наяву видеть стаю драконов в небе! Моя жизнь заканчивается. Я драконица, я родила драконов! Видела, как летали мои дети, мой муж, ночью, поодиночке, по двое. Мне много раз снилась драконья стая, которая закрыла собой небо! Я знала, что в ваших горах можно такое увидеть, но это драконы без человеческой сути, с которыми могут управляться лишь соддийцы, покорившие их с помощью особого мастерства! Мы так считали! — и она хрипло рассмеялась, стуча своей палкой в пол.
Старая княгиня Каста не подвергалась заклятью на Синем Камне, которое мешало говорить о драконьем секрете, поэтому не выбирала слова. Ни одна соддийка в человеческом облике просто не могла бы произнести вслух, особенно при посторонних: «Я драконица, я родила драконов!» А бабушка Витана так это сказала, с таким чувством, что мурашки по коже.
Вейр явно был смущен и не знал, как утихомирить старуху. А Ардай не видел никаких препятствий к тому, чтобы, к примеру, отвести её в Драконьи горы погостить…
— Ты увидишь драконью стаю, матушка, — сказал Дед.
Ардай отвлёкся и не заметил, как тот вернулся, с Хранителем, конечно. Старая княгиня, похоже, произвела на него впечатление.
— Мастер Виалан согласился быть моим гостем, матушка. Отправляясь сюда, я послал гонцов другим князьям Содды, так что скоро мы сможем собраться всё вместе и поговорить. Ты сделаешь нам одолжение, если присоединишься.
Лисичка тявкнула и заскребла лапой пол.
— Выдержу ли я дорогу до ваших гор на драконе? — затрясла головой княгиня Витана.
— Дорогу на драконе легко выдержать. Как давно ты летала сама, матушка? — не удержался-таки Дед от любопытства.
— Так давно, что не помню уж! — отрезала та.
«Это княгиня Витана, Дед. Её в молодости лишили крыльев, поэтому она состарилась, как итсванка», — пояснил Ардай, догадавшись, что Старший Дьян впечатлен внешним видом драконицы.
Крылатая, которая часто оборачивается и летает, станет столь дряхлой, должно быть, лет в четыреста или больше, если доживёт. Ардай, во всяком случае, таких в Содде ещё не встречал. Соддийское долголетие вкупе с молодостью даёт именно крылатая ипостась, если её нет, то и жизнь получается человеческой, с обычной старостью.
На лице Деда отразилось замешательство и гнев — соддийцы крайне болезненно относились к потере крыльев, а уж лишаться их специально было чем-то запредельным.
«Лишили?.. Специально, хочешь сказать? И кто же осмелился?..»
Неизвестно, о чем проговорили столько времени Дед с Хранителем, но явно не о женщинах безмолвного клана.
Ардай объяснил, что знал:
«Они княгиням дают открыться, ненадолго, а потом отнимают крылья. Отрубают палец. А другие женщины вообще не открываются. Как я понимаю, это потому, что они все мало летают, Дед. У их женщин нет возможности учиться летать. Они ведь живут с итсванцами рядом, тоже от них прячутся».
Старший Дьян нашел взглядом четырехпалую руку старой княгини, потом задумчиво взглянул на Хранителя.
— Наши женщины понимают свой долг и несут его с радостью, — сказал Хранитель, и старуха тоже насупилась и закивала.
Ну конечно, они, как и Кантана, «слышали» без слов.
— Не сомневаюсь и понимаю вашу гордость за них, — дипломатично отозвался Дед.
Кто знает, удалось ли ему скрыть острое сочувствие — драконица Витана была моложе его дочери, матери Лемана. Драконью жизнь у неё отобрали, и зачем?..
«Вот поглядел бы я, как тётушка покажет им радость. Кантана, я имею в виду. Дед, вот увидишь», — не без яда заметил по-соддийски Ардай.
И тем самым, должно быть, напомнил безмолвным о Кантане, потому что Хранитель сказал мягко:
— Ах, да, брат мой, конечно, вы должны вернуть нам хозяйку Шайтакана. Теперь мы вполне понимаем друг друга, я надеюсь. Она нужна своему клану, и совсем не нужна князю Дьяну. Для Сапфира и Изумруда не годится одна оправа.
Вот как, интересно, они так умудряются? Слыша лишь чувства, эмоции, так точно угадывать смысл? Невероятно. Ладно полёт на рухе или что-то вроде того, но понять, что сейчас Ардай думал именно о Кантане?..
Дед с ответом не задержался, и голос его звучал тоже мягко, даже с сочувствием:
— Прости, брат Виалан, я кое-что забыл. Наша Помнящая, ужаснувшись, что твоя внучка столь мало смыслит в важных вещах, одарила её памятью драконицы из клана Мастеров, ещё из Исконного мира. Альгейлы, если не ошибаюсь. Эта Альгейла прожила почти триста лет, и последние пятьдесят держала в кулаке весь род. Так что, боюсь, захоти мы с тобой её приструнить, оба забудем, с какой стороны у нас хвосты.
Хранитель такого не ожидал и, кажется, немного растерялся.
— Альгейла, говоришь? — он и старуха переглянулись.
Кажется, они тоже знали это имя.
— Теперь ты захочешь оставить её себе? — прямо спросил Хранитель, обжигая соддийцев взглядом.
— Мало ли что я захочу, — мирно улыбнулся Дед. — Пойми же, той юной и невинной больше нет. Теперь будет важно и то, что она решит. И мы все, надеюсь, договоримся. Разум никогда нам не изменял, верно?
— Память — ещё не Мастерство. Неизвестно пока, что она сама может, — проворчала княгиня Витана, а её лисичка при этом смешно чихнула и потёрла нос лапой. — Полетели, чего тянуть!
— Не раньше утра, — улыбнулся Дед. — Мы сегодня уже проделали путь в один конец. Брат Виалан, позволь спросить, как быстро ты и твоя стая могли бы долететь до Драконьих гор самостоятельно?
Хранитель помрачнел, но признался:
— На такой перелёт без отдыха мы не способны. Мы не должны покидать Обитель, поэтому открываемся не полностью. Для нас важнее другие проявления силы, ради них приходится кое-чем поступиться, — он говорил сухо, резко.