ем детям, которые даст нам жизнь, ничего не загадывая. Может, так будет лучше всего, и для них, и для всех крылатых? Что скажешь, Изумрудная? Начнём всё заново? Ты сделаешь мне брачное предложение?
Она заговорила медленно, так, словно было тяжело говорить.
— Ты пообещаешь мне верность, Леман? В любом обличье. Я не хочу делиться. И не могу.
— О, а как я не хочу делиться. Ты тоже пообещаешь мне верность в любом обличье?
— Я хочу восстановить свой клан. Ты поддержишь? Будешь помогать? Ты согласишься, что я буду принадлежать своему клану?
— Да, конечно. Я ведь тоже не брошу свой. Нам придётся это принять, любимая.
— Я никогда, слышишь, никогда не соглашусь на обряд отрезания пальца.
— О, ну что ты говоришь? Я похож на того, кто захочет обломать крылья матери своих детей? Я сам этого не позволю, клянусь тебе.
— Год я буду часто превращаться и летать, чтобы освоиться с крыльями в совершенстве. Потом я перестану превращаться, пока не родится ребенок. Не беспокойся, больше я не потеряю ни одного нашего ребенка.
— Хорошо. Это разумное решение, я согласен. Я дождусь предложения, Изумрудная?
— Леман Дьян, пусть у нас с тобой будет одно небо, теперь и навсегда?..
— Да, Кантана Виаланна, у нас с тобой всегда будет одно небо…
И небо действительно было теперь одно, их небо, смотрело на них всеми своими глазами-звездами. И можно было безумно долго целоваться, наслаждаясь счастьем и уединением. Можно было добраться до лежанки в комнате на маяке. Можно было, наконец, улететь вместе в темное холодное небо, и это было бы умопомрачительно хорошо. Но она шепнула:
— А полетели домой? Хочу спать с тобой в постели, долго, и чтобы ты всю ночь меня обнимал. И не буду снимать твоё ожерелье.
— Это твоё ожерелье. С остальным согласен, об этом я мечтаю, — он улыбнулся ей в волосы, — полетели…
Просто оба они устали и мечтали выспаться. И всё главное было решено и сделано.
Глава 47. Эпилог: три года спустя
Три года пролетели, как три недели. Да чего там — как три дня. Они были счастливы, князь Дьян и его княгиня. Хотя, строго говоря, Кантана Виаланна княгиня другого клана, чужая княгиня, но его жена. Его любимая. К этому привыкли, это приняли. Смирились. У них, у Кантаны и Лемана, были одна постель и одно небо, но разная жизнь, разные проблемы и разные обязанности, и разные люди от них зависели… разные драконы, точнее.
Надо сказать, недовольных было много и какое-то время становилось больше, по мере того, как больше народу разбиралось в том, что произошло. Шутка ли — помимо соддийцев, появились и заявили о себе другие драконы! Другие! Не такие. Их было мало, но…
Всеми забытые Изумрудные. Соддийцы тысячелетие назад перестали называть себя по имени своих камней, потому что с исчезновением Изумрудов это разделение потеряло смысл. Они стали едины… и вот теперь всё вернулось на круги своя. И сын князя Дьяна может принадлежать тому, другому народу! Быть «не таким». Князь Дьян останется без прямого наследника! Самый сильный большой чёрный в Содде — последний в роду, и добровольно смирился с этим горестным обстоятельством? Одна надежда, что это временно. Драконий брак имеет шанс оказаться временным, особенно такой неправильный. Конечно, у князя есть племянник, который обещает быть достойным, у него есть дочь-наследница… И тем не менее!
Что ж, Дьян представлял себе, на что шёл, когда менялся с Кантаной брачными клятвами. Он не жалел об этом.
По истечении года Кантана, как и обещала, перестала превращаться и летать, но беременность долго не наступала. В первый раз получилось так неожиданно и сразу, во второй — подходил к концу год, и ничего. Конечно, для соддийки в такой ситуации год — вообще не срок, но для кастанки — уже разочарование. Кастанские родственники переживали. Иногда наезжала старая княгиня Витана, чтобы, стуча в пол клюкой, учить князя уму-разуму.
— Надо провести обряд, как это делали деды, отрубить палец, это необходимая жертва каждой женщины, — волновалась она, — ты позволил жене слишком много на себя взять! Тут надо выбирать, либо дети, либо она взвалит на себя все дела клана! И без неё найдётся, кому тащить воз, она пусть приказывает. Эх, молодёжь!
Надо сказать, старуха как-то умудрялась не раздражать Дьяна, она его скорее забавляла, ему не надоедало с ней разговаривать, и заканчивали они обычно, обсуждая дела минувших дней и общую историю драконьего народа — у княгини было много времени на чтение книг.
— Ты понимаешь хоть, внук, какой обряд прошёл, чтобы жениться на моей внучке? — сказала она как-то.
— Какой же, бабушка? — с шутливой улыбкой вопросил Дьян, который был лишь немного её моложе.
— Ты годишься для того, чтобы дать ей достойных наследников, — пояснила Витана, — это то, что знают все. А если подумать? У всего две стороны, у каждой палки два конца! Что верно в одну сторону, то верно и в другую! Заставь её заняться семьёй и любить тебя, а не разгребать кучи сора. Понял?
— Нет, не очень, — честно признался Дьян.
Понятно, что про сор — это не буквально, но всё же, о чём это она?..
— А ещё молодежь! Думай. Раньше княгиня клана, наследница, выбирала, кого хотела, и ей не отказывали. Всё для неё, понимаешь? Она выбирала, она любила, а каково было ему, сильно и не волновало никого! Ради своего рода она рожала! Изумрудных, своих наследников! Своих, понял? Себе, не ему! А в браках по жребию? Внучка рассказывала тебе? Отдавали тому, на кого тоже выпадал жребий, из подходящих. Думаешь, часто там были любовь и свободный выбор? Вот и рожали они сильных Изумрудов — себе, и слабых Сапфиров! Скажешь, не так? — старуха махнула рукой и больше об этом говорить не стала.
— Если я что-то понял, — рассуждал потом Джелвер, который присутствовал при разговоре, — речь о том, что получит тот, кто больше вложил. Княгиня Витана беспокоится, что твоя жена слишком увлекается делами замка и кастанских драконов, чем любовью к тебе и заботой о потомстве, друг мой. Посмотри, она всё время занята, беспокоится, у неё сверкают глаза, но не от любви, а от других чувств. Иными словами, княгиня Витана озабочена тем, что ты любишь и хочешь её внучку больше, чум она тебя. Ты больше вкладываешь, иными словами. Поэтому имеешь хорошие шансы скоро получить от неё парня с силой Дьянов. А княгине Витане хотелось бы иного, сам понимаешь.
Дьян, который слушая его, всё больше хмурился, в конце удивленно раскрыл глаза и улыбнулся.
— Ты серьезно?
— Ага, — Джелвер хлопнул его по плечу, — продолжай в том же духе, князь мой, я за тебя порадуюсь.
Самой Кантане, действительно, было некогда. Она нашла общий язык с магом Гелементом, тот проникся доверием и снял маску. Маг шалел от того, кем на самом деле оказалась бесталанная дочь мага Каюба, и от её умений, и от запределья, куда она имела такой же непринужденный доступ, как к своей шкатулке с безделушками. Любой маг половину жизни отдаст, не задумываясь, за новые знания и возможности — Кантана дала ему это, и теперь они вместе перетряхивали древний Шайтакан. Между ними установилось полное доверие, а Кантана точно знала, кому можно доверять. Дьян приглядывал за Гелементом, как и за прочими итсванцами и за всем, что делала Кантана — он по природе и воспитанию был более недоверчив. Пока всё было приемлемо.
Ещё Кантана решила на два летних месяца собирать в Шайтакане всех подростков из именьских семей Каста, готовила их в будущему посвящению. Сама идея, что не один из наследников получит крылья, а все сыновья с драконьей кровью — будоражила именей, а то, что крылья получат девочки — скорее пугала, чем радовала. Пришлось приложить немало усилий, чтобы заполучить в Шайтакан девочек. Медленно и верно она забирала себе всю действительную власть в Изумрудном клане, а значит, во всём Касте, умудряясь ладить и с кастанским князем Розелином, и с императором Лиссаром. И никаких угроз и жёстких слов, только улыбки и заверения в дружбе.
— Со временем Каст опять станет страной драконов, — обронила она как-то. — Это неизбежно. Но не теперь, пока рано…
— Ты собираешься отгородить Каст от остального мира так же, как отгорожена Содда? — пожал плечами Дьян. — Сложно, но можно. И надо ли?
— Все это несложно, если отказаться от главной драконьей тайны, — подал голос его чересчур умный племянник. — Так ли она нужна? От неё проблем столько же, сколько пользы.
— Да, — согласилась с ним Кантана, — я тоже считаю, что вреда от неё немало. В исконном мире этого не было, все понимали, что такое драконы, их уважали!
— Но здесь она стала необходимостью, — резко возразил Дьян.
— Да, потому что драконы так и не прижились тут, остались чужими. Но мы это исправим рано или поздно, этот мир тоже станет драконьим миром! Мы будем действовать очень осторожно, не беспокойся! — она примирительно улыбнулась, шутливо поцеловала Дьяна в щёку.
Когда она так делала, он искренне был готов подарить ей всё, что она захочет, от океана до океана. А уж отобрать у императора Каст и сделать из него вторую Содду — это такая мелочь! К тому же Каст — не Итсвана, это исконная страна древних драконов.
— Мы ничего не станем отбирать силой и угрозами, — заявила с улыбкой Кантана. — Всё получится в своё время, вот увидите.
Дьяна это устраивало. Драконы вовсе не воинственный народ. Были бы воинственными, давно б всё завоевали, только вот зачем?..
Она повздорила с Хранителем, вынудив его дополнительно проверить кровь у всех именьских детей, а также начать поголовно проверять всех детишек в деревнях Каста — кстати, не напрасно, уже нашелся один мальчик с драконьей кровью, будущий дракон, который оказался незаконным сыном именя. В то же время многие кастанцы были далёкими потомками драконов, и хотелось верить, что дракон ещё может родиться и в семье пастухов, а имени будут ни при чём.
Ещё одна сумасшедшая затея Кантаны, к которой не только Дьян относился скептически, но и Хранитель отложил на необозримое будущее — поднять из недр земли Лабиринт Сарена, разрушенного замка кастанского князя, который волей Провидения или чьей-то ещё оказался невероятно глубоко. Да, она объяснила, что собой представляет лабиринт — это колоссальное хранилище драконьей силы, силы всех Изумрудных за много поколений. Это впечатляло и немного ужасало. Восстановить Лабиринт было невозможно в любом случае, а вот поднять кристаллы и использовать силу — это мо