ругу, не задевая друг друга — что может быть лучше? И что мешает итсванцам следовать этому простому принципу, ему было искренне непонятно.
Впрочем, нет, понятно, конечно. Такова человеческая натура: всегда хочется чужое сделать своим, особенно если это можно прикрыть за какими-нибудь возвышенными побуждениями. Ради величия Итсваны заполучить драконов, которыми неправедно владеют горные колдуны, поставить их на службу Итсване, сделать их оружием Итсваны — что может быть возвышеннее? Это ведь не кошелек стащить на рынке.
Император, правда, заверил, что таких побуждений у него нет и быть не может. Дьян не поверил. Они будут всегда. Сильный всегда будет желать стать сильнее, за чей угодно счет. Потому что вдруг кто-то когда-нибудь окажется сильнее его?
Было шумно, виночерпии разливали вино — чтобы все могли выпить на прощание. Ещё один странный итсванский обычай.
— Мой князь, когда я могу навестить свою дочь? — спросила у него мать жены, — полагается делать это через три месяца после свадьбы.
— Мы будет рады тебе, лира Кайра, и через три месяца, и раньше, — ровно ответил Дьян. — Оставь письмо у нашего посла, и мы сразу пришлем за тобой дракона. Ты ведь не боишься драконов, лира?
Теперь здесь останется постоянный посол Содды — какое-никакое дипломатическое достижение. Кажется, император считает это личной заслугой.
— Думаю, я смогу себя пересилить, — лира Кайра неловко улыбнулась, отвечая Дьяну. — Кстати, я отлично летаю на рухе. Моя дочь тоже, с детства.
— Что поделаешь, лира, рухи не летают с драконами. А я не могу пересесть на руха, при всем желании. Да и не имею желания, вообще говоря.
— Это понятно, — она кивнула, коротко взглянула на дочь, та стояла бледная чуть поодаль, рядом с магом-хранителем, тот что-то ей пространно объяснял.
Дьян подавил раздражение. Он мог бы услышать, о чем там у них речь, просто задействовав
драконий слух. Но, демоны, подслушивать разговоры жены… это ниже достоинства мужчины, так не делается. Новая женитьба на безумной итсванке его тоже сделает безумным?
Вот и сейчас. Он зол и несправедлив. Она не безумная, да, девчонку просто запугали, скорее всего. Но он был зол и на неё.
Позволять себя запугать — нельзя. Ведь она могла бы просто объяснить все ему…
Чушь, конечно. Не могла.
— Я извиняюсь за этот вопрос, но прошу ответить, лира.
— Да, мой князь?
— Вам угрожали здесь? Что от вас хотели?
Краем глаза он поглядывал на Кантану. Вот она что-то сказала хранителю и сделала шаг вперед, оставив его за спиной. Он говорил о чем-то неприятном ей, и она прекратила разговор? Молодец, так и надо.
"Мантина, — позвал он, — подойди к княгине и отведи её в сторону, и будь рядом".
"Хорошо, князь"
Одновременно он ожидал ответа на свой вопрос.
— О, мой князь, — лира Кайра тоже побледнела, — конечно, нет. Никто нам не угрожал.
Он не поверил, но не стал настаивать.
Видел, как к Кантане приблизилась соддийка, встала между ней и магом, оттесняя того, он что-то недовольно сказал ей, она учтиво и твердо ответила, слегка повернув голову.
Дьян довольно улыбнулся. Мантине можно доверять, она спокойна и уверенна, и в поступках, и в мыслях. Она много старше и опытней Кантаны, и она соддийка, крылатая. Драконица. А его жену приучили быть овечкой в стаде… и её, и её матушку. Ему это не нужно. И пусть его жена не сможет получить настоящие крылья, ей лучше научиться быть такой, словно они у неё есть. Хотя бы в какой-то степени.
Он опять повернулся к тёще.
— Хорошо. Лира, ты, случайно, не посвятила дочь в то, что следует знать хозяйке Шактакана?
— Мой князь, я сожалею, — та сжала губы, — мой супруг знал больше меня. Мне совсем не известны секреты замка. Муж что-то узнал от моего опекуна. А я была молодой и глупой, совсем не вникала в эти вещи. Мои родители умерли так рано. Я сожалею… теперь я сожалею, у меня нет слов, чтобы выразить, как сильно сожалею.
— Ты все равно можешь что-то помнить, — мягко заметил Дьян, — и можешь помочь дочери. Поэтому мы будем очень рады, если ты приедешь. Насчет императорским магов не беспокойся. Можешь вообще переселиться с детьми в Шайтакан.
— О, князь. Я благодарю, — она улыбнулась, покачала головой, — мне нельзя ссориться с императором, тем самым лишая сына титула и владений.
— Я понимаю, лира, — а про себя он подумал, что если только Гелемент потребует матушку, Дьян доставит её непременно.
Она ведь действительно может помнить.
— Подвал, — вдруг сказала она, — не знаю, в чем суть, но помню, что подвал имеет какое-то особое значение.
Дьян кивнул.
— Это мы знаем. Подвал замурован. Твой муж боялся его и считал опасным местом, и был прав. Если тебе вспомнится хоть что-то, пусть самое странное и невероятное, не скрывай это от нас. Это может означать какую-то опасность для Кантаны. Её связь с замком нам пока непонятна, но наш маг что-то подозревает.
Он сказал это наугад, слукавил. На самом деле замурованный подвал не мог представлять опасности для его жены. Да и ни для кого, пожалуй, не мог, люди жили там по многу лет. Кристалл силы мог воздействовать лишь на соддийцев, и то расстояние до артефакта имело значение. Но если теща что-то вспомнит, пусть не раздумывает, рассказывать или нет.
— Конечно, князь, — закивала она, — я поняла. Если ты больше ничего не хочешь мне сказать, я бы хотела побыть с дочерью. Ведь времени осталось мало.
— Конечно, лира.
Легко быть драконом тому, кто и так дракон…
К нему приблизился маг-хранитель, поклонился.
— Мой князь. Княгине Кантане не помешает принять несколько капель успокаивающей микстуры. Тебе известен её страх перед драконами.
— Не нужно, — обронил он, — я буду рядом. Ей следует привыкать.
— Как скажешь, мой князь, — кивнул маг, — но на всякий случай знай, что у меня есть средство излечить её от такого страха очень надежно.
— Воздействовать магически на свою жену я позволю только своему магу.
— Мой князь, говоря о лечении, я не имел в виду магическое воздействие.
Не просто "князь", а "мой князь", и он старательно это подчеркивал, обозначая свое зависимое от Дьяна положение. Когда так говорят равные, это означает вежливость, когда подданный, неважно чей, владыке, пусть и чужому — зависимость.
Желает подольститься?..
— Мы поговорим об этом потом, маг.
— О да, мой князь, я к твоим услугам. Не забывай, я должен передать княгине знания.
— Передашь, — согласился Дьян.
Как бы ни так, подумал он. Скорее уж, ты должен понаблюдать и доложить. А вообще…
Он не верил.
То, что сказал накануне младший князь Каста — Кантана на настоящий момент единственная пригодная к браку княжна Круга — отчего-то оставило у Дьяна неприятное послевкусие. Оно было совсем мало вначале и нарастало со временем.
Она была единственная. Но теперь она в браке не только формально, то есть, больше не невеста, пригодная для брака — если использовать окольные формулировки кастанца. Значит, "пригодных" невест у Круга Каста больше нет. Есть совсем юные девочки и женщины старше, замужние и с детьми.
Посреди площади Джелвер, в черной шелковой рубахе и таких же штанах, и ещё с серебряным медальоном, проводил какую-то магическую церемонию совместно с придворным магом, разодетым примерно так же. Собственно, и костюмом таким Джелвер обзавелся ради таких вот представлений. А обряд просто был направлен на взаимное благополучие, что хорошо, конечно.
— Вообще говоря, мне следовало бы увезти ленну Кантану… то есть лиру… в Каст, — воодушевленный молчанием Дьяна, повысил голос хранитель. — Если ты желаешь получить женщину, сполна владеющую древней силой, то это, по сути…да, это единственный способ, мой князь.
И опять нажим на слово "мой".
— Владеющую древней силой, — повторил задумчиво Дьян, — мы поговорим об этом позже.
Как бы ни так, подумал он. Никуда ты её не увезешь. Но вот что ты расскажешь ещё — мы послушаем.
— Благодарю, мой князь, — обрадованно сказал маг. — И ещё… вот… я восхищаюсь твоими драконами.
— Да, они красивы.
— Очень красивы. Я правильно понял, что среди них нет женщин… самок, я имею в виду, конечно. Тут только самцы?
— Правильно, — теперь Дьян удивленно воззрился на мага, — среди этих драконов самок нет, только самцы. А как ты это понял, маг? Как ты их отличаешь?
Соддийц, конечно, даже не поймет вопроса. Но не-соддийцу, не искушенному в общении с драконами, действительно различить их непросто. А откуда здесь искушенные не-соддийцы?..
— Мне так показалось, мой князь, — замялся, пожав плечами, маг. — Просто показалось. Прости мою дерзость.
Несколько женщин находились сейчас здесь, на площади, но в человеческом обличье, Мантина в их числе. А вообще, конечно, соддиец никогда не назовет драконицу самкой, это слово предназначено для животных, а не для женщин своей крови. По-соддийски такое и выговорить не просто. Но с итсванцами приходилось употреблять именно это слово, притворяясь, что драконы — животные.
— Это не дерзость, — усмехнулся Дьян, — это редкостная наблюдательность.
— Видимо, самки просто не могут делать такие длинные перелеты?
— Видимо.
— Прости, мой князь, а самки вообще летают? Я хочу сказать, кроме брачных полетов?
Дьян опять повернулся к магу.
— О, я впечатлён. Видно, что ты прочел недавно какой-то очень содержательный труд. Про драконов.
— Ты ведь не смеешься надо мной, мой князь, — маг взглянул исподлобья.
— Конечно нет, — Дьян даже улыбнулся, — я восхищаюсь твоей любознательностью.
— Вы никогда и ничего не говорите про драконов, мой князь. Разве то, что я спрашиваю, тоже секрет?
— Умеют ли самки летать? Умеют, конечно. Иначе какой уж тут брачный полет? — он вежливо, вполне по-дружески улыбнулся.
Мало кто из женщин летает быстрее и лучше Мены Алвуры, сестры Мантины. Но она никогда не поднималась в брачный полет, потому что обоих своих сыновей родила от бескрылого.