— Не сердись на нас, — сказал он магу, — мы действительно не любим говорить о драконах. Может быть, это благодаря заклятью, которое мы получаем в раннем детстве.
Это тоже неправда. Заклятье не касалось просто возможности говорить о драконах. То, что о них не говорили — скорее, привычка, воспитанная с раннего детства.
— Но, если подумать, зачем вам знать о драконах такие подробности? — добавил Дьян тем же дружеским тоном, — вы никогда не будете иметь дело с драконами. Живите счастливо и без этих знаний. Драконов вы будете видеть иногда, как они летают. Облака, драконы… те и другие от вас далеко.
— Ты так любезен, мой князь, — прохладно отозвался маг-хранитель.
Что ж, основное он понял.
Кантана и лира Кайра стояли, держась за руки, Дьян подошел, маг следовал за ним хвостом. Ну, пусть его.
— Нам уже пора, — сказал он, и лицо его жены, только что оживленное, снова стало бледным и неподвижным.
— Девочка моя, все будет хорошо, — шепнула лира Кайра.
Он тоже так считал. И время, действительно, подошло. Сейчас они выпьют прощальную чашу, и всё на этом.
В сущности, рядом с ним ей некого было бояться. Но она, кажется, боялась его больше своего добрейшего императора, магов, и ещё кого угодно. При том, что заморочный свадебный обряд у них получился с первого раза.
Что тут скажешь. Самый старый и мудрый дракон не станет утверждать, что понимает женщин, а он, Дьян, ещё даже не стар. Для дракона.
Он взял Кантану за руку, переплел пальцы. Её река была безвольной и холодной.
— Смотри на Джелвера, — сказал он, — чтобы не беспокоилась потом.
Спросил по-соддийски:
"Джелвер, когда уже ты предъявишь всем тут доказательство моей мужской состоятельности?"
"Именно сейчас, — отозвался тот, — ты хоть императорский подарок снял? А то действительно решат, что ты без дареной магии никуда".
"Не снял, потеряю еще. Я из него пряжки сделаю на сапоги".
Может, кто и заметил, что все соддийцы вдруг разом заулыбались.
Джелвер подошёл к императору, остановившись за несколько шагов, поклонился, и четко и торжественно произнес:
— Мой император, мой князь сообщает тебе, что покидает твой гостеприимный дом, взяв всё ему положенное.
Вот такая формулировка, ни больше ни меньше. И выхватив из-за тени сверток, Джелвер встряхнул им, разворачивая, добавил силу, расправляя и демонстрируя всем полотнище.
— Подтверди, маг, — сказал Джелвер.
Соддийцы умели говорить так, чтобы было очень хорошо слышно, не только по-соддийски. Стало тихо.
Маг-хранитель за плечом Дьяна странно дернулся. А он разволновался отчего-то, вон даже веко задергалось. С чего бы? И что за выдержка, чему там их учат и Обители Хранителей…
Действо меж тем продолжалось. Маг, стоящий за стулом императора, протянул руку, но сила соддийца, держащая полотно, показалась ему плотным воздушным коконом, сквозь который не проникали пальцы. И магическое воздействие тоже не представляло проблемы для Джелвера…
Впрочем, как и для любого соддийца. Соддийцы неуязвимы для магии.
— Подтверждаю, — провозгласил маг, проведя рукой над недосягаемым для него полотном. — Теперь тебе следует это отдать! — он попробовал опять схватить простынь, но та вдруг загорелась по всем краям сразу, бодрые языки пламени побежали к середине, и совсем скоро простыня рассыпалась черными ошметками. Тут же её подхватил ветер и унес. Хотя, вообще говоря, вечер выдался безветренный.
Маг отступил, недовольно хмурясь.
— Так у нас не принято.
Ну, да. У них принято вешать это на видном месте на целый день, обычно там, где пируют. Джелвер заявил, что поступит иначе, по обычаю Каста — то есть сожгёт. Разузнал, стало быть, про обычай.
— Прошу прощения, так принято у нас, — возразил Джелвер. — Если поступить иначе, это повлияет на здоровье будущих детей.
Чушь. Просто наспех придуманная отговорка. Зато знания итсванцев о соддийцах теперь пополнятся ещё одной ерундой, которую их умники куда-нибудь запишут.
Удобно иметь различные обычаи — всегда можно сослаться даже не несуществующий.
— Ты гость, и должен был уважать обычаи Итсваны.
Вероятно. Но вежливый хозяин не напоминает дорогим гостям, что они должны и не сделали. А это значило, что маг раздосадован.
— Прошу меня простить, мой император, — Джелвер низко поклонился императору, — я доставил радость твоим прачкам, сократив им работу…
Тот улыбался — возможно, вообще мало что понял.
— Ты довольна? — спросил Дьян Кантану.
Она быстро кивнула, улыбнулась. Зато маг-хранитель высказался:
— Вы напрасно уничтожили весьма ценный артефакт, мой князь.
— Артефакт, позволяющий изготовить артефакты, дающие посторонним наши возможности в наше отсутствие? — заметил Дьян с усмешкой, — получается, они ценны не для нас.
— Да, но… никто не знает, когда что может понадобиться, — буркнул маг уже тихо.
Возможное практическое применение простынки Дьяну, исключительно в порядке предположения, объяснил недавно Джелвер. И, кажется, он не ошибся.
Тем временем к ним уже направлялась императрица с чашей в руках, и свита из нарядных лир следом за ней, каждая тоже держала по чаше. Среди последних в этой свите выступала — ну кто бы удивлялся — ниберийка Шала. Чинно шла, нарядная, лукаво взглянула на Дьяна и улыбнулась. Дьян прямо-таки услышал, как шумно выдохнул племянник, и радуясь ей, и злясь одновременно. Ага, ему полезно.
Шала еле заметно, с веселым лукавством улыбнулась Дьяну.
Он знал от племянника, что его ниберийка отличается от других: она была воспитана отцом, выдана замуж ради титула и положения и ныне законная вдова именя, и имеет кучу знатной родни, которая о её двойной жизни даже не подозревает. Всё это хорошо, вот только зря она улыбалась Дьяну. Потому что, заметив её, Кантана вдруг встрепенулась.
— Но это же ниберийка! — удивленно воскликнула она, — я её узнала! Она приходила ко мне в башню с Ардаем Эстерелом! Эта она, она, но почему среди лир императрицы?
— Ты ошиблась, — Дьян сжал её пальцы. — Среди лир императрицы не бывает нибериек.
— Но она узнала тебя! И меня, наверное. Я же видела.
— Ты ошиблась…
Еще один недостаток его жены: соддийцы не болтают о чем попало, не думая, в присутствии чужих ушей. Или болтают по-соддийски. Что ж, ниберийка должна сама понимать, когда нужно быть осторожной.
Мудрая хранительница Синего камня назвала Канану безмолвной. Получается, она точно знала, что говорит. Кантана вполне разговорчивая — среди людей, но для соддийца она безмолвная, потому что никогда не заговорит по соддийски.
Она безмолвная, как все итсванцы.
Дьян принял чашу, из которой только что отхлебнула императрица, отпил и передал Кантане, та тоже отпила и благодарностями вернула императрице посудинку.
Задерживаться больше не следовало. Последние прощальные взгляды… лира Кайра махнула рукой.
— Слушайся мага Вейра, девочка!
Замечательный совет, ну что тут скажешь.
Окруженные соддийцами, они пошли к драконам, итсванцы тоже толпой двинулись следом, но теперь держались на некотором расстоянии. Походка Кантаны с каждым шагом становилась тяжелее.
— Не бойся, — сказал Дьян.
Коричневый Тальяр, принесший Дьяна из Шайтакана сюда, высоко задрал шею, развернул крылья и рыкнул, не слишком громко, зато послав в темнеющее небо столб пламени.
Вот же… кто его просил. Хотя, он просто их поприветствовал, и красиво получилось, конечно. Но в толпе итсванцев заахали и закричали.
Княгиня соддийцев сдавленно вскрикнула и упала бы, ели бы Дьян её не подхватил. Она совершенно точно была без чувств. Джелвер быстро подошёл, провел ладонью над лицом Кантаны.
— Ничего страшного. Пусть поспит до Шайтакана.
— Потом я вылечу княгиню, мой князь, — пообещал маг-хранитель, сам отчего-то выглядевший бледно.
С женщиной на руках Дьян забрался на спину дракона, уселся, устроив её перед собой.
— Прости, князь, я не хотел, — извинился коричневый, без особого, впрочем, раскаяния.
Мало кто из соддийцев сможет понять, почему та, которая стала теперь княгиней Дьянной, падает в обморок оттого лишь, что её поприветствовал дракон.
Первым взлетел дракон с князем на спине, потом один за другим, теперь неслышно, стали подниматься остальные, и стая из девяти драконов с наездниками не спеша полетела в сторону заката.
Они всегда улетали из итсванкой столицы не спеша и торжественно. Чтобы её жителям было, на что посмотреть…
Глава 17. Ардай
Темная громада замка лежала внизу, почти ничем не освещенная, по морю катались волны, а наверху было не видно звезд — небо затянуло тучами. Не слишком приветливо встречал древний замок свою владетельницу. Хотя, десятка два человек вышли на стену, но едва ли это сошло бы за торжественную встречу. А владетельница и вовсе спала в руках у князя Дьяна, ей ни до чего не было дела.
— Мы уже прибыли, лир? — тихо спросил Ардая маг-хранитель, который летел с ним на одном драконе.
А глазастый этот маг, все примечал, вниз смотрел без боязни. И не сказать, чтобы волновался в пути. А ведь, впервые летя на драконе, нельзя не волноваться.
Ардай, не оборачиваясь, кивнул:
— Да.
Вот не нравился ему хранитель. Впрочем, как и князю, и Джелверу. Он, этот маг, как бы сказать… настораживал.
Первым на стену сел коричневый Тальяр, на котором летел Дьян, следом темно-серый Армин, принесший Ардая и хранителя.
Как зовут хранителя?.. Ах, да, Вейр.
Когда Тальяр и Армин взлетели, сел серый Жакур, на котором прилетели Джелвер и Мантина. Дьян, едва сойдя с дракона, коротко кивнул встречающим и с Кантаной на руках направился по стене внутрь замка. Ардай отметил про себя, что мага Гелемента не было — видно, его предупредили, что будут гости из Хаддарда. Не нужно им встречаться с придворным магом.
Хранитель улыбнулся Ардаю, глядя как-то заискивающе. Ничего удивительного, ему было неуютно здесь, одному среди соддийцев и их драконов, он хотел бы заручиться чьим-нибудь расположением.