— Вы знаете, что я вернулся не один, — громко сказал Дьян вслух, потому что соддийцами здесь были не все, — мы хотели привезти сюда владетельницу замка, и мы это сделали. Маг Каюб здесь хозяйничал именно потому, что был мужем владетельницы. Здесь всё завязано на её кровь. На кровь Дракона-Изгнанника, когда-то построившего этот замок. Вы знаете эту местную легенду. Так вот, без моей жены лиры Кантаны, владетельницы Шайтакана, мы никогда не будем владеть этой землёй. Никогда не будем здесь в безопасности.
Вот, вроде куда уж убедительней. Но почему он так волнуется, демоны? Он всё равно поступит так, как захочет сам. Но ему ведь нужно, чтобы его женщину приняли и не усложняли ей жизнь. Чтобы поддержали, если будет необходимо. Пока же напряжение, сдержанное недовольство висело в зале. Те, кого он брал с собой в Хаддард, были, пожалуй, лояльней всего, но и они были недовольны. В Хаддарде никто не стал это показывать, зато теперь…
— Почему именно ты, мой князь? — спросил эконом Ставур, — разве больше некому было? Не нашлось бескрылого, который бы согласился? Да кто угодно, просто не ты!
— Мог только я! — повысил голос Дьян, и встретился взглядом с Джелвером.
Тот понял невысказанную просьбу. Встал, поднял руку, взоры обратились на него.
— Это древняя магия крови. Именно она выбрала князя в мужья владетельницы, — спокойно сказал Джелвер. — Договорной брак с возможностью расторжения, заключенный по законам Истваны, зато в интересах Содды. Если нам повезёт, у лиры Кантаны родится дочь, которая унаследует права на эти земли, и тогда уже Шайтакан окончательно станет нашим. Здесь, в Шайтакане, есть сила древних драконов, и мы не позволим ни императору, ни Каюбам наложить на неё руку!
В дверях появился Ардай, и теперь слушал Джелвера, прислонившись к притолоке.
— Когда наши деды покинули исконный мир, мы потеряли важную часть силы, — продолжал тот, все больше воодушевляясь, — но в Шайтакане есть сила! Это надежда для наших детей. Императору пришлось отдать нам девушку, хоть он предусмотрел возможность развода. Но разве мы согласимся потерять то, что однажды назвали своим? Наша добыча — это навсегда. Не подведи, князь! Всего лишь дочка для владетельницы! — он подмигнул Дьяну и отпил из чаши с вином, сведя речь к фривольной свадебной шутке.
Эка, завернул. "Надежда для наших детей!" Дьян допускал, что замок скрывает в себе что-то интересное, да хотя бы кристалл силы, родственной его собственной — в замурованном подвале. Но так далеко не заглядывал.
Речь имела успех, её слушали внимательно. Джелвер умён, незаметно повернул и представил ситуацию под другим углом. Не жену и княгиню привез Дьян из Хаддарда, а редкую добычу, которую нельзя упустить.
— Что же, это верно! Потерянная сила, если её можно вернуть, не помешает! — согласился Ставур и тоже поднял чашу, — Каюб нам немало напакостил, так пусть теперь его дочь отплатит!
Теперь люди переглядывались, улыбались, поднимали чаши.
— Но ты не повезёшь её домой, князь? — крикнули с другого конца стола, — не выйдешь с ней перед народом и не выпьешь из Чаши Дьянов? Не наденешь на неё сапфиры княгини?
— Думаешь, она захочет вернуться туда, где была пленницей и всего боялась? — покосившись на Дьяна, ответил Джелвер, — ей не нужна Содда. Она чужая там! Но эта земля, Шайтакан, принадлежит ей, здесь она владычица и княгиня, помните об этом и оказывайте ей достойное уважение!
Вот это, про уважение, Дьян собирался добавить сам, но, поскольку всё уже сказал Джелвер, он лишь кивнул. Джелвер, лучший маг и лучший друг, как никто умел правильно сплетать слова.
— Так ты не повезёшь её в Содду, не будешь пить с ней из Чаши и не отдашь ей сапфиры, мой князь? — настырно уточнил Ставур.
— Нет, — ответил Дьян, и слово это упало тяжёлым камешком. — И не полечу с ней на рассвете в День Летнего Ветра, вы сами понимаете, почему. Но для меня она будет моей княгиней, и для всей Итсваны и окрестных земель тоже. И любую обиду, нанесённую ей, я сочту оскорблением мне.
— То есть, она не будет настоящей княгиней Дьянной, — понятливо кивнул Ставур, вычленив из слов Дьяна настоящий ответ на свой вопрос. — Это хорошо. Не беспокойся, князь, никто и никогда не обидит твою женщину ни словом, ни делом. Это твои дела и твоя власть.
Теперь люди переглядывались, улыбались, всё вновь стало понятно и просто. Их князь привёз из Итсваны ценную добычу. Пока всё нужное сказано, и добавлять нечего.
Никому из соддийцев ведь не возбранялось закрутить любовь с итсванкой и завести с ней детей, нельзя было лишь забывать потом об итсванке и детях. У соддийцев не должно быть неизвестных им детей. Можно было забрать итсванку в Содду и сделать женой. Но княгиня…
Княгиня — это совсем другое дело.
Дьян обернулся к племяннику, кивнул на стол — дескать, проходи, не стой в стороне, как чужой. Тот послушался, подошёл, сел рядом с Джелвером. На дядю глянул отчего-то недовольно. Ничего, они потом поговорят…
Ардай взял с блюда кусок мяса, положил его на ломоть хлеба. Откусил и принялся жевать, потом сказал, как бы между прочим:
— А нам с магом-хранителем показалось, что кто-то чужой забрался. Поискали, не нашли.
Это была уже многократно проверенная часть замка, в том числе и поэтому беспокойство царапнуло в душе.
— Джелвер?.. — князь взглянул вопросительно.
Тот уже встал, и несколько парней с ним.
— Да, мой князь. Нужно посмотреть.
Дьян тоже поднялся.
— Пойдём, посмотрим.
За столом ему делать было больше нечего. Нужное сказано, остальное решится потом, между делом. А пока пусть поговорят без него…
Они никого не нашли, и это тоже было как-то ожидаемо. Но Джелвер заявил, что есть след. Кто-то посторонний действительно побывал в покоях и у Ардая, и у мага Вейра, а потом исчез. Хотя какое там исчез, скорее, просто вышел в дверь и спустился по лестнице.
Маг потрясённо хлопал глазами и поглядывал на князя, слушая объяснения Джелвера. Он уже успел лечь в постель, когда появились соддийцы.
— У слуг, которым позволено здесь бывать, есть метки, — говорил Джелвер, — те, кто без метки, просто не могут войти. Пока это необходимая предосторожность, лир. Но здесь недавно побывал человек без метки, и он смог войти, значит, имел соответствующее средство. Это внушает опасения, лир.
— Не беспокойся, лир Джелвер, — закивал маг-хранитель, — и ты тоже, мой князь. Хотя, я польщён и благодарен. Но моя скромная персона этого не стоит. И я маг, так что способен защитить себя. Никто не войдёт ко мне без разрешения, лиры. Позволь так же предложить посильную помощь? Я много путешествовал по разным землям, так что поневоле преуспел в разного рода защитной магии. Я слаб во многих вещах, но в защитной магии я мастер, скажу без ложной скромности, лиры…
— Благодарю за любезное предложение, — прервал его Дьян, — если будет нужда, конечно, обратимся за помощью.
— Мой князь, позволь мне ночевать поблизости от моей подопечной. Я несу за неё ответственность перед моим императором, перед князем Каста, перед её матерью… — не пожелал уняться хранитель.
— Ты о моей жене, лир? — удивился Дьян, — её судьба больше не касается ни императора, ни князя Каста. И ночевать поблизости от неё буду я, так что не беспокойся. Заботься лучше о себе, мы рады, что ты сам с этим справишься.
— Конечно, мой князь. Прости мою дерзость, — опять закивал маг, не поднимая больше глаз на Дьяна.
— Отдыхай, лир. Надеюсь, больше тебя не побеспокоят, и ты сможешь насладиться нашим гостеприимством, — любезно пожелал Дьян.
Чуть позже он спросил у Джелвера:
— Этот маг ведь не такой растяпа, каким пытается прикинуться?
— Нет, конечно, — не помедлил с ответом Джелвер. — Он уже успел поставить собственные сторожки на каждое окно и дверь. Он тут на три месяца, говоришь? И тебя не беспокоит, что он будет учить твою жену вещам, нам неизвестным?
— Мы этого не позволим. Я уже запретил ему оставаться с Кантаной наедине. Лучше вы с Гелементом разберитесь скорее, как использовать её возможности в замке. У неё, похоже, не строптивый нрав, так что ты уж точно легко с ней договоришься.
— Не знаю, не знаю… — усмехнулся Джелвер, — что она может без науки своего мага? Подозреваю, нас ещё ждут сюрпризы. Хорошо, если приятные.
Дьян ненадолго зашёл к себе, переоделся и отправился к Кантане. Хоть и не собирался беспокоить её сегодня, но не унималась тревога, посеянная визитом к кастанскому магу. А может, не столько визитом, сколько предшествующими этому разговорами в Нижнем зале. Или всем сегодняшним днём с самого утра. Или даже это была не тревога, а ощущение, что всё началось и продолжалось демоны знают как неправильно.
Кантана уже приготовилась спать, сидела на кровати среди подушек, в одной сорочке и с волосами, заплетенными в две рыхлые косы. Она беседовала о чем-то с Мантиной, расположившейся рядом в кресле. Увидев мужа, побледнела и поспешно натянула на себя одеяло. На её лице отразилось множество чувств разом: и страх, и легкая досада, и даже радость, если последнее, конечно, Дьяну не померещилось. Мантина, та просто удивилась. Не спеша, с ленивой грацией поднялась.
— Мой князь?
— Ты свободна до утра, Мантина, — улыбнулся Дьян.
"Иди к мужу, он скучает", — добавил он по-соддийски.
— Благодарю, мой князь, — она охотно вернула ему улыбку.
И князь подумал о том, что, наверняка, завтрашний рассвет она встретит с мужем высоко над морем. И слегка позавидовал.
Когда соддийка ушла, он закрыл дверь изнутри, запечатав задвижку силой, и стал не спеша раздеваться, насмешливо поглядывая на жену — та, ещё плотнее завернувшись в одеяло, смотрела куда-то в дальний угол…
Оставшись в белье, он так же не спеша он лег рядом, она отодвинулась. Он лежал, она сидела, нахохлившись и натянув одеяло почти до подбородка.
— Моя ласковая жена мне не рада? — он улыбнулся.
— Я очень рада, лир, — отозвалась она тут же, — рада, что ты закончил свои дела и нашёл для меня время…