— Как мне тебя называть, лир? Ты представишься?
— Э… моё имя Гант, лира.
Кантана отметила заминку в его словах.
— Хорошо, лир Гант.
— Я первым делом спрошу, лира, может быть, ты расскажешь мне что-то интересное о Шайтакане? То, что ты слышала от твоей почтенной матушки или других родственников?
— Абсолютно ничего, лир Гант. Моя мать считала, что этот замок давно для неё потерян. Она поменяла его на другое имение.
— Мне это известно. Но — никаких рассказов, воспоминаний?
— Никаких. Разве что про разные сказки и легенды о драконах… о драконе под замком, в основном. Который недавно проснулся. Хотела бы я узнать, что же случилось на самом деле.
— Хм, — маг глянул на князя.
— Со временем мне обещали объяснить, — сказала Кантана поспешно, — я подожду. Не будем отвлекаться, лир Гант.
— Хм. Так вот. Этот замок необычайно искусно зачарован, моя лира. Он, как бы это объяснить, по сути несколько отличается от того себя, что открывается взору. Некоторые части замка поэтому со стороны представляются иначе, чем изнутри, справа иначе, чем слева или сверху.
— Не очень поняла тебя, лир Гант. Я думала, что многие предметы с разных сторон выглядят по-разному.
— О, да, это так. Но они при этом редко кажутся совершенно разными. Попроси у своего супруга позволения облететь замок на драконе, и ты всё поймёшь.
Кантана вздрогнула и побледнела. Облететь замок на драконе! Наверное, она никогда этого не сможет.
— Кстати, вот эта самая бухта — маг кивнул на окно, — дополнительно скрыта таким образом, что со стороны в ней не видно кораблей, только море. И не видно драконов над ней. Просто пустая бухта. Было время, я считал, что это сделано твоим отцом. Однако нет, это особенность Шайтакана, и ей уже много лет. Я даже склонен считать, что это изначальная особенность замка, созданная при его строительстве.
— Это очень интересно, — уронила Кантана, и вспомнила дверь и лестницу, которых не могло быть, — то, о чём ты говоришь, просто искусная иллюзия, правильно? Видно одно, а на деле другое?
Лестница казалась такой реальной.
— Скорее, нет. Не иллюзия. Тут есть много скрытого, что существует на самом деле. Комнаты. Шкафы. Лестницы. Тайники, может быть. Замок кажется большим, не правда ли? Так вот, в реальности он может во много раз превосходить свою видимую часть. Не стану гадать, во сколько.
— Но зачем это нужно?
Маг только развёл руками.
— Было нужно, вероятно. Лира, я должен попросить у тебя несколько капель крови, чтобы сделать артефакты.
— Зачем? Я хочу сказать, зачем артефакты, если я и так тут?
— Гм, — слегка смешался маг, — для удобства, княгиня. Я намеревался изготовить три артефакта, для себя, Джелвера и для твоего супруга. И могут понадобиться ещё.
— Хорошо, — кивнула она.
— И отлично, — он облегчённо вздохнул и улыбнулся, — ах, лира, если бы ты знала, какую ценность вы уничтожили, покидая Хаддард! Брачная простыня. Их этого вышли бы несколько артефактов, уникальных по своим возможностям. В первую очередь, для князя, разумеется.
— Мы приняли такое решение, и теперь ничего не поделаешь, — спокойно заметил князь.
— До, да, конечно, — закивал маг, — лира, ритуал взятия крови подразумевает, чтобы я спросил у тебя разрешения, и ты разрешила.
— Я знаю, лир Гент. Отец постоянно брал у меня кровь. Но он говорил, что ему нужна кровь девственницы для экспериментов.
— Лира, — маг посмотрел исподлобья. — Я всё же не сомневаюсь, что ему нужна была в первую очередь кровь хозяйки. Будет не больно, не волнуйся. Впрочем, что это я, ведь ты и так знаешь, — он вынул из кармана маленький флакон и выдернул из него притертую пробку. — Лира? Ты позволишь мне взять несколько капель твоей крови для изготовления амулетов.
Она протянула руку, и маг поторопился прижать флакон к её запястью, словно опасаясь, что она может передумать.
— Я позволяю, — сказала она, — на один месяц.
— Что ты сказала? — удивился маг и чуть не выронил флакон, на дне которого уже скопилось несколько рубиново-красных капель.
Да, безо всяких проколов. Отец тоже делал так.
— Позволяю на один месяц, — повторила Кантана, изо всех сил стараясь казаться уверенной. — Это мой ритуал, который я обещала соблюдать всегда. Отец требовал этого.
— Но это значит, что амулет будет действовать только месяц, княгиня! — воскликнул маг возмущённо. — Необходимы твое согласие, твоя кровь, но не нужно таких ограничений!
— Прости лир, — Кантана отвела взгляд, — будет только так. Я обещала отцу, и собираюсь выполнять своё обещание.
— Пусть будет так, — сказал князь, — пусть будут амулеты на месяц.
Кажется, его происходящее даже немного забавляло.
— Тогда приступим, — поджал губы маг.
Он подошёл к столу и достал из кармана, похоже, очень вместительного, сверток красного бархата, развернул, расстилая. В бархат были завернуты три пластинки из желтоватого металла, каждая чуть больше монеты.
— Вся работа уже проделана, — пояснил маг, — осталось закончить. При вас, разумеется. Все манипуляции с кровью лишь на глазах у заказчика, — он опять с упреком взглянул на Кантану, после чего извлек из того же безразмерного кармана коробочку.
В коробочке оказался белый порошок, которым маг слегка посыпал будущие амулеты, и в довершение всего капнул на каждый по капле крови. Кровь на пластинках зашипела, и поднялся тонкий синеватый дымок.
— Всё готово! — объявил маг, и широким жестом показал на амулеты, которые теперь блестели, как отполированные, — лира, это тебе, — он заткнул пробкой пустой флакон и протянул Кантане, она взяла и сжала в кулаке.
— Мой князь, — маг протянул две пластинки Дьяну, — один мне.
— Ты не сделал такой для меня, — заметила Кантана, — потому что он не несёт возможностей сверх тех, которыми я и так призвана обладать? Или по другой причине?
— Именно, лира. Как ты верно заметила, у тебя есть ты сама. Лично тебе эти амулеты ничем не помогут. Теперь я понимаю, во всяком случае, почему подобные амулеты, которые я нашёл в шкатулке на столе твоего отца, сначала как-то действовали, но быстро испортились. Просто истек срок, который ты отмеряешь в один месяц. Что ж, наверное, это имеет какой-то смысл, лира. Но я, рассчитывал на большее, — он с выразительным упреком посмотрел на князя.
— Все мы иногда рассчитываем на что-то, друг мой, — мирно заметил князь, — княгиня твой союзник в делах. Да, лира жена? Ты и дальше будешь помогать магу, верно?
Он улыбался.
— Конечно, — сказала Кантана, — я не меньше, чем остальные, хочу разобраться с тайнами Шайтакана. Ты что-то успел, лир Гент? Пока те амулеты действовали?
— Так мало, что смог только помечтать о большем, — ответил он уклончиво. — Достопочтенный Каюб, — тут он запнулся и посмотрел на князя немного виновато, — твой отец, я уверен, мог многое, потому что он был мужем владетельницы и отцом её детей. Да-да, считаю, что это тоже давало ему власть над замком. Я охотно познакомлю тебя со своими записями, но, видишь ли, не раньше, чем маг из Каста отбудет к себе домой. Однако не стану скрывать, моя лира: я хотел бы быть в курсе того, что ты от него узнаешь. Про замок, конечно, только про замок.
— Хорошо, лир маг. Я буду иметь это в виду.
Теперь она кое-что стала понимать, благодаря объяснениям мага. Некоторая часть замка невидима и неосязяема — для всех, кроме владетельницы? Дверь и лестница не иллюзия, а действительно дверь и лестница. Замок зачарован несметное количество лет назад.
Невероятно. И отец знал…
Насколько много он знал?
И, кажется, настало время рассказать про ту дверь и лестницу. Маг поймёт и поверит, и князь тоже. Они обрадуются. Но она лишь плотнее сжала губы, ощутив ясное нежелание об этом рассказывать. Сильное нежелание, почти на грани невозможности. И панику при мысли о том, что кто-то узнает про дверь.
Кто-то посторонний. Ведь это её замок.
Это её замок! Его тайны принадлежат ей!
Как странно.
И она ничего не сказала магу. Он ушёл, многозначительно пообещав вскоре навестить её опять. Князь остался. Подошёл и обнял её, развернув к себе спиной. Сказал с усмешкой:
— Надо же, лира жена. Все предыдущие мои жёны были жёнами князя Дьяна. А теперь я сам угодил в мужья владетельницы. У меня может быть какая-никакая власть над замком, потому что я муж своей жены! Это даже забавно.
Она обернулась, заглянула ему в лицо, улыбнулась.
— Завидуешь, муж мой? Ревнуешь к моей власти?
— Нет, — он засмеялся.
Все правильно, у неё ведь и не было никакой власти. Об этом можно было лишь пошутить, и посмеяться потом.
— Ты сердишься, что я и теперь выполняю волю своего отца, которого ты ненавидишь?
Дьян и бровью не повёл.
— Не сержусь. Я взял тебя в жёны со всеми твоими старыми обязательствами. И даже признаю, что отец давал тебе дельные советы. Я ведь, кстати, много старше, у меня были жёны и есть маленькая дочь. И куда больше обязательств, с которыми тебе тоже не стоит спорить.
Вот как. Но ведь она и не помышляла спорить…
— Хорошо, — она кивнула, — я бы очень хотела познакомиться с твоей дочерью.
— Познакомишься, когда будет можно. Придётся немного подождать. Идём-ка сюда…
Продолжая обнимать за плечи, он привел её в гардеробную. Остановился напротив картины, не подходя близко и не выпуская Кантану из рук, и какое-то время задумчиво рассматривал мозаику.
— Красиво, хоть и просто, — сказал он наконец, — жаль, что так далеко спрятано. Мало кто может увидеть. И, знаешь, что? Если уж прятать магией часть замка, но надо бы оставить метки, где что искать. И эти метки должны сохраняться надолго. Как эта мозаика. Что скажешь?
— Нарисована дверь — значит, там дверь? Да, пожалуй, — удивилась она.
Ей пока ещё не пришло в голову делать выводы о всём замке. Но ведь это действительно очень походило на правду.
— Ты и сама додумалась, да? — он легонько сжал её плечи.