— Ты думаешь?.. — поразился Ардай.
— Такое же безумное предположение, как те, что ты тут наговорил. Решено, объяви всем, что мы подозреваем, будто итсванские маги имеют такую куклу, и нельзя позволить ей пробраться в Шайтакан. И поглядим, как к этому отнесутся итсванцы, когда до них дойдёт. Заодно посмеёмся.
— Будет сделано, — довольно согласился Адай.
Он, в конце концов, добился чего хотел: ни один неизвестный дракон не попадёт в Шайтакан. И, кстати, кое-что ещё он вспомнил.
— Знаешь, дядя, как сумасшедшая Альма назвала твою жену, когда мы с ней ходили к Синему камню? Безмолвной. Теперь я понял, почему. Она не говорит по-соддийски.
Князь рассеянно кивнул, но тут же взглянул на Ардай уже по другому, с цепким вниманием.
— Постой-ка. Ты сказал — безмолвной? Альма? А повтори все, что она сказала!
— Но точно я не помню, — растерялся Ардай. — Назвала безмолвной. Жалела её. Вот и все.
Князь задумчиво потер переносицу.
«Назвала безмолвной, — медленно повторил он, перейдя на соддийский. — Когда-то был такой клан, безмолвные. Еще в Старом Мире. Он давно исчез, вообще говоря. Наставник рассказывал мне об этом ещё в детстве. Просто исчезнувший клан, слабые драконы, они были обречены».
«Безмолвные, потому что не говорили по-соддийски, или вообще немые были?» — заинтересовался Ардай.
Он столько всего ещё не знал про драконов.
«В человеческом обличье они разговаривали, обыкновенно, как люди, а в драконьем не могли говорить и слышать. Сам подумай, каково быть драконом и не владеть нашей речью. Они не оставались надолго в драконьем обличье, ещё, кажется, не могли закаляться шадом. Были слабее всех. Это был обречённый клан. Клан изгоев. Искать у них пару драконам других кланов считалось зазорным, не позволялось. Кто делал это, сам становился изгоем. Кажется, так. Если хочешь, в Дарьявеле в библиотеке можешь найти что-нибудь про безмолвных, наверняка».
Ардай замер, поражённый тем, что пришло ему в голову. И, поймав удивленный взгляд князя, объяснил:
«Дракон-изгнанник был первым хозяином этого замка. Или маг-изгнанник, если хочешь. В здешних сказках и песнях так, во всяком случае. Изгнанник, дядя! А если потому изгнанник, что из клана изгоев, безмолвных! Целый клан изгнанников, дядя! А это замок их князя, или мага?»
Дьян молчал, тоже озадаченный услышанным.
«Вот что, парень, это, конечно, интересно, но никому не рассказывай, — сказал он наконец. Про безмолвных никто уже не помнит, их нет! Ты вот потомок Шанияров по линии отца, а много в тебе от Шанияров? Некоторые способности и соддийский язык, и ты один такой в семье! И это всего за несколько поколений. А что осталось у потомков безмолвных за тысячи лет?»
«Но это значит, что предок тётушки Кантаны… Правильно?..»
«Вот поэтому не болтай. Нашим людям и так трудно её принять. Так что сказки про безмолвных кому-то могут и понравиться».
«Хорошо, я понял».
Он хотел уйти, но уже в дверях обернулся, посмотрел на Дьяна. И, кажется, они подумали об одном и том же.
«Княжество Каст, да, дядя? Земля древних драконов? И Вейр желает купить драконов, значит, он не понимает, что такое драконы», — спросил Ардай.
«Где ему. Демоны, да кто их разберет. Не хватало ему понимать. Вернусь, и слетаем, посмотрим на Каст и на его хранителей. Пока забудь».
«Ладно, забыл».
Вряд такое он забудет, конечно…
Впрочем, текущие заботы отвлекали, а их было много. И Дьян, и Джелвер, и гостьи-Арвисты кажется, нарочно старались, чтобы он не заскучал. Продумать охрану «тётушки», обсудить, предупредить и распределить. Поговорить с дозорными, наплести с три короба про кукол-драконов, чтобы поверили и не смеялись. Джелвер был рядом, конечно, подсказывал. Трудно временами было бы без Джелвера. А уж развлекать прекрасных девиц, которые словно нарочно искали его общества…
— А чего ты хотел? — посмеивался Джелвер, — Большой черный из рода Дьянов! Ирису княгиня точно для тебя привезла, намекни, что нравится, и заимеешь невесту. Она белая, с княжеской кровью, то, что надо.
— Брось, Джелвер, давай сначала тебе невесту подберем, — отшучивался Ардай. — тоже большой черный, тоже неженатый, и подавно пора тебе!
— Позовут полетать — думаешь, сомневаться стану? И ты не робей.
— Джелвер, ладно тебе… — он отводил взгляд.
Любовь в драконьем теле его и манила, и пугала, и казалась совершенно непонятной, невозможной даже.
— Когда летаешь, просто поухаживать можно, порезвиться, до главного не доводить, — объяснял Джелвер, смеясь, — по обстоятельствам, понял? Как получится.
Ардай слушал и запоминал, было интересно. Но претворять в жизнь пока не собирался. У него была Шала. Эх, а ведь жалко как, что Шале никогда не заиметь драконье обличье! И совой она может быть, и ещё кем-то, но вот драконицей ей никогда не летать.
Дракон — это нечто особенное. Магией можно подделать любого зверя, не отличишь, а дракона — нельзя. Видимость, может, и получится, но чтобы дракон, во всем настоящего повторяющий — нет. Джелвер это Ардаю давно уже объяснил. Нет, и всё.
Несколько раз он выкраивал время и летал над городом Шайтаканом, навестил Хаддард и ещё некоторые ближние к побережью города — искал хоть какую ниберийку, чтобы потолковать про Шалу. Не нашёл…
В день выздоровления Кантаны из Хаддарда доставили письма, и магу-хранителю Вейру — целую пачку. Ардай вызвался отнести.
— Просто любезность, — пояснил он Джелверу, — может, поболтаем про древних драконов Каста. А то что-то он последние дни неразговорчивый.
Действительно, маг больше не повторял попытку поговорить о драконах. Попробовал, сделал какие-то выводы, и всё?..
Вейра Ардай застал в нижнем зале, точнее, увидел, как тот уходил, и поспешил следом. А потом придержал шаг, заинтересовавшись, куда маг направляется. Тот поднялся на два этажа выше по уединённой боковой лестнице, миновал несколько залов, вышел на стену и по ней прошёл немного, потом спустился по узкой кирпичной лестнице, вдоль стены, чтобы снова оказаться в донжоне…
Этот же путь он мог проделать по нижнему этажу гораздо быстрее и проще.
Вейр спешил, был сосредоточен, иногда оглядывался. Ардай шёл следом, достаточно поотстав, чтобы остаться незамеченным. И ещё следовало помнить, что Вейр маг — кто знает, насколько его обезоружили расставленные Джелвером и Гелементом щиты…
Проглядывая драконьим зрением пространство вокруг, Ардай отвлекся и упустил мага. Невероятно, тому ведь некуда было деться! Однако хранитель пропал. В недоумении Ардай оглядел пустые комнаты, в одной из которых, вроде бы, должен был находиться маг. Вышел в богато украшенный искрящейся цветной мозаикой зал, светлый и холодный, двери из него выходили на просторную открытую площадку, всю покрытую инеем.
Ардай сразу сообразил, для чего площадка — для прилёта драконов. Тех, древних драконов, которые, возможно, были ещё и «безмолвными». На площадке надо превратиться, потом пройти в зал, и немало петлять от лестнице к лестнице между этажами, чтобы спуститься вниз. Внизу в этом крыле располагались какие-то склады, горячие купальни, просторный холодный бассейн.
А это странно. Почему здесь нет одной удобной лестницы в несколько пролётов? Или она есть, и надо просто расспросить у старожилов замка?
Купальни. Именно там сейчас находилась Кантана. Мантина вовремя предупредила об их намерении идти мыться, и он отправил охрану к купальне, поставил не у самой двери, а за стеной — парням и так всё было видно и слышно. О том, что на Вейра надо обращать особое внимание, они были предупреждены. Он по-соддийски окликнул дозорных, и получил ответ, что всё в порядке, женщины внутри купальни. Маг-кастанец? Конечно нет, и близко не появлялся.
Вот и хорошо.
Ардай направился было к нижнему залу, но потом передумал и вернулся к купальням. Как раз вовремя, увидел, как Кантана и Мантина выходили. С Кантаной встретился взглядами, и удивился: она показалась ему какой-то слишком возбужденной, удивленной, взволнованной, и немного недовольной. Женщины после купания, массажа и прочих таких радостей скорее должны быть разморенными, довольными и спокойными — в его понимании. Что произошло?
«Все хорошо, Мантина?» — спросил он.
И получил в ответ легкий кивок:
«Да, всё в порядке, Младший Дьян».
— Рад видеть тебя здоровой, тётушка, — дурашливо-учтиво сказал он Кантане, и зачем-то прошёл мимо них в купальню.
Здесь было всё, как ожидалось: влажно и пахло душистым маслом и мылом, скомканные простыни на скамье, местами мокрый пол. Потом придут служанки и всё уберут. Окна, забранные цветными стеклами, оранжевыми, бледно-желтыми, голубыми — высоко, под самым потолком. И, конечно, никого.
«Что-то случилось?» — встревожилась соддийка.
«Нет, ничего».
Он сам не понимал, зачем это делает, и почему его охватило такое беспокойство, захотелось немедленно куда-то бежать, что-то предпринять…
Он смотрел на Кантану, её глаза вдруг изумлённо раскрылись. Она как будто увидела кого-то у него за спиной. Он оглянулся.
Нет, не кого-то. Оказалось, она смотрела на мозаику. Тонкая узкая картинка втиснулась между двумя цветочными панно, и изображала приоткрытую дверь, из которой выглядывал кончик драконьего хвоста. Просто мозаика, но Кантана смотрела на неё, как на нечто несусветное. И в душе Ардая всё тоже переворачивалось от волнения. И Мантина прижала руки к груди.
— Душно тут. Пойдёмте отсюда? — и, подхватив Кантану под руку, потащила её прочь.
Кантана подчинилась, но, тем не менее оглянулась. На ту картину.
Кстати, таких картин-дверей в этой части замка было немало. Нет, ни одна не копировала другую, но из каждой или кто-то выглядывал, или торчал драконий хвост. Странные причуды были у тех, кто когда-то отделывал здесь стены.
Ардай догнал женщин, спросил:
— А вы не видели сегодня мага Вейра? Я взялся отдать ему письма, и что-то найти не могу.
Он и так знал, что они его не видели, но хотел услышать, что скажет Кантана, или, хотя бы, как она посмотрит. Как будто их сейчас связало что-то, тонкая нить, и если идти по ней, то можно приблизиться друг к другу совсем близко, и узнать что-то важное…