— Княгиня, я всё понимаю, но ревность тут лишняя, — сказала соддийка, — эту девочку, княжну Ирису, князь знает с детства, она даже жила некоторое время в Дарьявеле, под присмотром его матери. И здесь она ради Ардая. С Дьяном они не пара, это никому не нужно, князю особенно. Она для него как маленькая сестренка, или племянница. Поверь мне.
— Хорошо, верю, — согласилась Кантана, — а которая для него? — не удержалась она, — их много, они все так красивы.
— Княгиня, я знаю лишь, что князю не нравится желание других домов заполучить себе его детей. Ведь рожденный вне брака сын, даже владеющий Силой отца и носящий его имя, до шестнадцати лет принадлежит только роду матери. Наш князь очень упрям в некоторых вещах. Хотя, по нашим законам, это допустимо и даже желательно.
— Желательно плодить бастардов? — Кантана неподдельно удивилась.
Всё-таки она мало пока понимала соддийцев, их законы и обычаи. Станут ли они когда-нибудь её народом?
— Детей, — с улыбкой поправила Мантина, — детей, которые унаследуют Силу и кровь Дьянов. Они нужны всей Содде. Теперь он ждет их от тебя… — взгляд соддийки скользнул куда-то в сторону, она улыбнулась, и осталась стоять с этой улыбкой.
Кантана быстро обернулась. Всё правильно, это был Вейр. Появился неслышно, незаметно.
— Здравствуй, — сказал он. — Умница, что догадалась уйти из своих покоев. Поодиночке с ними сподручнее справляться.
С ними — это с Мантиной, с охранниками. Что она делает?!
— Но ты не навредишь им? — беспокойно уточнила она.
— Глупенькая, конечно нет. Позже очнутся. Пойдем, у нас мало времени, — он взял её за руку и повёл.
Она тревожилась, но не сомневалась. Нельзя тянуть, надо пройти это посвящение, если без него всё равно никак. Пусть всё скорее разрешится.
— Что за истерику ты устроила вчера? Решила позлить так называемого мужа? — со смешком спросил Вейр. — Надеюсь, у тебя это не постоянная привычка? Я не люблю, — и он толкнул ладонью мозаичную дверь, которая тут же стала открываться. — Смотри и запоминай. Все похожие рисунки — двери, запертые нашей, особой семейной магией. Они ведут в тайную часть замка. Не бойся, — он подтолкнул её.
Она замешкалась, потому что была неприятно удивлена. И получила подтверждение вчерашним подозрениям, когда разглядела такую дверь внутри купальни. Да-да, она этого не хотела, она этого боялась. Того, что мозаичный двери принадлежат не ей одной.
— Ты умеешь открывать все вот так?..
— Нет. Только три из них, которые когда-то открыл для меня твой дед.
— А я?
— Тебе будет подвластны все. После посвящения. Так что, надеюсь, ты любезно откроешь их мне.
— А раньше посвящения это невозможно?
— Конечно, нет. Не задавай глупых вопросов, детка.
Вот как. Он тоже выходит, знает не всё. Она могла открывать двери и до посвящения.
— А как их запирать?
— Что?! — удивился он. — Они закрываются сами.
— Можно сделать так, чтобы нельзя было войти? Чтобы не вошёл тот, кто тоже может? — она думала о двери в своей гардеробной.
— На глупые вопросы я отвечу после, — сказал Вейр резко. — А пока лучше сосредоточься, дорогая. Если ты на это способна, конечно.
На это уже можно было обидеться. Но она просто спросила:
— Будет что-то сложное?
— Да, тебе предстоит досчитать до ста пятидесяти шести и не сбиться.
Он так шутил. Это хорошо.
Они спустились на нижний этаж, какими-то тёмными проходами обошли кухню и зал, и оказались в том самом коридоре, где однажды Кантана уже встречала Вейра. Впрочем, она уже догадалась, что сейчас он предложит ей спуститься в подвал замка через люк в полу. Так и вышло.
— Не пугайся. Сейчас тебе предстоит увидеть главное сокровище Шайтакана, и Каста тоже, и даже прикоснуться к нему. Вкусить его тайной силы. После этого ты уже не будешь прежней, — и легко поднял тяжелую крышку, потом сделал пасс кистью руки, осветилась ведущая вниз лестница.
— Иди за мной, — велел он, и начал спускаться.
Она послушалась, пошла следом.
Подвал тоже оказался слабо освещён, однако Вейр достал из кармана небольшой, размером с куриное яйцо, шар, сжал его — шар засветился. Он отдал шар Кантане.
— Возьми. Как только я уйду, свет может погаснуть. Это необязательно. Дай мне это, — он показал на её ожерелье.
Она послушно сняла, отдала.
— А почему… — начало было спрашивать.
Вейр её прервал:
— Молчи. Я ещё успею всё тебе объяснить, а пока сосредоточься. Сто пятьдесят шесть, помнишь? Надень это вот так, — он сам вернул ожерелье ей на шею, но перевернул, так, что камни легли тыльной стороной наружу, — так надо. Пойдём, моя дорогая, — теперь он по-хозяйски положил руки ей на талию, и повёл.
Они пришли в комнату, где на полу Кантана увидела прерывистую зеленую линию.
— Если бы тебе пришлось бы проходить посвящение в княжеском замке в Касте, ты шла бы по памяти. Ради этого ты в детстве и вышивала план лабиринта. Но древние владетели Шайтакана, видимо, считали своих потомков более бестолковыми, или чуть лучше о них позаботились. Они нарисовали путь на полу, так что сбиться невозможно.
Наверное, это он опять так шутил, поэтому Кантана не обиделась, хоть её и отнесли к «бестолковым потомкам». И, кажется, она теперь ощущала чувства Вейра — в груди чесалось и немного пекло. Он волновался, даже не так — был слегка взвинчен? И в то же время, радовался. Было терпимо, конечно, хотя и не слишком приятно.
— А в каком случае я проходила бы посвящение в княжеском замке? — всё-таки спросила она.
— Я просил тебя погодить с расспросами, — нахмурился Вейр. — Итак, тебе предстоит особая честь, пройти по пути Силы. Старайся, чтобы получилось ровно сто пятьдесят шесть шагов. Иди медленно. Не сходи с линии, не касайся ничего руками.
— Почему? — опять не удержалась она.
— Потому что таков ритуал, и следует соблюсти его точно, — кажется, он рассердился, и в её груди больно кольнуло.
Роль покорной овечки ей не нравилась. Вот отец, например, всегда пространно отвечал на её вопросы. Правда, как выяснилось, и утаивал он немало, например, про истинное значение её крови. Хотя, разве она когда-нибудь об этом спрашивала?
— Я не о том, лир. Почему ты сказал, что это особая честь? Разве посвящение проходят не все владетельницы замка?
— Нет, — отрезал Вейр, и явно не собирался вдаваться в подробности, — ты передумала? — уточнил он с усмешкой. — Кажется, у тебя приступ излишнего любопытства, как не вовремя. А если я уйду и оставлю тебя здесь, ты станешь покладистей? Тебя в детстве наказывали, запирая в темной комнате? Из этого подвала нет выхода, дорогая.
Его мягкий тон должен был дать ей понять, что это, конечно, тоже шутка, но тупая боль в груди стала отдаваться в кончики пальцев. Возможно, это означало, что Вейр всё больше сердится…
Нет, скорее, волнуется. Переживает.
А Кантана вдруг рассмеялась.
— Я не боюсь темноты, лир, — сказала она. — Боюсь только драконов, но здесь их нет. Так что ты можешь уйти, продолжим в другой раз.
Она не сомневалась, что легко выберется из подвала. Может быть, не очень быстро, но выберется, найдёт свою потайную дверь. Скорее всего, эта дверь не одна! Она смотрела на мага заблестевшими глазами, готовясь легко встретить вспышку его гнева, но неожиданно он тоже рассмеялся.
— Да, действительно, драконов тут нет. Тесновато для драконов, — он огляделся.
— Тебе ведь тоже отчего-то нужно, чтобы я прошла это посвящение, — сказала Кантана. — Мне даже кажется, что для тебя это важнее, чем для меня. Так вот, ответь, развей мои сомнения. Или отложим до следующего раза.
— Мы теряем время, мучительница. Воспитана ты отвратительно. Спрашивай, — сдался маг.
И, как ни странно, после смеха и дерзости боль Кантаны значительно уменьшилась, стала почти неслышной.
— Здесь есть и красная линия. Зачем она?
— Красная линия для тебя ничего не значит. Бесполезна. Она отмечает путь для мужчин. Пройди ты по нему хоть десяток раз, ничего не случится. Ты должна пройти женское посвящение.
Действительно, как просто.
— Когда я пройду его, я узнаю все тайны замка?
— Именно.
— Зачем мое посвящение тебе?
— Я обещал. Точнее даже, я поклялся. Ну, всё? Ты готова?
— Я готова, — Кантана тряхнула головой, улыбнулась. — А какой длины примерно должен быть шаг, чтобы шагов получилось, сколько нужно? Жаль, что на линии нет отметок.
— Вот так, — он шагнул, показав. — Слушай внимательно. Мне нельзя быть здесь, буду ждать тебя наверху, в коридоре. Свет может погаснуть, тогда пользуйся шаром. Свет горит для посвящённых, но ты владетельница, у тебя тут особые возможности. Это неважно. За сто пятьдесят шесть шагов ты пройдёшь до конца зелёной линии. Там, возможно, у тебя слегка закружится голова — это ничего. Поворачивай, и иди обратно. Запомнила?
Кантана согласно кивнула. Вейр ушёл.
Свет не погас.
Медленно она пошла по линии, считая шаги, и это было совсем просто. И вдруг на восьмидесятом шаге ей послышалось кошачье мяуканье.
Настойчивое. Жалобное. И царапанье коготками по деревяшке. По двери?..
И голос, отчетливый:
— Она оставила своего зверёныша.
— Отпусти, пусть бежит куда хочет. Если потеряется — он не кот!
Кажется, знакомые голоса.
— Это кошка.
— Мне-то какая разница, кто это?..
У Кантаны зачесались ногти на руках, так бы и царапнула что-нибудь. Ещё шаг — и все пропало.
Кажется, восемьдесят пятый шаг. Она не сбилась.
Вот, опять:
— Эй, кошка! Дядя, она царапается! — это голос Младшего Дьяна.
— Откуда она взялась? — голос князя.
— Можно её погладить? — высокий женский голос.
— Не стоит. Это кошка здешней хозяйки, и, должно быть, нрав у неё такой же странный, — это сказала княгиня Арвиста.
Как некстати. Кантана потрясла головой, избавляясь от наваждения, и сделала девяносто пятый шаг, девяносто шестой, девяносто восьмой…
Голоса пропали. И хорошо. А потом она подумает, конечно, что это такое было.