— Слушай-ка, а скажи, что-нибудь особенное происходит с ними за эти две недели? Чем-то они ещё занимаются, кроме… гм, супружеских обязанностей? Или это тайна Хранителя?
— Не знаю, об этом не говорят, — пожала плечами Кантана, — разве что, княгине отсекают мизинец. Она появляется из послесвадебного заточения уже без него, — её опять слегка передернуло от одной мысли об этом.
— Что?! Зачем? Что за дикость? — Ардай отреагировал так же, как и Мантина в свое время, — ты не шутишь, в Касте правда такой обычай? Даже сейчас?..
— Не шучу, — Кантана в волнении вскочила, крепко обхватив себя руками, отошла к окну, выглянула.
Как же так! Она знала об этом всю жизнь. Она поняла только теперь!
Все просто. Молодая кастанская княгиня, вчерашняя Княжна Круга, приходит в княжеский замок и тоже проходит там посвящение, становится его владетельницей. И испытывает то же самое, что сейчас Кантана. Тоже узнаёт секреты замка, про его тайные двери и лестницы?..
Шестнадцать дней взаперти — вот рецепт от недуга! Шестнадцать дней, и носить ожерелье, а потом всё наладится?
Мудрость? Ну конечно, если она научится ясно различать истинные чувства тех, кто рядом, провести её будет почти невозможно. Особенно если её секрет никому не будет известен. Сейчас чужие чувства — сумбур и боль, но и так она что-то понимает, а когда научится?! Можно будет даже сойти за мудрейшую!
А отрубленный мизинец? Кантана сжала ладонь в кулак, потом разжала, посмотрела на свои целые пять пальцев, как будто в них скрывалась какая-то невероятная тайна. Зачем?.. В семье князя это делают постоянно, они должны знать! Князь Розелин и его жена! Кантане страстно захотелось бежать в Каст, к Розелину, вот так, через море, используя любую магию. Он ведь всегда хорошо к ней относился, в сущности, он хороший человек. Подумать только, недавно тут был портал прямо в Каст!
Но нет же. Вейр говорил, что Розелин не истинный князь, не имеет главных, подтверждённых Хранителем кровных прав на этот титул. И его жена тоже не имеет, и мизинец ей не отрубали, и она не получала драгоценный дар из сокровищницы. Значит, они тайн не знают…
А старая княгиня Витина, бабушка Розелина?
Бабушка Витина. Она звала Кантану внучкой во время их единственной встречи. Она должна знать. Но она уже так стара, смогут ли они поговорить?..
Мантина и Ардай, переглядываясь, наблюдали, как меняются эмоции на лице Кантаны, от бурной радости до отчаяния, потом до надежды.
— Всё хорошо, княгиня? — осторожно уточнила соддийка.
— Да-да, конечно, — Кантана стремительно подошла, крепко обняла Ардая. — Спасибо тебе!
А Юта вскочила на лапы и пронзительно мяукнула.
— А теперь за что? — Младший Дьян выглядел слегка обалдевшим.
— Как за что? Ты же меня спас, забыл? Я возьму у тебя эту книгу, можно?..
Шестнадцать дней… нет, уже меньше. И, может быть, всё наладится.
Она отправила Матнину под предлогом, что желает отдохнуть — ведь и Джелвер именно это советовал. Сама же хваталась за разные дела, не могла успокоиться. Или просто сидела и вспоминала — детство, родителей, свою жизнь в Касте, всё то, что было само собой разумеющимся и даже не замечалось. А князь Дьян сейчас у Розелина, что-то принесет этот его визит? А может, он сосредоточится на том, чтобы развлекать княгиню и её внучек. Ему это, кажется, нравится.
Придет ли он к неё сегодня, вот вопрос!
Он пришёл. Обнял её, поцеловал в висок.
— Как ты, лира жена?
А в неё опять вонзились иголки, так неожиданно. Она застонала и вырвалась из его рук, отшатнулась.
— Что, опять?! — он недовольно сверкнул глазами.
Но боль почти сразу прошла. Конечно, он ведь умеет закрываться от неё.
— Прости, пожалуйста, — сказала она, — видимо, амулет не всегда справляется.
— Не справляется со мной, я понял, — невесело усмехнулся князь. — Ты говорила, что ненавидишь, за что? Не любить меня — это понятно, но ненавидеть? Винишь в смерти отца?
— Нет. И ненависти никакой нет, — объяснила она поспешно. — Пожалуйста, просто дай мне немного времени.
Он кивнул, но смотрел недоверчиво.
— Ты просто очень взволнован, муж мой, потому и амулет не справляется, — пояснила она. — Поездка была удачной? Княгине Арвисте и княжнам понравился Каст?
— Я потом спрошу у них, — пообещал Дьян с той же усмешкой. — Князь Розелин передаёт тебе, его дорогой кузине, сердечный привет, его сестры тоже. Он вволю поморочил мне голову…
— Да? И как же?
— Зато я посмотрел ещё одно это ваше демоново ожерелье. Оно тоже с шадом. Он не хотел давать, пришлось пригрозить.
— Ты вернул ему ожерелье?
— Нет, конечно. Мы пока не решили, что с этим делать.
— Ничего не нужно делать, — сказала она твердо. — Разве это вас касается? Ты должен вернуть ожерелье.
— Всё, что касается шада, нас касается.
— Пожалуйста, — она погладила его по руке, — не принимай поспешных решений. Это древние реликвии Каста, и всё это время они вам не мешали. Они нужны Касту.
— Нужны? Зачем?
— Разве для вас шад существует только чтобы обжигать и мучить?
— Нет, он имеет и другие свойства, — признал князь, — и лекарские в том числе. Но камень такой силы, как твой, и тебе способен навредить.
Он опять думал, что силой может решить всё. Принудить кого угодно, потому что все боятся его драконов. И всё равно, ей захотелось подойти ближе и обнять его, и прижаться лицом к его груди. Она так и сделала, вдохнула его запах, и несколько мгновений была практически счастлива. Она соскучилась за эти дни, оказывается.
— Послушай, я не могу быть с женщиной, от которой закрываюсь. Просто не способен, понимаешь? — он смотрел с мукой. — Ну? Лира жена, мне ведь скоро уезжать, ты понимаешь?
Она отстранилась:
— Пожалуйста. Дай мне время до твоего возвращения. Леман, я прошу. Ты договорился насчет другого наставника для меня? — попробовала она перевести разговор.
— Князь сказал, что попросит вашего демонова Хранителя. Я пообещал ему, если он не допросится, сравнять с землей вашу драгоценную Обитель Хранителя. Он понял, мне кажется.
— Леман, не надо так! — прошептала она.
Ему, видно, так сразу не объяснишь. Он хорошо умеет угрожать, действенно, а просить заведомо более слабых и договариваться с ними считает излишним. Они слишком ничтожны для него? И мелькнувшая было мысль рассказать про собственное Ожерелье угасла. Нет, только не сейчас, пожалуй. Она не может рисковать.
Он поцеловал её, легонько коснулся губами губ. Сказал:
— Это какая-то насмешка судьбы, чтобы мы встретились. Хотя, как считают, у нас, соддийцев, в этом мире нет судьбы. Есть наши решения и наши ошибки.
И ушёл.
Глава 30. Дьян. Полёты…
День, ещё один…
Дьян напрягал фантазию, изобретал поводы задержаться, хотя на самом деле их больше не было. Наблюдай он за собой со стороны, посмеялся бы. До сих пор ему не требовалось усложнять то, что на самом деле просто. Каждая из его предыдущих жен была со своим характером, но… она были соддийками, и этим всё сказано.
Княгиня Арвиста делала вид, что верит, поддерживает и ободряет, гуляла по Шайтакану и давала разумные советы. Хорошие советы, конечно, правильные, она прекрасно смыслила в управлении таким большим хозяйством. Он сказал, что не собирается вникать в дела замка, у него для этого теперь есть жена, которая к тому же истинная владетельница — в отличие от него. Правду ли сказал? Не совсем, конечно. По его воле тут уже немало всего изменилось. Но лишний раз подчеркнуть значимость Кантаны для него и Шайтакана было правильно, чтобы подруга матери уяснила кое-что и перестала влезать в его дела, хотя бы на какое-то время.
— Думаю, я должна побеседовать с твоей женщиной, — невозмутимо предложила княгиня, — понятно, что она неопытна. Но почему ты её прячешь?
— С моей женой? — уточнил он, улыбаясь. — Княгиня, я рассчитываю, что наши с ней дети будут владеть этими землями. Наш маленький бастион под носом у итсванского императора, каково, а? Мне нравится, что так вышло, и я полагаю, что принижать статус матери будущих владетелей Шайтакана не стоит.
— Ну, хорошо, с твоей женой, — княгиня тоже улыбнулась, — всё больше соддийцев женятся на итсванках, что тут поделаешь. Но для тебя это имеет смысл лишь в том случае, если она даст тебе настоящих детей. Детей, которые родятся Дьянами.
«Чтобы владетели Шайтакана были крылатыми», — добавила она по-соддийски.
«Так и будет», — согласился он без тени сомнения.
«Так почему ты её прячешь? Я должна с ней побеседовать. Поверь, это только пойдет на пользу».
«Она ещё нездорова».
«Насколько должна быть нездорова женщина, чтобы её не могла навестить другая женщина? Тебе не кажется, что с ней происходит странное, дорогой мой Леман Дьян?»
Княгиня древнего соддийского клана обязана быть умной и наблюдательной.
«Больная женщина даст тебе настоящих сыновей и дочерей, ты так полагаешь? Крылатых? Не преувеличиваешь ли ты значения её кровных прав? Эта земля будет твоей и без них. Ведь в свое время мы уступили итсванцам много, очень много земель! Причём добровольно».
«Да, потому что нас становилось всё меньше. Нам не нужны были эти земли. Ты забыла?»
«А ты забыл о Договоре Шести? Когда-то, уступая Итсване, мы оговорили себе возможность потребовать обратно нужные нам земли в обмен на компенсацию. Ты мог бы забрать Шайтакан просто потому, что пожелал этого».
Дьян кивал. Да, при переговорах с императором этот договор упоминали, хотя всем было ясно, насколько он формален. Шайтакан отдали потому, что у Дьяна была сила отнимать и карать. У него драконы.
«Это так. Рад, что ты понимаешь», — соглашался Дьян.
Самому появляться в магистрате города Шай такана князю так же было не обязательно, однако он отправился на соседний остров сам, взял своего казначея Самарта и сундучок с золотом и серебром — очередную выплату пострадавшему от стихии городу.
Сначала они верхом на коричневом Дамасте, одном из стражей Шайтакана, облетели город несколько раз, отмечая, насколько хорошо применили жители уже полученные деньги. В целом Дьян остался доволен: разрушенную гавань почти восстановили, и большую часть домов в бедных кварталах тоже. Конечно, пришлось выписывать магов, без них в такие сроки было бы не уложиться. Окончательно залатать нанесённые штормом и землетрясением раны город сможет лишь будущим летом, а то и через год-два, но пока что придраться было не к чему.