Ардай улыбнулся тоже, только больше не Деду, а своим мыслям. За столом в этом доме, все окна которого смотрели на горы, сидели драконы: трое черных, самых больших и сильных, истинную мощь которых, то есть, свою собственную мощь, Ардай сам пока до конца не понимал, и юная белая драконица Лиолина, легкая и грациозная, полет которой походил на мечту, и старая серая Кама, которая, тем не менее, всё еще без труда поднималась на крыло…
Драконы. Крылатый народ, который был и людьми, и не только ими.
Ардай теперь всё чаще ловил себя на мысли, что людей, которые просто люди, ему даже немного жаль…
Глава 5. Заклятье на Синем камне
После ужина Лиолина слетала к башне, чтобы предупредить пленницу о завтрашнем визите в Синему камню. Точнее, предупреждала она не саму Кантану, а её надсмотрщицу, и тем не менее принесла ответ: дочь мага наотрез отказалась лететь к камню на драконе. Она обрадовалась предстоящему освобождению, но даже это не добавило ей мужества — она боялась подходить к дракону. Она готова была идти пешком куда угодно, ехать верхом, лететь на рухе, но сесть на дракона — нет и нет!
Но к Синему камню нельзя ни прийти, ни приехать. Можно только прилететь.
— Ну надо же! Дочь Каюба такая глупая и недалекая трусиха! Я-то думала… — сердилась Лиолина.
— Не нужно быть трусихой, чтобы бояться дракона. Точнее, странно не бояться дракона, не будучи соддийкой, — заметил Ардай.
— И что мы станем делать с ней завтра?..
— Я возьму руха у Талбота, — решил он, — он ничего, сильный, двоих унесет. Долетим.
— Лететь втроем на рухе? — Лиолина, кажется, не расслышала, — что ты. Мы же свалимся!
— Нет же, втроём не получится, — поправил Ардай, — вдвоем только. Я отвезу её. Ты можешь прилететь на драконе, или хоть сама, если незаметно. Когда мы зайдем в пещеру. Можешь не лететь, я и сам справлюсь. Лететь рядом с нами на драконе тебе нельзя, рух с ума сходить будет.
— Нет уж, это поручили и мне тоже! И поговорить с ней! Я должна быть с вами.
— Тогда надо связать её, чтобы не брыкалась, и рот кляпом заткнуть, — пошутил Ардай вполне серьезным тоном. — И полетим на драконах. Только она с тобой после такого беседовать вряд ли захочет.
Лиолина кивнула и насупилась.
— Хорошо. Лети с ней, я потом.
— Вот и решено, — обрадовался он. — Я сейчас схожу к Талботу сказать насчет птицы, и приготовим всё. Со мной пойдешь?
Девушка отрицательно мотнула головой. Ну, нет так нет…
Лиолина с детства дружила с Крисом, младшим братом Талбота Рая, и была своей в их доме. Но что-то казалось Ардаю, что последнее время ходить к ним она избегала, и Крис, встречая её, отводил глаза. Конечно, многим ясно, что Крис давно уже не просто по-дружески к ней относится. И так же ясно, что Крису лучше не вздыхать о юной княжне, её уже обещали в жёны какому-то черному из Северной Содды. И ещё Ардай понимал, конечно, что Лиолине тот черный и с приплатой не нужен, зато сам он, Ардай Эстерел, ей нравится…
Ардай Дьян, то есть. Здесь его так зовут, а над возражениями только смеются. Но это неважно. Важно, что полюби он Лиолину, и о том черном никто больше не вспомнит, вся родня будет довольна, ведь Лиолина не кровная родня и идеально подходит Ардаю, а белой драконице надо стать женой черного дракона и матерью его сыновей, тоже черных. Черных драконов мало, и белых дракониц тоже мало…
Это всё понятно. Но как быть, если Ардая влекут лишь зеленые глаза его рыжей ведьмочки? И не только глаза, конечно, влекут…
Никто не станет настаивать на его союзе с белой Лиолиной, ведь он дракон, и ему только восемнадцать лет. Впереди у него долгий век, не человеческий, а драконий. Жениться можно, но можно и не спешить с этим. Так что Лиолина, наверное, всё же уедет в Северную Содду.
Вот удивительное же дело — столько этой самой любви… или влюбленности кругом. Говоря иначе, столько раз сработала эта непроизвольная житейская магия, которая просыпается, как отклик на что-то там…
И всё как-то невпопад она срабатывала, столько раз не взаимно. Только у них с Шалой всё получилось, как надо, и ещё, кстати говоря, у Дьяна с этой Кантаной.
Вот именно. У них ведь тоже взаимно, насколько Ардай это понял. Но они оба почти сходят от этого с ума, потому что — нельзя, никак невозможно, и вообще не нужно? Они оба видеть друг дружку не хотят.
Ну и шутки у тебя, Провидение…
Шалу этим вечером он не дождался — не появилась. Переодевшись и захватив флягу с травником, он спустился в пристрой, Кама по дороге всучила ему ещё одно одеяло — ночи становились всё холоднее, а здесь не было того тепла, что на озере. Он был почти уверен, что Шала ждет его, сидя с ногами на кровати — в своей излюбленной позе, и огорчился, что это не так. И засыпая, он вовсе не исключал той восхитительной возможности, что рыжая вот прямо сейчас окажется рядом с ним под одеялом.
Не оказалась. А утром было уже не до того. Кама разбудила его незадолго до рассвета, горячий завтрак ждал на столе, и рух Талбота и сам Талбот тоже — во дворе. И Лиолина была готова, болтала о чем-то с Талботом. Один Ардай, получается, проспал.
Они позавтракали вместе, втроем, потом Ардай проверил упряжь на рухе, больше по привычке, потому что надо. Отец приучал: садишься на оседланную не тобой птицу — сначала проверь упряжь. Талботу, который глянул обиженно, так и объяснил:
— Я привык, извини. Но я знаю, что ты всё делаешь здорово.
Он испытал немного странное чувство, садясь в седло — всё-таки давно не летал. Несколько месяцев. А ведь раньше такого и быть не могло, чтобы он не летал долго. Навыки наездника, было дело, мешали довериться собственным крыльям, так что в драконьем теле он старался даже не вспоминать, каково это — летать на птице наездником. Но это нельзя забыть, нельзя разучиться быть наездником, раз уж умеешь.
Талбот наблюдал за ним, махнул рукой на прощанье, и Ардай легонько сжал ноги, побуждая птицу подняться, и радуясь этому привычному и любимому когда-то ощущению полета и власти над птицей.
Когда-то его рухи взлетали куда лучше, надо признать. Отец держал только отличных птиц ценой в сотни дирров, да и тот, что он, Ардай, получил за победу на смотре наездников, был выше всех похвал. Где-то он теперь, у кого?..
Надо сказать, Лиолина ушла незадолго до того, как Ардай занялся рухом, и теперь, уже сверху, он её не видел. Что ж, обо всё договорились, наверное, теперь у Синего камня и встретятся. Всё же он немного жалел, что придется остаться с этой Кантаной один на один. Нет, он никогда не терялся с девчонками, привык к их вниманию, иногда настойчивому, множество раз катал на рухе. И родных сестер у него было целых три, а это тоже что-то значит!
Но при мыслях о дочери мага ему было слегка не по себе. А если ещё и сложить это с тем, что он узнал вчера, про взаимную и непризнанную её любовь с Дьяном… Нет, это чересчур.
Он сам не мог понять, что его беспокоит. И да, да, не любовь у неё с Дьяном, а влюбленность, результат некстати случившейся, непроизвольной, то есть, житейской магии…
Сегодня-то дядюшка не вздумает, случаем, присмотреть за ними откуда-нибудь из-под облаков?
Смешно это всё же, как ни крути…
Кантана ждала его возле башни, рядом с ней стояла Тина, Ардай не то чтобы знал эту женщину, но видел пару раз в Дарьяле. Кантана зябко куталась в свой плащ. Увидев Ардая на рухе, явно выдохнула с облечением.
Обрадовалась? Действительно, так боится драконов?
— Здравствуй, хороших дел тебе сегодня, — поздоровалась Тина.
— Здравствуй, Тина. Всё в порядке? Я забираю твою подопечную, и скоро верну.
— А когда же её увезут совсем?
— Скоро. Тебе скажут.
— Она хорошая девочка, — сухо сообщила надсмотрщица Ардаю и ушла в башню.
Кантана плотнее сжала губы, а бледнеть больше ей было уже некуда.
— Здравствуй, ленна, — поздоровался Ардай и с ней, — не бойся. Видишь, ты понравилась Тине.
— Я ничего не боюсь, — отозвалась она.
Да-да, оно и видно.
Скорее всего, ей сказали о ритуале и о полете на драконе, но ничего толком не объяснили.
— И правильно. Не бойся, — повторил он, — всё будет хорошо, слово именя. Не больно, не страшно, и вообще никак.
Она с благодарностью взглянула на него и улыбнулась. Наверное, поверила. Он наследный имень, она дочь именя, для них обоих слово именя — это серьезно.
— Ты ведь летаешь на рухе?
Она кивнула. Конечно, можно было не сомневаться в ответе.
Тут из-за скал неподалеку показалась многорогая голова темно-зеленого дракона. Дракон коротко и внушительно рыкнул, отчего Кантана пошатнулась и прижалась спиной к стене башни. На дракона сна смотрела с ужасом.
"Доброго дня тебе, Младший Дьян, — услышал Ардай. — Забираешь её уже насовсем? Наконец-то. Я устал".
"И тебе доброго дня, Маурик, — он махнул дракону, — нет, я заберу её ненадолго. Отдыхай пока, и не рычи, прошу, а то сам будешь приводить её в чувство".
"По-твоему, это был рык?!" — и голова исчезла.
— Тебя сторожит самый добродушный дракон, — сказал Ардай Кантане. — Никогда не обидит, если что — кинется спасать. Раз уж ты ничего не боишься, не бойся заодно и драконов. Их действительно не надо бояться.
Сообщить ещё, что Маурик поэт и ученый-химик, который истово мечтает избавиться от обязанности её охранять, было бы чрезвычайно забавно, но не нужно.
Кантана с трудом перевела дух.
— Удивительно, как ты успел уже с ними освоиться, — заметила она.
— Это не сложно. Говорю же, не бойся. Ну, пойдем, — он потянул Кантану за плечи, отрывая от башни, легонько тряхнул и подтолкнул к руху.
Это помогло, она пришла в себя.
Дальше с ней было легко — она увенно села в седло позади него, зама застегнула пряжки пристежных ремней. И Маурик благоразумно скрылся, а то бы и рух мог испугаться, пришлось бы удерживать. Несмотря на то, что этот рух жил в Дарьяле и уже мог бы попривыкнуть к драконам, он реагировал на них так же, как и все рухи в Итсване: шарахался в сторону и принимался истошно вопить. А вот носить на спине дракона в человеческом обличье — это ничего, рухи не возражали…