Её лапы! Две лапы, покрытые антрацитовой чешуёй, с длинными когтями, гладко отполированными. Если она распахнёт крылья, то следует быть осторожной, чтобы не задеть стены грота, что-то они теперь подозрительно близко…
Крылья?!
Нет, конечно, это могло быть ошибкой, и за спиной у Кантаны вовсе не крылья, но что-то определённо на них похожее, и так хотелось развернуть их во всю ширь! И она будет жалеть, если не сделает этого сейчас!
Кантана оттолкнулась от ледяного края и, раскинув крылья, бросилась в беспокойную, волнующуюся бездну — кругом ветер, внизу море. И падала несколько мгновений, но это было ей привычно — рух начинает полёт с башни точно так же. Потом она почувствовала крыльями ветер, его силу и упругость, и легла на него, доверилась, заскользила, с восторгом разглядывая пенные волны внизу. И этот восторг пел в каждой частичке её нового тела!
Она сначала летела над волнами, потом решила подняться повыше, и у нее получилось. Стоило лишь душой устремиться вверх — и тело послушалось. Ах, посмотреть бы на себя! Это какой-то неправильный сон, если она не может на себя посмотреть! Но что поделаешь, и так всё неплохо. И Кантана подумала, что наверняка она стала похожей на дракона! На дракона, которых недавно панически боялась — забавно, что Провидение подбросило ей такую забаву. Этот сон она теперь согласна смотреть каждую ночь! Но что это там, мелькнуло за облаком? Другой дракон?!
Нет, нет и нет. Других не надо, это только её сон! И она устремилась прочь, лишь мелькнули внизу башни Шайтакана. Она летела вверх и вперед, быстрее, быстрее! Не хватало ещё, чтобы тот, другой дракон увязался следом.
Она летела долго, не чувствуя усталости — разве во сне бывает усталость?
Она летела на своих крыльях! Ветер нёс её, поддерживал, она купалась в нём, не рискуя, тем не менее, проделывать те задорные кульбиты, которыми любила побаловаться, летая на рухе. На рухе — это уже явь, а не сон. Но можно потом и попробовать, когда она освоится с крыльями и с ветром… если проспит достаточно долго.
Лететь было так увлекательно, что она забыла о времени. Летела без цели, вверх, вниз, поворачивала. Однажды воздушный поток так забавно закрутил её, подбросив вверх, что она захлебнулась восторгом, хоть и не без труда выровнялась. Унеслась с этим потоком так высоко, что звезды, кажется, стали ближе, а земля потерялась. Такое может быть только во сне…
Лететь вниз на этот раз пришлось долго. И внизу давно было уже не море, а суша: лес, поля, деревни. И видела она всё прекрасно, хотя не должна бы. Какой-то город. Над городом она снизилась, чтобы рассмотреть лучше. Гарратен?! Она над Гарратеном?!
Она несколько раз облетела город, а потом села на одну из башен Изумрудного замка. Кажется, именно здесь её дожидался вчера чёрный дракон. Иди это было сегоня?..
Иногда по утрам, увидев ночью особенно диковинный сон, Кантана размышляла — к чему он, для чего приснился? Наверное, на будущее утро ей тоже будет, о чём подумать.
Другой дракон, чужой, которого она видела глазами Юты, сидел вот там, напротив. Значит, её черный дракон со своего места отлично его видел. И чужой прилетел без наездника. Почему?
Конечно, она уже знала, что и в Шайтакане драконы часто летают без наездников. Может быть, стоит спросить у Мантины и охранников, что это за «чужой» дракон и зачем он прилетал? Уж конечно охранники не могли не заметить того дракона, иначе что они за охрана?
Дракона без наездника можно послать с получением, они носят письма. Они весьма разумные твари. Стоп, да сама она сейчас — кто?..
А вдруг чужак прилетал с поручением от князя Дьяна?
Её заметили в замке. Внизу забегали. На стену выкатили пушку. Ну зачем сразу так?..
Она с сожалением взмахнула крыльями, поднялась и улетела. Повернула к морю. Не к Шайтакану, туда надо взять левее — она прекрасно помнила карту, и с закрытыми глазами нашла бы на ней и Гарратен, и Шайтакан. Она полетела прямо, — там, дальше, должны быть Скалистые острова, гиблое место для кораблей. И там был большой маяк, давно погашенный и брошенный — странно, почему? Когда-то они слетали туда на рухах — Кантана и два её кастанских кузена, приехавших ненадолго в Линнен. Это было довольно бесшабашное приключение, потому что над морем и далеко. Всё получилось прекрасно, ничьи родители не узнали.
Острова были на месте, и маяк тоже. Белёсые от пены волны накатывали на прибрежные скалы, с грохотом разбивались о них, ветер ревел, но, как ни странно, не мешал. Кантана села на скалу рядом с маяком, сложила крылья. Будь это всё реальностью, первый же порыв ветра сбросил бы её со скалы, такой он был силы. Но нет, здесь, во сне, ветер не мешал, Кантана ощущала себя сильнее ветра, словно была частью скалы. Такого ведь просто не может быть?..
Пора бы уже проснуться, но ладно, ещё немного. На самом деле она уже немного устала. И вдруг ощутила себя такой одинокой посреди этой неприютной стихии. А вдруг она никогда не проснётся?!
А вдруг это даже не сон?!
Кажется, хорошая часть сна заканчивалась, начиналась кошмарная, со страхом и тоской. Вспомнился отец, который звал её иногда «своей прекрасной ленной». И муж. И пусть бы он взял её за руку, и посмотрел тепло и ласково… не как на маленькую глупую девочку. И пусть бы он…
Но его нет. И не будет. И ей придется носиться среди ледяного ветра до конца своих дней! Одной.
Отчаянно захотелось любви. Любви искренней, горячей и бесконечно долгой! Любви равной. И душа заныла, как стиснутая тисками. Тоска от одиночества, от неё захотелось кричать…
Что, если она не проснется, и всё уже закончилось, не успев толком начаться?
Да что это с ней?!
Она крикнула, и это было похоже на рёв и стон одновременно, и в небо унеслась струя пламени. Пламени, которое она выдохнула… как?..
И рядом, близко раздался ответный рёв, который был гораздо громче. И пламя на мгновение осветило облака над головой, и потерялось где-то за ними. И лишь теперь Кантана заметила, что на дальней скале…
Что там был дракон, который медленно распахнул крылья.
Он был огромный и красивый. Вся его фигура излучала мощь, силу, и — своеобразную грацию. Он был продолжением… нет, воплощением той дикой, бушующей стихии, что окружала сейчас скалистые острова…
Стихия бушевала, а дракон был неподвижен. Как статуя на скале, с распахнутыми во всю ширь крыльями. И почему-то ветру не под силу было сдуть его, хотя крылья — такой парус, казалось бы…
Он был невообразимо красивый! Кантана считала драконов страшными, уродливыми тварями? Какая глупость. Теперь она испытала и трепет, и восторг, и ощутила, как в глубине её существа зазвенела запела туго натянутая струна. И она вновь вспомнила, что это её сон, и теперь сон этот обещал нечто новое и волнующее. Если крылатое создание, которым она стала, желает любви, то любить она может лишь его, того дракона на скале. Они созданы друг для друга, они похожи друг на друга, они — равные, они могут любить! И хотят этого! Хотят оба — Кантана не сомневалась. А князь Дьян, её муж… да существует ли он, на самом деле, или это ей тоже приснилось?!
Всё звенело и пело вокруг — ветер, море, небо, звёзды в узком просвете меж облаками. И… что же теперь?..
Дракон не сводил с неё глаз. Кажется, они видели друг друга уже тысячу раз… нет, больше! Кажется, они любили друг друга уже тысячу лет!
Довольно ждать! И следующий порыв ветра, который не был сильнее предыдущих, сорвал Кантану со скалы, закрутил винтом и бросил её вверх, туда, где были звёзды. Несколько мгновений спустя другой дракон ринулся следом…
Рассвет нового дня Кантана встретила одна, а где — это вопрос!
Их долгий танец с драконом оказался самым прекрасным, что с ней когда-либо случалось. И даже когда в какой-то момент она поняла, что не свободна, что уже не летит сама, а играет в мягком коконе чужой силы, из которой, тем не менее, не вырвешься — ей понравилась такая несвобода. И последние мгновения их близости длились не мгновенья вовсе, а минуты, или десятки минут, и ей так хотелось, чтобы время остановилось совсем…
А потом она вырвалась и улетела прочь. Почему? Потому что всё закончилось, и ясность мысли вернулась, и она поняла, что попала в ловушку, что её не отпускают, вынуждают лететь рядом, вынуждают снижаться, туда, к маяку. И тогда она рванулась прочь, рванулась сама её душа, куда-то в неясные ей самой дали, только бы спастись. Чужая власть пугала сильнее одиночества. Он был очень сильный, этот дракон, который недавно казался прекраснее всех на свете. Но она как-то смогла. Она улетела. И теперь сидела на одиноком утесе посреди моря, и душа её плакала от потери, от того, что всё закончилось, от несовместимости свободы и единения с тем, без кого она больше не ощущала себя целой.
Иными словами, сумасшествие продолжалось.
Рассвело, солнце поднималось всё выше, сразу завешиваясь облаками. Шторм утих, море лишь рябило, становясь светлее и прозрачней там, куда достигали солнечные лучи. Кантана устала и ощущала себя выжатой досуха. Хотелось воды, вкусной, свежей воды из колодца. Или много горячего травника — даже непонятно, чего больше. И вообще, пора было бы уже и проснуться. Закружилась голова…
Солнце выглянуло, засветило во все свои слабые зимние силы, и Кантана сразу почувствовала это, как глоток медового травника — солнечные лучи ласкали, грели и питали. Двигаться не хотелось, только впитывать в себя живительный солнечный свет. Она так и делала — сидела не шевелясь, спрятав голову под крыло, и впитывала. Немного смогла себя рассмотреть: у нее гладкая, блестящая чёрная чешуя, черные крылья словно присыпаны золотистой пудрой, и на когтях тоже эта пудра. Занятно, взглянуть бы со стороны. Мысли текли лениво и медленно. Если она уснёт тут, во сне, то проснётся ли в своей обычной реальности?
Удалось в лучшем случае ненадолго вздремнуть, но она почувствовала себя намного лучше. И что делать, не знала. Зато захотелось домой. Отчаянно захотелось домой! Хоть в Линнен, хоть в Шайтакан… нет, в Линнене не место драконам. Значит, только в Шайтакан. Так много драконов. Но что подумают люди её мужа, увидев ещё одного?