И осторожная мысль, которая родилась давно, но всё время старательно пряталась, или это рассудок Кантаны, стремясь сохранить себя, не желал её замечать: а точно ли это сон?!
Может, она заколдована и теперь ей придется всю жизнь существовать в драконьем теле? Но это ужасно. Наверное, лучше утонуть в море прямо сейчас…
Нет, всё-таки рассудок Кантаны отказывался рассматривать такую возможность. Ей было неплохо в драконьем теле, и всегда остаётся шанс расколдоваться, какой бы невероятной силы ей досталось заклятье. А вообще, надо всё-таки попробовать проснуться, может, ещё получится. И сидеть на утёсе надоело…
Кантана поднялась и полетела, сама не зная куда. Летала долго, металась из стороны в сторону, — внизу было только море. Где берег?! Он был бы ориентиром. А когда закат окрасил оранжевыми красками небо у горизонта, она увидела под собой те самые острова и маяк. Всё-таки повезло — теперь ей несложно было добраться до Шайтакана.
Кантана слышала о том, что во всякое время суток над Шайтаканом летают драконы-стражи. Интересно, как они отнесутся к ней? Это тревожило. Они должны её не пускать? Или поймать? Или не обратят внимания?..
Как они все отнесутся к бестолковой одинокой самке, которая не чувствует себя драконом, не умеет жить по-драконьи?
Одинокой, самке — и это всё о ней?.. Нет, это невозможно. Она так не хочет.
Она вообще не знает, как ей следует себя вести. Одно у неё получилось сразу и вроде неплохо, хм… едва увидев другого дракона, дракона-самца, она…
О, демоны. О, Провидение, за что такие шутки?!
Драконы так обычно и ведут себя, да?..
Как и лошади. И рухи. Как животные?..
Но ведь это всё не о ней. Она соберётся. Справится. Поймёт, что делать!
Тот драконий танец, на который они смотрели со стены. Так вот что это было. И многозначительный взгляд Мантины теперь стал понятен. А то, как разволновался Вейр? Он тоже понимал, что такое тот танец? Что это — приглашение к любви?..
И то, как он потом, раздувая ноздри, смотрел на Мантину. Не на неё, Кантану. Начёт неё он только бросал намёки, якобы претендовал, но хотел Мантину. А та не обращала внимания — она счастлива с мужем, зачем ей Вейр?
О, Провидение…
Повернуть и лететь в никуда? Бессмысленно. Сложить крылья и упасть в волны? До такой степени отчаяния Кантана, к счастью, не дошла. И даже надежда проснуться ещё не истаяла до конца. На то она и надежда. Решение пришло само, кто знает, верное ли, и Кантана рванула вверх, в облака. Если вынырнуть их них над самым замком…
Но найдёт ли она с высоты тот грот, из которого улетела?..
Там она может пересидеть и осмотреться какое-то время. Решит, что делать. Передышка была ей необходима.
Подниматься слишком высоко она не решилась, лишь настолько, чтобы спрятаться в облачном тумане. Опыт наездницы руха помогал теперь держать направление, и вскоре после того, как скрылись из виду скалистые острова, она, вынырнув из облака, увидела далеко впереди Шайтакан. Тогда она поднялась выше, и ринулась вниз, когда уже оказалась над самым замком. И он там был…
Там был зев грота, в стене замка, и манящий свет в его глубине. И она влетела туда. Не промахнулась, смогла.
Это был не её грот. Здесь в рисунках на стенах преобладал синий цвет смальты, и два магических желто-белых шара светились в глубине. Этот грот был гораздо больше, здесь даже можно было развернуться в её новом теле. Правда, не потребовалось. Она успела переступить ногами, потянуть спину, сложить плотнее крылья, чтобы не задеть ими стены, а потом почувствовала, как узоры на стенах закачались и поплыли вокруг…
Нет, ей удалось не упасть. Она судорожно вздохнула морозный воздух, и поняла, что стоит на коленях, опершись об пол ладонями. О ледяной каменный пол. Следующим осознанием было то, что ей холодно, всё вокруг было ледяным, и только она — живой и горячей, и жаждала тепла. И ещё, оказывается, она была совершенно голой. Именно так, на ней не было ни единой нитки, и обуви на ногах не было тоже. Зато… о, Провидение…
Изумруды Виаланов. Все изумруды, которые она надевала в Хаддард и не сняла тем вечером — кольца, браслеты, колье, были на своих местах. Пропала одежда и обувь, и её шад из Ожерелья Княжны, а изумруды остались.
Кантана заставила себя оглянуться, посмотреть на выход их грота — было видно черно-синее небо, затянутое рваной ватой облаков, сквозь которые пробивался лунный свет. И что бы всё это не значило, где-то здесь должна быть мозаичная дверь. Ведь должна?..
Ну конечно, дверь она увидела прямо между светящимися шарами. Собственно, это было первое, что ей следовало увидеть. Оставалось толкнуть дверь, и шагнуть за нее.
Эта лестница вела вниз. Стало немного теплее, но разве что немного, и Кантана вихрем сбежала по ступеням, мечтая попасть, наконец, в тепло. Ещё одна дверь открылась также легко. Большая комната, и магические шары, которые едва тлели, но с приходом Кантаны загорались всё ярче. Кантана уже поняла, что всё, освещенное такими шарами, находится в скрытой части замка. Это немного утешало — никто не увидит её в таком виде. Но надо поскорее надеть на себя хоть что-нибудь. И ей повезло — соседняя комната оказалась женской гордеробной. Большое, во всю стену, зеркало, тоже мягкий свет магических шаров, одежда на вешалах. Здесь было несколько комплектов одежды, вероятно, прекрасно подобранной, но Кантане было не до того, — она хватала первое, что попадалось под руку. Путаясь в сорочке, кое-как натянула её, потом блузу, юбки явно из разного комплекта, бархатный жилет — все было холодное и не согревало. Судя по жилету, прежняя хозяйка этих костюмов была немного полнее Кантаны. Хорошо, что не наоборот. Сапожки, о счастье! Меховые. Чулок не было, но это такая мелочь.
Она оделась и подошла к зеркалу, не без трепета взглянула в золотисто-сумрачную глубину стекла. Золотистое зеркало, дорогое, очень старое. Из него на Кантану взглянула растрепанная женщина с синяками под глазами, изможденная, словно её не кормили неделю. И ладно бы еда, но пить, пить хотелось невообразимо, слюна во рту стала густой и клейкой. Ну ничего, она сейчас найдет воду, конечно же. Причесаться бы, но нет ни гребня, ни шпилек. Платка, хоть какого, тоже что-то не видно.
Тетрадь валялась на полу под зеркалом. Казалось бы, это последнее, что ей было нужно сейчас… но Кантана подняла тетрадь, раскрыла. Обложка из мягкой тиснёной кожи. На титуле ровно, красиво, с завитками выведено: «Аурика Виаланна».
Бабушка Аурика, которой уже около тридцати лет нет в живых. Это её гардеробная? Она пользовалась этими комнатами, и… тем синим гротом наверху?
Кантана даже застонала сквозь зубы. Что за бессмыслица с ней происходит? Зачем? За что?! Она не желает об этом думать. Она Кантана Дьянна, жена соддийского князя! И всё, больше ничего не надо! Хотя нет, конечно. Надо согреться, и воды, воды!
Мозаичное изображение двери нашлось в соседней комнате. Один толчок ладонями, открылась дверь, и Кантана оказалась в каком-то коридоре. Десяток шагов до лестницы, коридор, анфилада больших комнат, и никого! Но это была уже «явная» часть замка. Кругом, ка как странно, было достаточно светло, и даже прибрано, но Кантана понятия не имела, куда идти. О, вот ещё лестница, коридор… почему здесь все так запутано?!
Наконец она услышала шаги, и увидела вывернувшую откуда-то девушку-служанку
— в платке, в длинном переднике.
— Эй, постой! — Кантана была в ужасе, что девушка вдруг каким-то чудом исчезнет.
Та не исчезла, конечно, а глухо вскрикнула и прижалась к стене. Она с ужасом смотрела на Кантану, и в её руках дрожал поднос, на котором стоял кувшин и стаканы. По мере того, как Кантана приближалась, девушка всё сильнее вжималась в стену. И остро запахло горячим молочником с медом и вином.
Молочник — это неплохо, хотя просто вода была бы лучше. Не говоря ни слова, Кантана взяла кувшин с подноса и стала пить, прямо из горлышка, наслаждаясь каждым очередным глотком, и жалея, что кувшин такой маленький. Другой рукой она прижимала к себе бабушкину тетрадь. Служанка тихонько заскулила от страха, и стаканы с подноса со звоном осыпались на пол.
— Кантана? — этот возглас заставил её вздрогнуть, в нём слышалось изумление и огромное облегчение. — Кантана?!
Она сделала последний глоток и сунула служанке пустой кувшин, обернулась на голос. В нескольких шагах стоял Джелвер. Его не должно было быть тут, но… Кантана не способна была чему-то удивляться. После всего того, что с ней случилась — не способна.
— Кантана, с тобой всё в порядке?! — он торопливо подошёл.
Джелвер раньше учтиво называл её княгиней, теперь, впервые — по имени. Она не успела что-то ответить, как он отступил, а по лестнице сверху кто-то бежал, перескакивая через ступени. Князь Дьян, её муж, который тоже должен был быть не здесь…
Князь первым делом подхватил её на руки, прижал к себе, и не стал спрашивать все ли в порядке.
— Ты дрожишь, — сказал он, и её обдало горячим, как от растопленной печки.
Она прижалась к нему лицом, вдохнула его теплый, чуть пряный запах. Этот запах уже успел ей понравиться. Кажется, теперь всё хорошо? Хотя бы ненадолго.
Глава 37. Кантана. Возвращение
Князь нёс её по замку, двери перед ним распахивали, или он открывал их ногой. Она прижималась крепче, страшась расстаться с ним, когда этот путь будет окончен. Он и закончился, но не в её комнате, а совсем в другой, дверь в которую князь тоже распахнул ногой.
Он положил её на чужую кровать, сел рядом, погладил рукой по спутанным волосам.
— Где ты была?
Она лишь молча покачала головой. Говорить не хотелось, так сильно не хотелось, будто каждым с словом надо было сдвигать какую-то огромную тяжесть.
— Зачем ты ушла?.. Что с тобой случилось? — он тормошил её, спрашивал.
Она сжимала его руку и боялась отпустить. Мотала головой и не отвечала. Постепенно провалилась в странное состояние между сном и явью. Слышала голоса. С ней возились, переодевали, расчесывали — она узнала легкие руки Мантины, а скорее, привычно ощутила её, тем шестым или ещё каким-то чувством, приобретённым после посвящения в лабиринте. Рисунок эмоций, свойственный только Мантине. А её муж… Ни боли, ни каких других неприятных ощущений не было. Было тепло, чего и хотелось. Вспомнилось, что князь может закрываться от неё, может, закрылся и на этот раз. Но он был рядом, держал за руку… пусть он не уходит. Пусть только он не уходит.