— Кантана, что там? В Тайных комнатах? Ты встречала кого-то? — продолжал допытываться князь. — Ты заблудилась?
Она не отвечала, лишь качнула головой отрицательно. Никого не встречала. Там — никого. Он знает о дверях, о Тайных комнатах. Её это не удивило. Раз Мантина и Ардай знают, то конечно…
Она ведь пропала. На сутки, или больше. Её искали. Тут был переполох. А думать не хотелось, как и говорить, и помнить. Совсем не хотелось.
— С ней всё в порядке. Это просто усталость, мой князь. Не надо пока её беспокоить, — голос мага-лекаря.
— Её беременность?
— Все в порядке, мой князь.
— Что сказал Хранитель? — она не разобрала голос.
— Что в скрытой части замка не может быть опасности. Что она вернётся, если ушла в Тайный замок.
— Демоны… — это голос Дьяна, — кто знает, что там за катакомбы? Почему у неё такая жажда? Почему она истощена?
— Не слишком истощена. Жажда, правильно. Если она сутки не пила, — опять голос мага.
— Я не верю Хранителю, — говорил Дьян.
— Но совет он дал разумный… — кажется, это сказал маг, который просил у неё кровь. — Или отвези к Хранителю. Трудно иметь дело с тем, в чём не разбираешься.
— Вот этого точно не будет. Ты уверен, что ребенок не пострадал?
— Разумеется, мой князь.
Она слышала, но всё было ей безразлично. А потом она уснула, удобно пристроив голову на плечо Лемана, остальные ушли. И хорошо, и наконец-то.
Леман. Она его не ненавидит, нет. Нож мясника в крепких руках. Несколько коротких ударов, брызгает кровь…
Нет, никаких отрезанных пальцев, просто кровь на широкой дубовой доске. Алая, течёт, заливает всё, пачкает одежду. Кричит драконица, мечется меж облаков. Молния! Она, драконица, падает. В море? Нет, это городская каменная мостовая, а нож мясника приближается, проносится над ней, огромный, отхватил кусок крыла, ещё кусок, ещё. Это больно и страшно. Драконица мечется на холодных камнях, как бабочка, которую ради забавы бросили умирать с оторванными крыльями.
Больно и страшно! Кантане. Так больно, что она кричит и плачет, ногтями впивается в грудь Дьяна. Он трясет её за плечо, будит. Гладит по волосам.
— Всё, всё, малышка. Это сон, слышишь? Всё хорошо.
Он протягивает руку, и на столе вспыхивает магический шарик. На груди у Дьяна наливается кровью царапина. Он озабочен. Обхватил ладонями её лицо, глянул пристально:
— Что с тобой случилось?
Она потрясла головой:
— Ничего…
Если она и расскажет ему обо всём, то не теперь, это точно. Да и как такое рассказать?..
Это случилось однажды. Что, если всё повторится?..
А случилось ли? Теперь, в постели рядом с мужем, Кантана опять ни в чём не была уверена. Превращение в дракона, полёт — это было?
— У меня никуда не годные маги, — пробормотал Дьян. — Простое зелье не могли приготовить, чтобы ты выспалась, — он легко коснулся её щеки губами, — что тебе хоть снилось? Расскажи, и страх пройдёт.
— Драконица, — сказала она, — ей рубили крылья. Мясницким ножом.
Дьян в ответ рассмеялся, опять её поцеловал.
— Это снилось тебе? Какая ерунда. Возьмешь завтра нож, какой хочешь, подойдём с тобой к дракону, попробуешь порезать ему крыло. Ты ведь уже не боишься драконов, я слышал?
— Что?! — встрепенулась она. — Я не стану этого делать.
— Тогда поверь на слово: ты не сможешь даже поцарапать крыло дракону. Обычным ножом — не сможешь. Не так-то просто ранить дракона, даже если он будет сидеть, не шевелясь.
— А необычным ножом?
— Делают ножи с шадом. Да, ими можно, — нехотя признал Дьян, и крепче прижал её к себе. — Можно, но тоже не так-то просто. С чего вдруг тебе снятся такие сны?
Она поудобнее пристроила голову на его плече, ладонью погладила царапину.
— Прости.
— Пустяки. На мне заживает, как на… драконе. Очень быстро. Тебе уже лучше?
— Да, — она потерлась об него лбом, — я слышала, что драконы неуязвимы.
Страшно подумать, что она вытворяла, когда была драконом. Если на мгновенье представить, что это может быть реальностью. И ничего ведь…
— Уязвимы, — сказал Дьян серьезно. — Драконы гибнут не так уж редко. Но не от мясницких ножей. Их убивают. Или они разбиваются. Ломается рисунок мировых сил, и дракон теряет с ними связь. Тогда он легко может разбиться. Чаще это случается в горах, иногда во время бури. Ну и… другое бывает тоже.
— Это большая потеря всякий раз, да?
— О, да, — он опять сжал её в объятиях, так, что дышать стало трудно, — очень.
Его рука скользнула ей под рубашку, погладила живот.
— Роди мне сына. Прошу тебя. Береги себя, и роди мне сына. Лучшего подарка просто не может быть.
— Хорошо, — она слабо улыбнулась, — конечно.
— Так быстро, — он провел своей колючей щекой по её щеке, — ты моё счастье, слышишь? Ты лучше всех. Никогда и ничего не бойся, я буду рядом.
— Ты поэтому здесь? Но мы узнали только вчера… Или…
Она потерялась во времени. Вчера? Или позавчера, или три дня назад? Когда?.. Теперь казалось, что её разум может сыграть любую шутку.
— Что? А, нет, — он намотал на палец прядь её волос, — я прилетел тебя повидать. Посмотреть, как у вас дела. Сначала услышал, что ты исчезла и тебя тщетно искали всю ночь, а потом — что ты беременна. Зачем ты сделала это, Кантана? Они запретили приставать к тебе с вопросами, но я не могу. Скажи только — зачем? Никого не предупредила. И что там, в Тайном замке?
— Ничего особенного. Правда…
— Зачем? — настаивал он, словно это было важно.
— Мне было душно, — вспомнила она, — хотелось на воздух. Там есть выход наружу.
— Там много других дверей?
— Да…
Она отвечала кратко, потому что говорить по-прежнему не хотелось. Всё — потом. Успеется.
— Ты звала меня по имени, но остальное я не понял. Опять ненавидишь? — кажется, он улыбался.
— Нет. Я люблю тебя, — получилось без волнения, спокойно, так говорят о чём-то заурядном.
— Ия люблю тебя, — он опять поцеловал её, в висок, в уголок глаза, в щёку, это было приятно.
И она зачем-то его спросила:
— Что, если маги превратят меня в дракона?
— Что? В дракона, тебя? — он очень удивился, он рассмеялся. — Это тебе тоже снилось?
— Это было бы ужасно?
— Конечно, ужасно. Я хочу, чтобы ты осталась собой.
Помолчав немного, он добавил, мягко, но серьезно:
— Это невозможно, любимая. И ужасно, да, именно так. Дракона нельзя создать магией. И превратить в него никого нельзя. В любую зверушку, птицу — можно. В дракона нельзя. Получится монстр, которого уже не вернёшь к прежнему виду. Тебе это никогда не объясняли?
Нет, ей не объясняли. Ей даже в голову не приходило о таком спросить. Отец, бывало, превращал одно животное в другое, ненадолго. Это практика второй или третьей магической ступени.
— Почему?
— Мантина рассказала мне, что было в Хаддарде. Но ты ведь понимаешь, то была лишь иллюзия. Фокус. Я попрошу мага, чтобы тебе объяснил. Создать ненадолго внешность — можно, но пытаться создать дракона — значить убить человека. Так и заканчивались подобные опыты. За тысячу лет маги пытались, кучу трактатов оставили. Потому и стремятся отобрать у нас драконов, а не создать.
Она слушала, кусая губы, прятала лицо в подушку.
Дракона нельзя создать магией. Получается монстр.
— Поспи ещё. Утром проснёшься здоровой, — он перебирал пальцами её волосы.
— Ты опять улетишь на Север?
— Да, моя радость. Мне нельзя иначе. И я уже придумал оправу под те камни. Твоё новое ожерелье. Хотела бы посмотреть?
— Очень… — она некстати подумала о том, что монстрам, созданным магией, подошли бы ожерелья, которые не позволено делать ювелирам.
Но лучше пока не думать о таком. Лучше представить, что всё действительно хорошо.
— Ты видел Хранителя, Леман? — она вспомнила, что кто-то недавно упоминал Хранителя.
— О да. Мы ведь не могли найти тебя. Пришлось навестить Хранителя.
— И что же? — она вцепилась ему в руку.
— Он уверял, что с тобой ничего не может случиться. Даже если ты заблудилась в Тайном замке, то скоро выйдешь. Что ж, так и получилось, он не соврал.
— Ты обещал разгромить Обитель? — спросила она без улыбки.
— Это непременно, — сразу согласился он. — Хранитель требовал, чтобы я привез туда тебя. В его Обитель, то есть.
— Нет-нет, не делай этого. Прошу тебя, Леман.
— Ни за что. Даже не сомневайся.
— Они… бабушку Аурику…
— Знаю. Говорю же, не бойся. Моя Мудрейшая Владетельница, — он тихо засмеялся, взъерошил ей волосы, опять поцеловал, — я так и думал, что ты им покажешь, Мудрейшая. Что они тебя признают. Всё сходилось. Только я посчитал, что это будет позже. Но хорошо, что тебя вылечили от страхов. Надо будет наградить мага- лекаря.
Он не знал. И подумать не мог.
Дракона нельзя создать магией. Получится монстр.
Она нашла его ладонь, погладила, переплетя пальцы, и уткнулась лицом в подушку. И сон все-таки пришёл, накрыл её мягким платком — куда денешься, они слишком устала. И ничего не снилось до утра.
Проснулась Кантана от тянущей боли в животе. Одна была одна в постели, в комнате пахло травником и сырными лепешками.
— Доброе утро, — Мантина подошла, присела на край кровати. — Как себя чувствуешь, княгиня? Как же ты напугала нас всех! Что такое? — встрепенулась она.
— Пахнет кровью? — и быстро стянула с Кантаны одеяло.
Кровь была, алые пятна на белой льняной простыне. И при беременности это могло значить только одно…
Потом Мантина её утешала, говорила что-то, гладила по плечу. Кантана поняла только про совсем маленький срок, и что не осмотри её маг, они бы сочли, что это не выкидыш вовсе, а её дни запоздали. Да, так бы и вышло. Маг осмотрел её кубиком и с сожалением покачал головой, но тоже заявил, что она здорова и всё будет хорошо. А причина — да кто же знает. Но если женщина желает иметь детей, ей лучше избегать разного рода потрясений.
Князь… он совсем закрылся от неё, как и Джелвер, до неё не доносились даже отголоски их чувств.