ей было бы плохо, и сейчас, и кто знает, когда ещё.
— Он сказал, что магия на бабушку не действовала. И на меня не действует. Но — маг в Шайтакане?..
— Он тебе не помог, — усмехнулся Ардай, — так совпало. Если бы страхи лечились только магией и больше ничем, этот мир был бы пустыней. Знаешь, я понял, кажется. Тогда ты была в суде, оправдала невиновного дурака, потрясла город своим явлением — ещё бы, ты Мудрейшая! Ты и тогда была «на гребне», как это называет твой Вейр. Страх — чувство, он изгоняется другими чувствами. Радостью, осознанием своей победы, своих возможностей. И другими тоже. Вот и всё.
— Да? Как просто, — вздохнула Кантана, — и трудно верить. Но придется. Тебе трудно не верить, Ардай Дьян.
— Постарайся и дальше мне верить. Или подумаем вместе. Нам надо поговорить, тётушка. Вот послушай. Это похоже на бред, конечно. Но то, что со мной случилось этим летом, тоже было похоже на бред… — он широко улыбнулся, и взял из рук Мантины стакан с травником.
Кантана тоже получила стакан, и кусок хлеба с сыром.
— Хорошо, что ты таскаешь с собой какие-никакие припасы, Младший Дьян, — заметила Мантина, усаживаясь рядом. — Хоть есть что пожевать. Но зачем мы здесь? О чём нельзя поговорить в Шайтакане?
— А мы будем не только говорить… Так вот, тётушка, если вспомнить помолвку твоей сестры, то всё это такая бессмыслица. Ты утверждаешь, что видела дракона. Я не понимаю, как ты могла его видеть, и точно знаю, что дракона не было. Потом эта суматоха, драконьи личины, выпавшие стёкла. И Вейр признал, что тот дракон был, и тебя хотели украсть. Но никто никого не украл.
— Да, — вздохнула Кантана, — я ничего не понимаю.
— Сегодня Вейр сказал, что он что-то потерял, а ты это не получила. Про спутника я не понял… Ладно. Что ты не получила? Что он потерял? — он пристально смотрел на Кантану, она покачала головой.
— Дракон был, да? — продолжал Ардай. — Ну, предположим. Другие драконы его не видели, хотя он был на виду. Кто-то позаботился об этом? Кто-то, подобный Вейру и тебе, тётушка. Можно вынудить императора согласиться со своими желаниями. Можно заставить кого-то видеть и не видеть одновременно. Видеть и не понимать этого, да?
— Но это так невероятно, — пробормотала Мантина.
— Вряд ли можно воздействовать на весь город, — сказала Кантана, — надо послать в Хаддард, пусть расспросят людей. Обычай не смотреть на драконов — это ерунда, дракона, прилетевшего позже, многие могли заметить.
— Завтра же это сделаем, — согласился Ардай. — И это будет удар по самомнению одного из драконов. Он был уверен, что неподвластен вам с Вейром. Насчёт вас, наверное, это правда. Но может быть кто-то сильнее.
— Удар по самомнению дракона? — уточнила Мантина.
— Я всё тяну, не знаю, как начать, хотя уже решил, что всё объясню тебе сейчас, — Ардай вдруг рассмеялся. — Хоть и не могу сказать прямо! Но ведь и криво не могу начать! Вот что, не такая уж ты трусиха. Постарайся не пугаться, иначе брошу тебя в море, выловлю и снова брошу! Поняла?
— Ты сошёл с ума, Младший Дьян? — поразилась Мантина.
«Покажи ей ты. Пожалуйста».
«Нет. Только Дьяну решать…»
Ардай посмотрел ей в глаза.
«Мантина. Прошу тебя. Давай сделаем это. Надо разобраться и понять друг друга. Дальше всё лишь больше запутывается».
«Ладно. Чего уж теперь», — без восторга, но согласилась соддийка.
Она встала, улыбнулась Кантане и направилась к выходу.
— Пойдём и мы, — Ардай протянул Кантане руку.
Ветер снаружи уже не казался таким жгуче-холодным. И вообще, Кантана теперь чувствовала себя хорошо, но всё равно она что есть силы вцепилась в руку парня. Мантина отошла подальше, остановилась напротив, на каменистом пятачке, окружённом скалами, и…
Кантана не заметила, как именно это произошло, но вдруг на месте женщины она увидела дракона. Серую драконицу. Не слишком крупную, изящную, и вообще, красивую. Но…
Сердце Кантаны перестало биться, и дышать она перестала, застыла статуей. А драконица раскрыла крылья, взлетела, сделала круг высоко в небе и вернулась на прежнее место.
Ардай больно стиснул Кантане руку:
— В море тебя швырять, или так обойдёшься?
И она поняла, что снова дышит. А драконица так же, в мгновение ока, стала Мантиной.
Потом они вернулись в маяк. Мантина, ни слова не говоря, опять приготовила травник, нарезала остатки хлеба и сыра, и все расселись у печки.
— И ты тоже? — Кантана нерешительно взглянула на Ардая.
— Я думал, ты уже поняла, на ком летала в Хаддард, — хмыкнул тот. — И я, и дядя, и Джелвер, и все, кого из наших ты видела за столом.
— Да?.. Ах, да… конечно, — Кантана закрыла лицо руками и сидела так некоторое время.
Юта, кстати, не разделяла смятения хозяйки — она тут же свернулась на её коленях и сладко задремала.
— Ты только помни, что никто из нас не кусается, — добавила Мантина, — обе наши сущности добры и миролюбивы, — попробовала она шутить, при этом тревожно поглядывала на Ардая.
Он успокоил её кивком — всё нормально, дескать.
— Знаете, я тут вспоминала наш первый визит к императору, — прикончив свой травник, заговорила Мантина. — В кабинете у императора был Вейр. Княгиня, ты всё помнишь? Вы поговорили. Вейр сказал тебе, чтобы ты ничего не меняла в одежде, ничего не снимала и не надевала. Мне это показалось странным! Помнишь, ты уронила свою подвеску с шадом, и подняла её с пола? — она обращалась к Кантане, но говорила, в основном, для Ардая. — Ты ничего и не меняла в одежде, кроме того, что вернула на место подвеску. Скажи, ведь Вейр почувствовал бы, в подвеске ты или нет?
— Конечно. Это даже я почувствовал бы! — ответил вместо Кантаны Ардай. — Говоришь, Вейр одобрил Кантану без подвески, и запретил что-то менять? — он встрепенулся, глаза его заблестели, — вот оно! Теперь всё понятно! Ты без своего шада была открыта для воздействий, ему это было и надо! Но потом ты подвеску надела. Может, тебе внушали что-то? Звали? А ты была закрыта, — он вскочил, потом снова сел. — Зачем сделанные драконы, зачем разбили витраж? Не понимаешь?.. — он сверил взглядом Кантану.
— Нет! — и Кантана вспомнила, что говорил ей как-то муж, после первой их ночи в Шайтакане.
Он сказал, что она закрыта более других женщин. Закрыта, открыта… Что он тогда имел в виду, интересно?
— Тебя кто-то звал снаружи, — объяснял между тем Ардай, — ты должна была прыгнуть на спину дракону, что ли? Но зачем лишние сложности? Прилюдно, и стёкла бить! Нет. Вот если бы тоже стала драконом, и улетела в окно, которое как раз тогда и вылетело? А те два другие дракона были, просто чтобы отвлечь, чтобы не только на тебя все смотрели. И, может, затем, чтобы и тебя считали такой же маговской поделкой, ненадолго. Улетела, разбилась, пропала, магическая ошибка, вот и всё. Вейра потом спасли бы из тюрьмы. Приехали бы из Обители Хранителя и заморочили головы, кому надо. Они так и делают, он сам сказал, — Ардай всё больше воодушевлялся, ему нравились собственные предположения, так хорошо объясняющие эту кажущуюся бессмыслицу.
Кантана, слушая его, всё больше бледнела, и Мантина качала головой.
— Ты считаешь, что кто-то попытался бы превратить Кантану в дракона? Создать куклу-дракона с помощью магии глазах у императора и придворных? Я не верю, что есть такие безумцы.
— Да не создавать! Предки Кантаны — драконы, построившие Шайтакан! И она нечувствительна к магии, какая же тут кукла?
— Древних драконов больше нет! Довольно, тут требуется расследование, а не наши выдумки, — положила конец спору соддийка. — Всё будет хорошо, княгиня, поверь мне.
Кантана, которая всё-таки с трудом оправилась от потрясения, узнав, что собой представляет народ мужа, поняла, что не может рассказать про своё превращение. Не сейчас. Опять — не сейчас…
Ниберийка в Шайтакане дала правильный совет: повидать сначала «сумасшедших старух», то есть бабушку Витану и неизвестную «видящую». Так она и сделает.
— Завтра утром я хочу навестить княгиню Витану, в Касте, — сказала она, — вы поможете мне?
— Это само собой, — ни не секунду не усомнился Ардай. — И я пошлю людей в Хаддард.
Глава 39. Кантана. Драконы Каста
Ночью Кантана не могла уснуть, сначала лежала в кровати, потом сидела в ней, обхватив колени. Вспомнила прошедший день, до мелочи. Кажется, перевернулось вообще всё. Она превращалась в дракона, пусть всего один раз. Её муж и народ мужа — тоже драконы, хотя никто в Итсване не знает об этом. И эти драконы не подозревают о том, что есть и другие драконы? Неудивительно, если и те, и другие прячутся. А где, кстати, эти другие? И кто они?
И… как же глупо, если так…
Вейр говорил, что князь Каста Розелин не имеет истинного права на княжество. Потому что он не дракон? А имени Круга — драконы? А ещё кто?
Драконам Каста, чтобы открыть свою сущность, надо попасть в лабиринт в подвале, пройти по нему заданный путь. Лабиринтов было два, в Шайкатане и в княжеском замке. Теперь остался один, который в Шайтакане.
Отец — не знал?..
Какая насмешка. Он мечтал найти способ приручать драконов, хозяйничал в драконьем замке, а сам и не подозревал, что женат на драконице. Ведь мама, получается, тоже драконица, только закрытая?
Соддийцы считают, что древние драконы вымерли. Драконов Каста они примут скорее за монстров, созданных магами?
Так или иначе, Кантане хотелось знать и понимать гораздо больше. То есть, сначала узнать и понять, а потом уж решать и делать. А то, что она натворила вчера в Хаддарде, всё же не совсем в её характере.
Наутро, собираясь в Каст, она долго перебирала изумруды. Диадемку на этот раз надела свою — потрясать Каст сиянием алмазов было незачем, да и не хотелось. Надела её на непокрытую голову, хотя и сомневалась, не рассердит ли это бабушку. Решила быть последовательной. Маленькое колье с большим камнем. Ожерелье княжны не нужно — она не хотела закрываться. Ничего, в Хаддарде же справилась. Браслеты, кольца, перетасовала несколько раз — с руки на руку, с пальца на палец. Кольцо деда сначала надела, как раньше, потом захотелось примерить его на средний палец — сил