ьно ли велико? Переодела, на левую руку, поднесла ближе к лицу — рассмотреть. И ощутила, как вокруг что-то дрогнуло. Слабо-слабо, еле уловимо…
Она поспешно вернула кольцо на большой палец. Пользоваться артефактами силы, не умея этого, и кто знает, что можно натворить ненароком! А ведь императору она обещала спасать побережье от землетрясения! Прости, Провидение, за недальновидность и глупость…
Они улетели с башни ранним утром, и прилетели тоже ранним — перелёт длился недолго. Устроили небольшой переполох — Кантана прикладывала все усилия, дабы не устроить большой, что непросто, если прибываешь куда-то на драконе. И прорваться к старой княгине тоже получилось быстро. О том, что бабушка Витана встаёт на рассвете, было известно всем, кто ещё помнил о бабушке, а высокочтимое княжеское семейство… пусть спит дальше.
Старая княгиня Витана жила в дальней башне, Кантана отправилась туда одна, — на этом она решительно настояла, Ардай с Мантиной со скрипом, но сдались. Недалеко от башни ей встретилась маленькая горная лисица, упитанная и более рыжая, чем те, что живут на равнине. И Кантана припомнила, что и в прошлый свой визит тоже видела здесь лисиц. Или одну, эту самую? Юта при виде рыжего зверька сразу забеспокоилась, замяукала. А лисица бежала уверенно, как будто точно знала, что никто не прогонит, собаку на неё не спустит, и, кажется, она разглядывала Кантану…
Кантана вошла, лисица скользнула следом и скрылась среди пёстрых занавесей. Когда Кантана добралась до покоев княгини, то первым делом опять увидела ту же лисицу, вольготно развалившуюся на ковре.
— Внучка моя приехала, — громко обрадовалась старая княгиня, — а я надеялась, что вспомнишь про меня. Ну входи, входи, золотко!
Она осталась такой же, какой запомнилась Кантане с прошлого раза: маленькой, худой, с морщинистым лицом, в чёрной, расшитой серебром шелковой одежде и таком же чёрном платке, с глазами цвета молодой весенней травы, которые смотрели куда-то мимо. Казалось, что она слепая, но нет, ничуть, княгиня прекрасно видела.
— Княгиня моя. Бабушка. Здравствуй, и долгих тебе лет… пусть подарит Провидение, — Кантана внезапно оробела, и все гладкие приветственные слова разом вылетели из головы.
— Заходи же, — махнула рукой старуха. — Вот, садись сюда! — она показала на скамеечку у своих ног. — Молодец, что пришла. Сглупишь, может, ещё не раз, но что ко мне пришла — молодец. И порадовала. Дай тебя обниму, и садись!
Они обнялись, и Кантана села, куда велели. Бабушка погладила её по голове, а отсутствия платка как будто не заметила. Заодно Юту тоже погладила, та и не подумала возмущаться.
— Рассказали мне, что ты вчера устроила в Изумрудном замке, — княгиня засмеялась дробным смехом, как будто горох рассыпали, — а как же. Приехали уже. Позабавили. Свои люди всюду есть, позабавить всегда готовы! И про приём этот с помолвкой рассказали. Всех насмешили. Пустое затеяли, ну да ладно. Эй, вы, ну-ка прочь! — заорала она вдруг, схватила стоящий рядом с креслом костыль и швырнула его об дверь.
Многострадальная дверь, надо сказать, имела немало следов побоев костылями.
— Лететь-то на драконе как, не устала, не замёрзла? Жаль, а мне не пришлось, занятно ведь, — сказала она уже Кантане.
— Нет, бабушка, не устала и не замёрзла, — ответила та громко, немного удивлённая сожалениями бабушки.
— Да ты не кричи, — княгиня поморщилась, понизила голос, — слышу я хорошо. Вон, видишь? — она показала на лисицу, — вижу уже похуже, а слышу всё, даже всех мышей за стенкой! А ты тоже спутницу привязать смогла, ай молодец! Не все это могут. И посвящение полное прошла, выдержала. Прости, золотко, на тебя я не думала. Может, дети бы твои, если бы замуж можно было хорошо тебя отдать! Да как отдашь, отец твой в тебя вцепился, и ни в какую! Мы ему за тебя, было, и тысячи сулили, и камни редкие! А он… Вот если бы прежний Хранитель не затеял эти игры с императором… ладно уж, ладно…
Кантана не всё понимала, но слушала с интересом. Чтобы вокруг неё когда-то кипели такие страсти — да кто бы мог подумать.
— Вот что мне скажи, — княгиня еще больше понизила голос, повернула к себе лицо Кантаны, — превращалась, летала? Было уже? Сразу после той помолвки треклятой, да?
Кантана кивнула, от неожиданности даже не подумав, а надо ли признаваться.
— Во-от! Я так и знала! Я же понимаю, отчего что бывает! А эти пеньки заладили, что не получилось да не получилось, да посвящение неверное, — радостно оживилась бабушка, довольно потерла руки. — Какое же оно неверное, если, наоборот, полное? Приняла его и выжила, теперь только радоваться! Княгиня Альедана такое же принимала, княгиня Савира. Вот они и были самые-самые, за триста лет!
Кантана только моргала, слушая это. Она могла не выжить после прогулки по лабиринту? С чего бы? А княгиня Альедана вроде жила лет сто тому назад.
Юта между тем соскользнула с плеча хозяйки, подобралась к лисице и прикорнула рядом, та тут же обняла её своим пушистым хвостом.
— Бедная моя девочка, а с кем же ты?.. Одной пришлось? — сокрушалась бабушка. — Опасно это. Но обошлось. Вот счастье! Точно старый пенёк! Где был его разум? Летел бы за тобой после этой помолвки. Проследил бы. Послушал бы. Это хорошо бывает слышно, когда первый раз. А ему бы всё о заповедях рассуждать!
— А кто бы прилетел, бабушка?..
— Хранитель, кто ещё?
Кантана отвернулась, чтобы скрыть быструю, и, чего там, растерянную улыбку. Слышать, как самого Хранителя величают пеньком, было неожиданно. А ей, тогда, летать под присмотром Хранителя? Ой..
— И сколько же ты летала? — продолжала расспрашивать княгиня.
— Ночь, потом ещё день.
— О, как долго. Ты сильная! Я и не думала, что можно так долго. Спасибо, что обошлось! Детки, наверное, у тебя сильные будут, это хорошо!
— А с кем летала ты в первый раз, бабушка? — теперь Кантана не усомнилась, что это уместный вопрос.
— Как с кем? — старая княгиня заулыбалась, — с мужем. Я ведь вышла замуж за князя. Он после посвящения мне объяснил, что будет, я не верила, боялась, конечно. Но мне очень понравилось! Мы в первый раз недолго покружили над замком. Такая лунная была ночь! А я считала, что сошла с ума! Всё казалось, что это не по-настоящему! — её взгляд затуманился.
Они помолчали немного. Если старая княгиня в своих воспоминаниях снова летала над замком со своим … драконом, то Кантана не хотела бы мешать. Да чего там, её собственная память тут же услужливо забросила её в звездное небо… нет, нельзя! Она слишком запуталась в этих… звездах. И она ведь тогда, после превращения, тоже чувствовала себя сумасшедшей!
Мужа княгини Витаны нет в живых вот уже больше тридцати лет. Её сын тоже был князем, и погиб по какой-то нелепой случайности, её второй сын тоже погиб, воюя под знамёнами императора на северной границе — там то и дело вспыхивают войны, как и на юге, впрочем. Её дочери… о них Кантана толком не помнила. Уже много лет княгиня Витана одиноко живёт в своей башне. Драконица, когда-то летавшая над Кастом! А Розелин, нынешний князь — её младший внук от второго брака сына, и он не дракон, как намекал Вейр. А сколько же их вообще, драконов, в Касте? Где они, почему о них никто не знает? Почему Кантана, проведя в замке деда детство, так и не выяснила, что драконы Каста и поныне существуют? И не просто существуют, а она сама…
Нет, она лишь вышивала лабиринты. Чтобы когда-нибудь, может быть, стать княгиней Каста и пройти посвящение. И полететь над замком. Только она не знала этого!
Княгиня со вздохом нагнулась к ней, обняла.
— Вот второй раз сложнее, золотко, — сказала она. — Первый раз само получается, а во второй трудно бывает превращаться. Но ты постарайся. От такого подарка добровольно не отказывайся. Я бы не стала! Ты в своём праве, полетишь — будешь выбирать!
— Что выбирать?..
— Супруга, конечно! Отца своим детям!
— Я уже замужем, бабушка, — удивилась Кантана
— А, брось, — старуха возмущённо всплеснула руками. — Что это за брак? Позорище! Отдали тебя соддийскому князю, как купленную курицу! Чтобы он мог потом помахать брачной простынёй перед магами! Хуже только с твоей матерью поступили!
Кантана лишь недоверчиво покачала головой. Кажется, бабушка Витина забыла, как в действительности обстоят за порогом её башни. Когда дочерям итсванских именей позволялось выбирать самим, да ещё из многих?..
Княгиня верное её поняла, усмехнулась:
— Тебе можно. Ты теперь княгиня Каста, золотко. Истинная. Для Лиссара пусть будут Розелин с супругой. А ты владеешь единственным теперь лабиринтом! И с изумрудами Виаланов освоишься, я вижу. Выбирай. Пользуйся. А то ведь они не скажут, с них станется! Мне не сказали. Я, уже став вдовой, принялась изучать древние заветы. До тех пор верила на слово. Но я и не княжеская дочь! Сюда замуж пришла. Но, оказывается, тоже могла полетать, с кем хочу! Конечно, я не стала бы. А ты помни, если захочешь увидеть древние книги, или получить верный ответ на любой свой вопрос — тебе не могут отказать. Возражать, отговаривать — да. Отказать не могут. Заповеди это запрещают. Учить правильно спрашивать! Ты прошла полное посвящение, ты Виаланна, ты взлетела. И ты единственная! Линии силы сошлись в тебе! Так выбирай! — старуха разволновалась, даже разрумянилась.
— А почему же я — княжеская дочь? — вильнула Кантана прочь от скользкой темы.
— Ну как почему. Виаланы — младший княжеский род. Когда-то, на заре времен, два брата повздорили слегка, и младший основал своё, отдельное гнездо — Шайтакан. Потом они помирились, смешивали кровь, оставшись одним кланом. Как будто сама не знаешь, что Виаланы ближе княжескому дому, чем прочие? На изумруды посмотри. У тебя такой же полный набор, как у жены Розелина. Только она никогда не сможет им пользоваться, как и Розелин своим кольцом! Главная ветвь клана засохла! Теперь они — просто итсванцы! Кроме Вейра, да… — насупилась княгиня.
— А как пользоваться, бабушка? Научишь? — обрадовалась Кантана.