— А почему не помогли им?
— Как обычно, они презирали нас, а мы — их. Недоверие, я так думаю. А ведь мы точно знаем, можно ли верить. Ты ведь ощущаешь это? Не знаю, золотко. Всё было слишком давно.
— Но так странно! Несколько драконов и одна драконица-княгиня, строгий подбор невест, всё под контролем Хранителя, летать — дважды в год. И этого достаточно?
— Не всегда одна драконица, находятся и другие своевольные девчонки, — дернула бровью бабушка.
— И детей с драконьей кровью всё меньше. Наш клан умирает, так же, как и соддийцы, пусть и медленнее.
— Мы живём по заповедям. Рисунок линий силы создан давно, и живём мы потому, что он был создан. Да, линии истончаются. Но есть способ постепенно восстановить собственный, изначальный рисунок линий силы. Хотя да, в него не верят.
— И что же это?..
— Смешать кровь. Все кланы должны смешать кровь и стать одним. Об этом прямо сказано в Книге Заповедей. Но в Книге не хватает страниц, поэтому просто верить — сложно! Каждый следующий Хранитель сам решает, в чём истина! Так или иначе, мы не сможем смешивать кровь с теми, у кого нет человеческой сути. Но если она жива, просто запечатана, заплавлена? Тогда ещё можно разбудить её в детях. Поэтому Вейр ищет способы раздобыть драконят и дракониц. Он пытался купить их у твоего отца. А соддийцы! Они переплели свой рисунок сил и не только получили власть над драконами, но и безобразно удлинили свой век, тоже за счёт силы своих драконов.
Кантана уронила голову на руки. Смеяться или плакать? Бабушка не шутила. Кантана была совершенно уверена в её искренности. Такие странные заблуждения? Но она сама так же заблуждалась. Ещё вчера.
Кантана открыла рот и снова закашлялась, потирая шею. Да как же обойти это проклятое заклятье молчания? Только говорить намёками.
— Бабушка, драконы моего мужа не нуждаются в помощи Вейра, — сказала она. — Они здоровы… во всех смыслах, — она снова закашлялась. — Они…
Просто она знала, что выдает секрет, который заклятье должно скрывать. Если бы она говорила с соддийцами, наверняка многие откровенные слова сказались бы. Отец объяснял ей, как работают такие заклятья.
Но как сказать?! Она постаралась представить. Почувствовать. Две сути, человеческую и драконью. Своё потрясение при виде превратившейся Мантины. Горячую руку Ардая, которую она сжимала со всей силы. Но что это скажет бабушке?
Княгиня Витана молчала и пристально смотрела на неё.
— Почему вы никогда не встречались? Не поговорили? Давно бы поняли друг друга, — прервала молчание Кантана.
— Пытались. И не раз. А мой младший сын погиб в Драконьих горах, потому то решился лететь туда сам. Вейр когда-то пытался пробраться туда с помощью магии.
— Это недоразумение, бабушка. Я уверена.
— У них точно по две ипостаси? Они полноценны? Ты уверена? И что они… Ты не ошибаешься?
Кантана только улыбнулась, чувствуя, что не сможет даже кивнуть.
— Я чувствую твой ответ, — сказала княгиня. — Я поняла. Без слов иногда так удобно, золотко. И твой муж? И тот дракон, что во дворе? И твоя спутница? Все?
— У нас и у них разные способы обманывать других. Не знаю, если в этом смысл, но между собой нам надо договориться.
Княгиня Витана встала, опираясь на костыль и на стену, подошла к окну и смотрела в него долго и молча. Кантане уже захотелось кашлянуть, чтобы напомнить о себе.
— Что ж, если так, то насчёт твоего Дьяна тоже можно подумать, — сказала бабушка, не оборачиваясь… — Но вряд ли он лучше Сакуарта, конечно. Вот что, золотко, я так устала. Мы поговорим ещё, прилетай. А пока иди. Да, ожерелье княжны у тебя с собой? — голос у неё действительно стал усталый, бесцветный.
— Нет, оно в Шайтакане.
— Сказано тебе — носить! А то сольешь силу зря. Вот что, кольцо Виаланов надень на шею на ленте, оно тоже закроет тебя. Ступай. Тойя проводит…
И дремавшая лисичка приоткрыла глаз, потом поднялась и помахала хвостом.
Вейр поджидал Кантану у выхода из башни. Она не испугалась. На этот раз от него не исходило угрозы… даже не угрозы, а желания действовать, принуждать её к чему-то. Она это ощутила. Он не то чтобы сдался, но отступил немного в сторону. Чтобы за ней понаблюдать? Поговорить, наконец?
Это правильно.
— Надеюсь, кузина, ты не собираешься следовать всем добрым советам бабушки Витаны, — сказал он со спокойной усмешкой. — Мы её любим и почитаем, но с головой она уже не очень дружит. Не наделай глупостей.
— Благодарю за совет, дядя… прости, кузен, конечно. Ты подслушивал?
— Разумеется, нет. Но могу предполагать.
Лисичка тем временем улеглась и навострила ушки, он на неё с улыбкой поглядывал.
— Можешь предполагать, но мешать не советую, — сказала Кантана, — со мной дракон. Я не прощу себе, если придется причинить вред замку.
— Хорошо, — сразу согласился он, — Не желаешь задержаться в замке, повидать Розелина и девочек? Позволишь мне подойти к дракону?
— Нет. Я знаю, чего ты хочешь, поэтому не желаю и не позволю.
— Я обещаю, что…
— Нет, — повторила Кантана. — Скажи, что ты потерял, а я не получила? Крылья? Если потерять какую-то часть тела… Да?
Он ощутимо вздрогнул. И Кантана ясно услышала его боль, его горечь.
— Мне жаль, — сказала она, — прости. Думаю, Ардаю тоже жаль. Он не хотел ранить тебя… настолько.
Опять его боль, резкая, словно ударили по незажившей ране.
— Жаль — ему? Что он может понимать?!
— Уверена, что он бы понял. Ты должен был сначала всё мне объяснить.
— Должен? — теперь её укололо его раздражение. — Это не объясняют тем, кто пока не… Кто никогда не… Погоди. Ты знаешь?.. Значит?.. — сообразил он, наконец.
— Значит, — согласилась она. — Между прочим, ты предлагал это мне. Подарок из сокровищницы в обмен на палец, да? И я должна была с готовностью согласиться?
— Ты и теперь должна согласиться. Ты женщина. Таково твоё предназначение. Придёшь и попросишь сама.
Она сама не ожидала, что рассмеётся сейчас, горько и зло. Однако не смогла удержаться.
— Я должна была улететь из Изумрудного замка? Я надела Ожерелье перед тем, как идти в зал. Побоялась быть открытой в такой толпе. Поэтому не получилось, да?
— Ожерелье?! — он задохнулся от возмущения, — Ты должна была исполнять…
Она прижала дедовское кольцо к груди — действительно, оно закрывало, хоть и не полностью. Не хотелось больше чувствовать Вейра.
— Нет. Я никогда не стану бездумно исполнять ничьи приказы. И никогда не стану твоей, кузен Вейр. Оставь эти мысли. И похищать меня на виду у всего двора…
— А как ещё? Иначе к тебе было не подобраться.
Она шагнула к выходу, он заступил ей дорогу.
— Потому что я бастард? Это тебя смущает? Всё же я единственный сын князя, имею право на наследницу Виаланов.
Да, он единственный. В строго определенном смысле.
— Я никому не стану принадлежать из чувства долга, — она посмотрела прямо в глаза мужчине, улыбнулась. — Не хочу. Будем друзьями, кузен?
— Всерьез решила полетать с драконами Каста, кузина? — он рассмеялся резко, — перебесить всех именей Каста? Достойно. Времена древних крылатых княгинь прошли. Княгиня Витана, она…
— Я ещё не решила ничего, — сказала Кантана. — Но твоей не буду.
Вдруг тень закрыла вход и ближнее окно — это дракон сел на брусчатку перед башней. Совсем рядом. Вей заморгал, уставился на неё в замешательстве.
— Это — ты позвала?..
— Может, Мантине надоело ждать? — она пожала плечами. — Прощаться не будем, кузен. Что-то мне говорит, что скоро встретимся. А князю я напишу, извинюсь, что не зашла поздороваться.
Вейр отступил в сторону.
— До встречи, кузина.
Уже в дверях она обернулась:
— Скажи, Розелин ведь знает? Про крылья?.. А младший князь?.. — самой вопрос показался донельзя глупым, так, чтобы уж никаких сомнений…
И никакого удушья не было. Говорить про крылья кастанцев с Вейром заклятье не мешало.
— Нет, конечно! — встрепенулся тот. — Никто не знает. Когда младший однажды увидел отца в полёте и сказал ему об этом, тот убедил его молчать. И ты тоже должна молчать!
— А семьи именей? Их жёны?
— Нет. Но сама понимаешь, за жён я бы не поручился. Вы, женщины…
— Да, конечно, понимаю. Спасибо.
Хорошо, что спросила. Значит, о драконах Каста не знают даже их жёны и дети? Это было бы смешно, но на самом деле грустно и непонятно. Такие жесткие ограничения, трудные заповеди, хорошо, если во всем этом действительно был смысл.
Кантана села на дракона позади Мантины, и он взлетел.
— Как ты это сделала? — спросила соддийка. — Это как-то чересчур.
— О чём ты говоришь?..
— Как ты заставила дракона спуститься к тебе?
— Заставила?! — Кантана растерялась, — что ты, это не я. Я подумала, что это вы поняли, что нужны мне.
И тут же она сообразила, в чём дело: бабушка Витана?! Кто же ещё? А сам Вейр в Шайтакане отключал сознание Мантины…
«Летим в Шайтакан!» — сказал Ардай, который в это время делал широкий круг над горами.
— Нет, — вскинулась Кантана. — Не в Шайтакан! Пожалуйста, в Содду! К Помнящей! Прошу вас, давайте не будем откладывать! Я хотела сказать — к Синему камню. Там живет женщина, её зовут Альма, правильно?
И она не поняла, почему соддийка молчит и пристально смотрит на неё.
— Ты слышала, что сказал Ардай? — спросила странным голосом Мантина.
— Я слышала его желание возвращаться домой. А разве он может говорить в этом облике?.. — Кантана встретилась взглядом с Мантиной, и…
Конечно, ведь она — безмолвная. Так назвала её Альма у Синего камня. Вот что это на самом деле означает! Безмолвная и глухая вдобавок.
— Вы разговариваете, а я не слышу, да? Вы можете разговаривать не только по-человечески?
— Да, можем. Беззвучно, в мыслях.
— Вы все?!
— Конечно. Без этого нам временами было бы сложно, согласись? В крылатом облике нельзя говорить по-человечески. Но ты, оказывается, неплохо обходишься?