— А мы тебя! — солдаты смеялись.
— Ладно, хорош зубы скалить! Строиться! Нас ждёт лучшая работа в мире!
Шутки тут же кончились. Три батальона пехоты Леса на правом фланге выстроились за деревянными укреплениями, палисадниками из брёвен и рогатками. Не такие основательные препятствия для врага, как в центре, где целых три линии обороны, но достаточные, чтобы сдержать горцев, если они решатся на фланговый удар. А дальше под прикрытием деревьев стоит конница Ветра под командованием Макграта, они придут на помощь при необходимости. Рыцари Каса и Огненная Кавалерия Сэджина ударят с другого фланга. Тяжёлую конницу порядком потрепало в боях, но этих нескольких сотен всадников всё равно достаточно для удара на ровном поле, которое теперь принадлежит им.
— Прохлаждаешься, Грайден? — Кас остановил коня рядом.
— Пока есть возможность, — Феликс сидел на корточках и рисовал план боя пальцем на песке.
Кас сел рядом.
— На словах всё просто, — он показал пальцем направление главного удара, правда, в другую сторону, но Феликс не стал его поправлять. — Хотя, когда я увидел, сколько всего там ублюдков… начал сомневаться.
— Зато хватит всем, — сказал Феликс. — Особенно тебе.
Кас засмеялся, такие шутки он любил. В уголке рта блестела кровь, Кастиель опять прокусил губу в предвкушении боя.
— Продавец Иголок сегодня напьётся крови, — он похлопал по рукоятке меча.
— Кстати, может, хоть сейчас расскажешь, почему ты его так назвал?
— Нет, — Кас перестал смеяться. — Никогда. Удачи, брат.
Он уехал, а Феликс занял своё место в середине квадрата их трёх батальонов. Ростом он выше отца, так что не надо просить, чтобы его поднимали над головами остальных, это поле он видит прекрасно. Скоро там пройдёт враг.
Сэджин отложил книжку для записей. Почему именно сейчас, когда начнётся битва, так и тянет изменить все планы, перестроить войска и расположение ловушек? Кажется, что план дерьмо и нужно срочно его переделывать. Поставить конницу в другое место, передвинуть пехоту, пушки выставить в поле, чтобы они без остановки обстреливали вход в долину. Но теперь уже никуда не деться. Машине план понравился… и это пугало. Сэджин помнил предостережение, что они разгромят врага, но всё равно проиграют.
«Опять боишься, трусливая маленькая девочка?», — Бьёрн усмехался, показывая жесты.
— А ты разве нет? Там же твой брат, в конце концов.
«Убил уже одного, убью и другого. Эти ублюдки мне не братья».
— Как знаешь. Но всё же их очень много.
Сэджин опять полез в книжку. Может, ещё не поздно отодвинуть полк со второй линии укреплений на первую? Нет, поздно, в первой линии стоят бочки с вонючей жидкостью, в который вставлены фитили. Самым ответственным людям дан приказ поджигать и убираться оттуда… если успеют, мало кто знает, насколько мощным может быть взрыв.
Жаль, что Макграт далеко, но у новоиспечённого командира Ветра свои цели в бою. Алистер всеми силами отпирался от должности командира, говоря, что после боя уедет домой, но Сэджин настоял на своём и Макграт принял его решение. Огненная, все, кто остался после тех битв, а также рыцари Каса скрываются за деревьями, подальше от взора альбийской армии. Если конница врага пойдёт с фланга, хотя Пророк утверждал, что этого не будет, придётся её встретить и только потом атаковать с фланга. Сэджин заставил всех всадников выучить, где находятся ловушки, но сомневался, что остатки рыцарей и конных сержантов Каса послушаются. С другой стороны, Дренлиг обещал, что лично позаботится об этом вопросе и вряд ли кто-то захочет спорить с будущим маркграфом.
Вот и он сам подъехал ближе ближе, сплёвывая кровь из прокушенной губы, и молча остановил коня рядом.
— Твой план дерьмо, — сказал он с привычной наглой ухмылкой.
— Я знаю, — Сэджин сжал поводья крепче, чтобы не было видно, как трясутся руки.
— Эй, я это в шутку сказал. Что, серьёзно так плохо?
— Не знаю. Но всё может пойти…
— Если ты сейчас не возьмёшь себя в руки, я забираю командование назад. Уверен, тебе это не понравится. Так что ещё раз, всё серьёзно?
— Да, — Сэджин шумно выдохнул. — Но мы справимся.
— Вот и хорошо. Представляю, чтобы случилось, если бы нас услышали простые солдаты. Это как тогда, когда я скакал к своим полкам, а они подумали, что я убегаю из боя и сбежали сами.
Кас захохотал, и Сэджин с ним, хотя и не собирался.
— Осталась сущая ерунда — победить, — Дренлиг вытащил меч и поморщился при виде вмятин на кромке. — Всё некогда было заточить, ну да ладно. А что бы сделал Златодержец, если бы командовал сам?
— Хороший вопрос. Вряд ли бы он довёл до этого, он не обороняется, он всегда атакует.
— Наверняка. А ещё он…
Кас замолчал, услышав трубы, а следом за ними выстрелили пушки на холме. Все две, остальные фальшивые, только дымили.
— И сколько у нас времени? — спросил Дренлиг.
— Мы сможем удерживать вход в долину часа три, за это время враг выдохнется, а потом его начинают обстреливать со всех сторон из пушек, — Сэджин так много думал об этом плане, что он сегодня снился ночью. — Тогда враг разделится и…
— Значит, у нас есть три часа, — Кас недовольно поморщился. — Это он тебя сказал?
— Да. А тем временем мы…
Выстрелили пушки из замка, направленные на вход в долину. Даже без подзорной трубы видно, как люди оттуда отступают. Хотя правильнее будет сказать — бегут. Но их преследовала лёгкая кавалерия.
— Они уже прорвались, — пробормотал Сэджин.
— Теперь у нас нет трёх часов, — Кас усмехнулся. — Тем проще. А сколько, по-твоему, продержится тот холм с фальшивыми пушками?
— Должен хотя бы…
Сэджин едва разложил подзорную трубу, так сильно тряслись руки. Бой на холме уже шёл.
— Как они туда забрались? Там же отвесная стена под обстрелом! Они должны были.
— Горцы, — Кас пожал плечами. — Мы их недооценили. Дальше что?
— Артиллеристы должны поджечь бочки и порох, — Сэджин продолжал смотреть на бой.
Войска Альбы входили в долину с таким напором, будто река прорвала дамбу. Огромная чёрная масса растекалась по свободному пространству, занимая собой всё. Часть шла на холм с фальшивыми пушками и огромной древней вышкой, остальные, их большинство, устремились в долину. Да, многие гибнут в ловушках, но с таким количеством для них это всё равно, что плевок. Ещё часть вражеского войска, кажется, нордеры, сразу же шли к замку и монастырю. Пушки стреляли так часто, что стены скрывались в дыму.
— Что теперь?
— Ждём, — сказал Сэджин.
Две пушки на холме выстрелили всего по разу. Видно, как артиллеристы пытаются забить гвоздями запальные отверстия, но они просто не успели. Если бы горцы не забрались с той стороны холма, был бы шанс испортить орудия, но на пушкарей напали раньше.
— Ну а теперь что? — спросил Кас.
Сэджин не ответил. Всё уже пошло не так, как он думал.
Нил Райс, старший артиллерист из Эндлерейна, лежал на животе, пытаясь спрятать от врага то, что он не должен увидеть раньше времени. Главное, чтобы это не залила кровь. Дышать было почти невозможно, в груди торчала древко стрелы. При каждом вдохе Райс чуть не терял сознание, но держался.
Варвары отбросили всё горящее как можно дальше от мешков с порохом и бочек из замка. Теперь всё кончено, не получилось продержаться и пяти минут. Грудь горела огнём, но Нил Райс изо всех сил пытался держаться. Осталось чуть-чуть.
— Что у тебя есть? — кто-то ногой перевернул его на спину и Райс так сжал зубы от боли, что они скрипнули. Наконечник стрелы задел землю.
Варвар грязным пальцем проверил зубы Нила и заулыбался.
— Золото! — он приготовил молоточек и зубило.
— У меня… — прохрипел Рай. — Есть ещё… подарок для тебя.
Разрисованное лицо варвара вытянулось в изумлении, когда Нил передал ему маленькую пороховую бомбу с почти догоревшим фитилём.
Максвелл Гордон в свой первый бой вышел со знаменем клана Гордонов в руках. Правда, знамя не самого богатого клана состояло из медвежьего черепа и собачьей шкуры, которую все выдавали за медвежью. Но юный Максвелл всё равно был так горд оказанной честью, что почти не расстроился из-за того, что так и не убил ни одного врага. Но бой ещё идёт и у него будет шанс отличиться.
— Эй, сопляк! — крикнул отец, голый по пояс и залитый чужой кровью. — Пора тебе становиться мужчиной!
Он одной ногой стоял над раненым, который молил о пощаде.
— Добей его!
Максвелла уговаривать не надо, он переложил знамя клана в левую руку и достал нож.
— Пощадите, — молил южный сосунок, но Максвелл прикончил ублюдка одним уверенным ударом. Южанин захрипел, а Максвелл смотрел ему в глаза, чтобы увидеть, как из них уходит жизнь.
— Молодец, — похвалил отец. — Ты не то что Брюс, тот расхныкался. Ты и будешь моим наследником!
Максвелл широко улыбнулся, но не успел ничего сказать, как холм содрогнулся и взрыв так сильно ударил по ушам, что в них зазвенело. На вершине распускался огненный цветок. Жар такой, что кожа чуть ли не горела. Наверху клубился густой чёрный дым.
— Спаситель, помилуй! — через пелену в ушах слышно голос отца. — Все уходим!
Что-то катилось с вершины, постоянно подпрыгивая, длинное и продолговатое. Ствол пушки летел вниз с высокой скоростью, сбивая с ног тех, кто оказался на пути.
— В сторону! — заорал отец.
Максвелл успел отпрыгнуть, но отец нет, его снесло тяжёлым стволом, как тряпичную куклу и отбросило в кусты.
— Теперь я глава клана? — спросил Максвелл сам себя и понял, что так и есть.
Но долго радоваться не пришлось. С вершины холма катилось огромное и ржавое нечто. Та вышка из проклятого Старого Мира не удержалось на своём месте, и теперь собирала кровавый урожай из клана. От этого Максвелл уклониться не успел.
— Вот это долбануло! — Колин Доусон,