В этот раз он дождался, что все рыцари и остатки красных плащей Сэджина подготовятся и выступят следом. Теперь начинается самая лёгкая часть работы, когда нужно думать и отвечать только за себя.
— Там гонец! — Алистер Макграт показал стволом пистолета на всадника.
Феликс привстал на цыпочки и разглядел посыльного. Но этому уже не повезло в отличие от остальных, его срубили до того, как он доехал до строя.
— Жопа Вечного! — выругался Феликс.
И что же Сэджин хотел? Атаковать? Дым уже почти развеялся, но с этого места видно плохо, что происходит на другом фланге. Да и натиск альбийцев, хоть и ослабел, по-прежнему беспокоил.
— Вот же дерьмо, — Макграт пальнул поверх голов. — И что будем делать? Сэджин говорил, что нужно будет атаковать в любом случае.
— Да. Тогда мы…
— Берегись!
На строй обрушился дождь из стрел. Не очень частый и задевал в основном своих же, которые стояли к лучникам спиной. Но несколько стрел попали в пехоту Леса. Конь Алистера заржал и начал падать, Макграт едва успел высвободиться. Упал знаменосец и один из музыкантов. Кто-то из ветеранов выругался, когда стрела отлетела от его кирасы. Ещё одна просвистела рядом с ухом Феликса.
— Алистер! Надо их отогнать!
— Да как? Наши все…
По левому бедру будто ударили молотком, оно сначала онемело, а затем его пронзила острая боль. Феликс сжал зубы и попытался удержаться на ногах, но не смог. Кто-то из ветеранов его подхватил.
— Генерал ранен!
— Сраное дерьмо, — простонал Феликс. — Нам нужно…
Стрела торчала из бедра, пробив его насквозь и войдя по самое оперение. Если бы чуть-чуть в сторону, наконечник бы ударил в броню, но не повезло.
— Ерунда, — сказал ветеран, у которого не хватало зубов. — Это мы быстро залечим… но будет больно. Зажми во рту.
Он достал из сумки какую-то деревяшку с кучей надкусов.
— Чистая, — заверил ветеран. — Вчера мыл.
— Да побыстрее, — сказал Феликс, силясь, чтобы не орать от боли. По лицу скатилась предательская слеза. — Макграт! Отгони лучников!
— Попытаюсь, — Алистер выстрелил из пистолета вверх, затем из следующего, подавая сигналы. — Хоть бы они увидели.
— А сейчас будет больно, — сказал ветеран, зажав стрелу.
Феликс зажал в зубах деревяшку. Она гладкая, пахнет ёлкой, и на вкус, как хвоя. Будто это поможет. Сейчас будет чудовищно больно и лишь бы не разрыдаться. Отец терпел и не такие раны.
— Сначала я отломлю наконечник, а потом…
На мгновение Феликс потерял сознание, но боль скоро вернула его в чувство. Сначала он пытался сдерживать крик, но подумал, что в такой ситуации это не стыдно. Так что орал он, как никогда в своей жизни. Такое ощущение, будто ветеран не вытаскивает стрелу, а засовывает в рану руку и старательно в ней копошился. Но орать не стыдно, как говорил отец. Все орут от боли.
— Вот и всё! — ветеран показал окровавленную стрелу с отломленным кончиком. — Теперь только перевязать.
На землю посыпались очередные стрелы. Одна задела шлем ветерана и он выругался. Одна воткнулась в землю рядом с лицом Феликса. Кто-то из солдат встал перед Грайденом, заслоняя генерала, но вскоре рухнул на землю, заливая всё кровью. Стрела торчала из горла. Больше стрел не летело.
— Отогнали! — радовался Макграт. — Третье и четвёртое крыло прибыло.
Ветеран накладывал тугую повязку на бедро прямо поверх штанов. С каждым витком становилось больнее и больнее, но не так больно, как когда вытаскивали стрелу.
— Встать помоги, — прохрипел Феликс.
Оказалось, он ничего не знал о боли, пока не опёрся на раненую ногу. Но отец бы сражался и в таком состоянии. Чем бы это ни закончилось, Феликс хотел, чтобы у Себастьяна Грайдена не было ни малейшего повода почувствовать стыд на приёмного сына.
— Лес! — заорал Феликс из последних сил. — Слушай мою команду! Выступаем! Ветераны, в первую линию!
Пехота быстро перестроилась, выпуская вперёд самых лучших бойцов, бронированных не хуже, чем рыцари. Отец говорил, что нельзя, чтобы дело дошло до ветеранов. Так поступают, только если всё в полном дерьме. Вот как сейчас.
— Ты сможешь дойти, старик? — спросил Алистер, видя, как хромает Феликс.
— Обязан.
— Тебя надо к лекарю.
— Не сейчас.
Каждый шаг давался с трудом и Грайден просто опирался на древко короткого копья. Пехотный строй шёл медленно, он успевает. Но потом придётся бежать и это будет сложно.
— Вынужден тебя покинуть, Феликс, — сказал Алистер. — Найду коня и буду сражаться дальше.
— Удачи, Макграт. Может, ещё увидимся.
— Непременно.
Квадрат пехоты двинулся несмотря на врагов со всех сторон. Альбийцы этого не ожидали, а прибывшие Конница Ветра окончательно сломила их дух. Но в центре ещё ничего не решено. Феликс медленно ковылял вместе со всеми. Вот теперь действительно, победа или поражение, третьего не дано. Хотя смерть может ждать независимо от исхода боя.
Наверняка страшно смотреть, когда ты стоишь в тылу, а из густого дыма внезапно выходит тяжёлая кавалерия и направляется на тебя. Но сегодня Сэджин не собирался ставить себя на чужое место. В том отряде должен быть кто-то важный, генерал, а может быть, и сам король. Но кто бы это ни был, он умрёт, или они проиграют. Ублюдок уже пустил в бой все свои резервы, и теперь ждёт, когда из дыма придёт весть о победе. Но этому не бывать.
— Гори! — закричал Сэджин и всадники подхватили клич.
Те, у кого уцелели копья, врезались во врага первыми, раскидывая пехотинцев в броне и с двуручными мечами, но уцелевшие не бросились врассыпную, а продолжали сражаться. Всадники продавливали строй. Сэджин колол с коня, целясь в в открытые лица, потому что рубить шлемы бесполезно. У врага есть и несколько всадников, лошади которых расталкивают собственных пехотинцев. Сэджин рубанул одного из них и заметил свою цель.
Мужчина с седой бородой, на шлеме которого золотые зубчики короны. Он с интересом смотрел за схваткой, но присоединяться к бою не торопился. И он окружён своей гвардией, Сэджин потеряет всех раньше, чем сможет через них прорваться.
— Ко мне! — закричал он. — Ко мне, коронованный трус!
Сэджин ткнул пехотинца в лицо так сильно, что кончик лезвия глубоко увяз в черепе.
— Ко мне! — крикнул Сэджин, выдёргивая меч. — Иди сюда!
Король усмехнулся и поднял руку, отдавая приказ. Несколько окружавших его гвардейцев выдвинулись в сторону Сэджина.
— Это я убил твоего сына! Это я отрезал ему голову!
С этого места плохо видно взгляд старика, но наверняка он зол. Король Альбы поднял меч и погнал вперёд, раскидав своим конём свою же охрану. Сэджин отбивался от пехоты, держа короля в поле зрения. Сейчас он приблизится. Вокруг всадники Огненной Кавалерии, но их мало, а врага много. В схватке с пехотой они гибнут, хоть их смерть дорого обходится противнику. А король уже близко.
Он рубанул первым и Сэджин едва успел отбить удар и ударить в ответ. Король, управляя конём одними только ногами, легко ушёл от клинка. Он фехтует лучше, Сэджин понял это сразу. И что, теперь всё потеряно из-за того, что он переоценил свои силы?
Меч короля пробил кольчугу на правом рукаве Сэджина и, кажется, этот скрип из-за того, что лезвие прошло по кости. Но сейчас не до боли. Сэдж выронил свой меч, но целой рукой схватился за руки короля, не давая ему ударить ещё раз.
— Ты сдохнешь! — прохрипел король и плюнул Сэджину в лицо.
Сэджин в ответ ударил его головой. Нос правителя Альбы повернулся набок и начал синеть. Лидси тянул короля на себя, высвобождая свои ноги из стремян.
— Ты сдохнешь сам.
Он держал короля двумя руками, хотя правая горела от боли при каждом движении. Они так близко друг к другу, что видно жёлтые кривые зубы правителя. Конь Сэджина укусил коня противника и тот начал брыкаться. Сэджин почувствовал, что король теряет равновесие и они оба упали на землю.
Сэджин поднялся первым, выплёвывая изо рта воду из грязевой лужи, истоптанной копытами, и набросился на короля. С того слетел шлем с короной, показывая розовые проплешины в седых волосах. Всадники Огненной, те, кто остался, рубились вокруг, не подпуская врага к главной схватке. Сэдж несколько раз ударил короля в лицо, вскрикивая, когда делал удар правой рукой. Стальные пластины разрывали кожу на лице врага. Лидси зачерпнул грязи левой рукой.
— Жри!
Он пихал старику грязь в рот, а тот пытался сопротивляться из последних сил. Кто-то из гвардейцев стукнул Сэджина алебардой по спине, и кираса немного вмялась. Резкая боль пронзила спину и грудь, отчего сразу стало невозможно дышать. Алебардщика зарубили, а Сэдж продолжал давить левой рукой, наваливаясь всем весом.
— Жри!
Челюсть короля вдруг поддалась и открылась очень широко. Глаза округлились, а отвратительно большой язык дёргался во все стороны. Сэджин выхватил кинжал из ножен и всадил его прямо в отверстие глотки. Король захрипел и больше не шевелился.
— Отходим! — кричал кто-то сверху, но это не враг.
Два всадника подхватили Сэджина за руки и он закричал от боли в правой руке, но они не остановились и потащили его в сторону.
— Нет! Надо отрезать ему голову!
— Уходим! — командир первого крыла швырнул последнюю глиняную бутылку с огненной смесью туда, где лежало тело короля. — Уводим лорда Лидси!
Один из всадников помог Сэджину забраться на круп коня, и остатки отряда поскакали подальше оттуда.
— Верните меня, — прохрипел Сэджин, чувствуя, как кружится голова. — Верните меня туда!
— Мы не можем, — командир обвёл рукой вокруг. Их осталось не больше десяти из пятидесяти. — Мы разбиты, но король убит. Я принял решение…
— Вы сделали правильно, — пришлось согласиться Сэджину. — Но если бы мы отрезали его башку…
Он посмотрел назад, где гвардейцы пытались затушить огонь.
— Нужно заняться вашей раной.
— Потом, — бросил Сэджин и скривился, когда слегка пошевелил рукой. — Перевязывай.