— Боится огня, сучёнок. Отцеубийца.
Кто-то плюнул ему в лицо, и следом ударил ладонью наотмашь. Голова запрокинулась.
— Ну что, может уже начнём его прижигать?
— Нет, комендант сказал подождать.
— А чего ждать? Давай уже…
— Вон отсюда, — раздался новый голос.
Кто-то, судя по звуку окованных сапог, вышел, а кто-то приблизился. Сэджин слышал его дыхание.
— Посмотри на меня, — потребовал вошедший.
Сэджин приоткрыл правый глаз. Правый глаз может смотреть на свет, в отличие от левого. Это Эвар Лидси, двоюродный брат Сэджа, комендант Северной Крепости. Тот постоялый двор был рядом с ней. Да и саму крепость Сэджин знал хорошо, однажды они с братом провели тут целый месяц, пока столица была в осаде, и облазили все уголки деревянного замка.
— Очнулся, — Эвар усмехнулся и залепил кулаком Сэджину по челюсти.
Голова запрокинулась так, что хрустнуло в шее.
— За убийство своего отца ты будешь приговорён к смерти, — сказал Эвар.
— Он мёртв? — только и спросил Сэджин, как получил ещё один удар, после которого оставалось безвольно повиснуть на цепях.
— Ты же сам его убил. Заблокировал дверь, а потом поджёг. Знаешь, сколько людей погибло?
— Я их не сжигал, — прохрипел Сэджин и попытался подняться. — Я увидел, что горит, и хотел их спасти. Посмотри на мои ожоги, они…
— Получил их, когда поджигал дом, — Эвар усмехнулся. — Кто, как не Огненный Демон решился бы на такое. Но теперь тебя лучше называть Одноглазый Демон, верно?
Стоило прикрыть здоровый глаз, как сразу вспоминалась та картина. Бушующее пламя, в котором гибли люди. Нет, те, кто сгорел на поле, погибли по вине Сэджина, но пожар на постоялом дворе не может быть его рук делом. Никогда.
— Тут даже не потребуется расследование, — продолжил Эвар. — Отец лишил тебя наследства, вот ты и отомстил ему. И только такой ублюдок, как ты, мог пожелать сжечь невинного младенца. Мало тебе было, что ты сжёг заживо своего брата? Можно только сказать спасибо Спасителю, что герцогиня и ребёнок уехали раньше.
— Они живы? — пробормотал Сэджин. — Но как?
— Обидно, что тут обосрался? Герцогиня и ребёнок уехали ещё вечером, вместе с братом герцогини. Ты и не знал? Ну ничего, я вышлю им твой пепел. Тебя сожгут завтра днём, на том самом месте, где умер герцог Лидси. Так будет справедливо для тебя, ублюдок.
Он ударил Сэджина напоследок и вышел.
Сэджин встал, чтобы не висеть на руках, потому что кандалы разорвали кожу на запястьях. Отец погиб, а за это казнят Сэджина? Но ведь он… он не хотел этого, он собирался их спасти. Но мачеха жива, почему она уехала вечером? И почему никого это не заботит?
Но что толку от этих вопросов, если завтра Сэджина зажгут заживо? Быть может, это справедливо, но нет. Отец сгорел, как и брат. И они теперь навечно в этой огненной ловушке… если за них не отомстить. Мачеха жива и это неспроста.
Он в подвале, это чувствуется по сырости и замёрзшей коже, которая покрылась пупырышками. Правый глаз видит хорошо, но левый тут же безумно болит от любого света, если его приоткрыть. Сэджин стоял, прикованный, размышляя, что же делать дальше, иногда проваливаясь в беспокойный сон. Его не кормили и не выводили в туалет, даже не давали поспать, но он всё же засыпал стоя и тут же просыпался, когда во сне слышал крики горевших людей. Сколько бы это не продолжалось, лучше бы это закончилось, пусть и в огне.
Иногда приходили тюремщики, чтобы поиздеваться. Пару раз они его избили, но сейчас судя по стальным клещам, они готовили ему что-то другое.
— Господин Эвар Лидси велел тебя развлечь перед сном. А ещё он задумался, зачем нужны ногти человеку? Ну и велел их у тебя удалить.
Тюремщики захохотали. Их двое и они в плохой форме, Сэджин без труда бы их одолел, не будь связанным.
— Он боится огня, но скоро его будет очень много и от него будет очень больно. А завтра будет ещё хуже.
Сэджин закрыл глаза и отвернулся. Он в аду, откуда выход только через огонь. Как же всё меняется в этой жизни. Где-то вдалеке слышны крики, но он не знал, взаправду ли они или ему кажется. Скрипнула дверь где-то поблизости.
— Смотри, что у нас есть, — тюремщик открыл крышку лихтера. — Вот и орудие преступления. Будет справедливо, если мы зажжём огонь этим.
В камеру вошёл третий человек, высокий мужчина в плаще с капюшоном, вооружённый копьём. Один тюремщик обернулся к нему.
— Это ты Сэм? — спросил он и посмотрел на мужчину. — А чего ты такой большой?
Вошедший вытянул руку, взял тюремщика за шею и сжал пальцы так, что шея хрустнула. Второй тюремщик икнул, а незнакомец швырнул в него топорик, который воткнулся в голову с глухим стуком.
— Кто ты? — спросил Сэджин.
Мужчина молча снял капюшон.
«Выглядишь хуже, чем я себя чувствую», — показал жестами Бьёрн.
— Догадываюсь. Как ты сюда попал?
«Стащил двух коней, как услышал, и сразу примчался. Тут ход есть, я через него прошёл.»
— Я знаю про ход. Я же тебе и рассказывал. Мы же играли тут в детстве с братом.
Бьёрн нашёл ключи на одном из трупов и открыл кандалы. Сэджин просто плюхнулся на пол.
— Извини, — он с трудом встал на колени. — Я обуза для тебя. Лучше выбирайся сам. Прикончи меня, чтобы не пытали, и уходи, старый друг. Так будет лучше.
«Нет. Одевайся».
Он помог Сэджину одеться, потому что сам Сэдж ничего не мог сделать сам, и закинул ему в кармашек лихтер, покрытый кровью.
«Идём. И не говори, что мне придётся тебя тащить».
Сэджин ковылял сам, пытаясь успеть за Бьёрном, и надеялся, что это не сон. Но северянин был реальным, как и боль в руках, рёбрах и глазу. Осталось выбраться отсюда, подальше от казни. А потом… а потом останется только мстить.
— Не сюда, — шепнул Сэджин, когда Бьёрн повернул в другую сторону. — В той камере.
Северянин хлопнул себя по лбу, и тут же перехватил копьё поудобнее. Из-за угла вышло два человека.
— А это ещё кто такой? Ну-ка живо… — стражник не успел ничего сказать, как Бьёрн швырнул в него копьё, попадая в живот, и достал меч, тут же атакуя второго. Всего пара мгновений и другой стражник упал на пол и задёргал ногами в предсмертной агонии.
Бьёрн повернулся с довольной улыбкой, но она исчезла, и он рухнул на колени. В боку торчал нож. Первый стражник с копьём в брюхе выпустил рукоятку и завалился на пол, больше не вставая.
— Нет! — Сэджин подскочил к нему и подхватил. — Нет, Бьёрн! Уходим уже отсюда! Не умирай.
Бьёрн медленно осел на пол.
— Не умирай, пожалуйста! Ты же мой друг, ты не можешь вот так.
Северянин поднял руку, пытаясь показать какой-то жест, но просто направил её в сторону нужной камеры. Окровавленные губы изобразили улыбку.
— Не умирай. Я вытащу тебя, и мы спасёмся. Не умирай.
Бьёрн закрыл глаза. Сэджин встал на четвереньки и уткнулся нордеру в плечо.
— Не умирай, мой друг, мы же столько были вместе. Через столько прошли.
Северянин не ответил, он лежал без движения, будто уснул.
— Прощай, мой друг, — Сэджин встал. — Клянусь, я отомщу за тебя. Отомщу им всем, чего бы мне это ни стоило. Сожгу их всех. Но я же не могу тебя бросить тут.
Он вырвал копьё из мёртвого стражника, не обращая внимания на боль в руках. Больше она не имела значения.
— Я не могу тебя так оставить, мой друг, — сказал Сэджин. — Ты же рискнул всем ради меня. Я должен тебя похоронить.
И Бьёрн ответил:
— Разве я тебе не говорил, что нас не хоронят? Мы сжигаем мертвецов.
— Да! — выкрикнул Сэджин. — Погребальный костёр! Я устрою тебе погребальный костёр!
— Как и должно быть, — Бьёрн усмехнулся. — Это должен быть костёр, достойный сына конунга Эйрика.
— Такой же, на котором ты сжёг меня! — выкрикнул отец и заорал от боли.
— Я не сжигал тебя, — возразил Сэджин. — Это сделала моя мачеха. И я сожгу, я клянусь тебя. Её, и всех, кто к этому причастен. И ты освободишься от этого пламени.
— Сожги её, как сжёг меня и своего брата! — он опять заорал.
— Прощай, мой верный друг Бьёрн, — Сэджин зажёг лихтер. Крепость деревянная и хоть и брёвна отсырели, но паклю между ними обновляют регулярно. А где-то там должны быть бочки с маслом. — Мне будет тебя не хватать. Но клянусь, я разожгу костёр, на котором сожгу весь мир.
— Поджигай и уходи, — сказал Бьёрн. — Отомсти за нас всех. Пусть они страдают.
— Клянусь, — Сэджин поджёг паклю. Загорелось очень хорошо и Лидси постоял, глядя, как голодное пламя постепенно становится всё больше. — Огонь будет вести меня.
А когда он выбрался наружу, пожар над Северной Крепостью уже радовал глаз.
— И почему я раньше боялся огня? — спросил Сэджин и усмехнулся. — Ведь огонь очищает.
— Капитан Грайден! — закричал один солдат. — Вам срочно нужно это увидеть.
Феликс не был главным на этой заставе, но назначенный для остатков Леса командир уважением не пользовался, его никто не слушался, поэтому все приходили к Грайдену по старой памяти. Иногда даже называли генералом.
— Что случилось?
— Там человек. Вы его… мы его знаем.
Это Сэджин Лидси, он потерял сознание, едва только слез с коня. Сэдж истощён, будто очень давно ничего не ел и не пил. На левом глазу грубая самодельная повязка, руки страшно обожжены. Феликс тут же приказал лекарю им заняться.
— Ну и дела, — сказал Кас, когда они остались наедине. — Хорошо, что он не попался никому. Его же ищут по всему королевству.
— И что мы будем делать? — спросил Феликс.
— Не знаю, но выдавать его я не буду, — Кас сжал руку на эфесе меча. — Ты же помнишь, благодаря кому мы выжили в той битве. Кто придумал тот план.
— Я и не спорю, Кас. Но что будем делать?
— Не знаю. Отец уже скоро будет в курсе, что случилось. И он или выдаст Сэджина… или, если нам повезёт, решится ему помочь, чтобы получить верного союзника, когда Сэдж заполучит себе титул. Хотя… нет… я не знаю. Но ты же не веришь, что он убил отца?