Вот только кое-что я сделала перед отходом, хотя это и могло нас задержать – сунула в волосы заколку, а в сумочку для прогулок положила камень и тоненькую пачку писем от Рона. Подвеска и так всегда была на мне – её я не снимала даже ночью. Пожалуй, теперь точно всё – без остального сумею обойтись, хотя понятия не имею, куда мы бежим с Эмили посреди ночи. Главное, чтобы подальше от Оскотта.
Перед выходом не удержалась – когда подруга уже тянула меня за руку, бросила последний взгляд на комнату, в которой провела целый год. Пожалуй, мне будет немного её не хватать. Кажется, сейчас я готова перевернуть ещё одну страницу в книге своей жизни. Очень надеюсь, что таких будет ещё много и на них не будет больше страшных сказок.
В полной тишине и темноте, почти наощупь мы с Эмили спустились на второй этаж и двинулись к старому корпусу. Ну конечно – вряд ли для внучки старой леди это такой уж большой секрет.
В школе стояла мёртвая тишина – казалось, ещё немного, и услышу шорох снежных хлопьев за окнами.
Вслед за подругой я пробиралась по спутанному тёмному лабиринту помещений старого корпуса, лавируя меж строительных лесов, щёток, лестниц, то и дело спотыкаясь без света, задыхаясь от запаха пыли и побелки, обливаясь потом в уличной одежде и в смятении прислушиваясь к звукам за спиной – вздрагивая оттого, что казалось, будто за нами погоня.
Но мы смогли беспрепятственно спуститься на первый этаж этого рассыпающегося здания, а потом через разбитое окно – наружу, в боковой проулок и на площадь, где морозный воздух разом ворвался в лёгкие, выбив из них тяжёлую взвесь побелочной пыли и оглушив своей свежестью.
Свобода! Мне показалось, как только стены перестали давить – я сама стала легче на несколько фунтов.
Эмили меж тем потащила меня за собой в один из соседних переулков – пересекать площадь, где всё видно, как на ладони в свете полной луны, мы не стали.
И лишь там, в узкой расщелине меж высоких домов, мы позволили себе остановиться на минуту, прислонившись спинами к какой-то стене, и отдышались.
- Как… как ты узнала?
- Узнала что? – простодушно переспросила Эмили, заправляя за уши светлые локоны, рассыпавшиеся из-под шапки. Кажется, она вскочила и бросилась меня спасать спросонья, даже не причесавшись. – Если ты про то, что натворила, то я понятия не имею, в чём тебя обвиняют, но заранее уверена, что ты не при чём. А если и при чём, то это была какая-нибудь нелепица и ты не хотела ничего дурного.
- Ох, Эмили, я… можно я тебе потом расскажу, что я натворила? Вернее, не натворила, а кое-кто подумал, что натворила, а на самом деле всё было совсем не так… короче, всё очень сложно.
- Да я уже поняла, - слабо улыбнулась подруга.
- Лучше скажи, как ты узнала, что я заперта в комнате и меня надо спасать?
Эмили посмотрела на меня как-то странно.
- Аврора.
- ?!
- Аврора. Понятия не имею, что вы там с ней не поделили, но видок у неё был помятый, растрёпанный и кажется даже зарёванный. Она посреди ночи принялась ломиться ко мне в дверь, хорошо соседка спит после экзаменов как убитая. Ну я открыла, конечно – думаю, мало ли, пожар там или плохо кому, а она стоит на пороге и глаза совершенно безумные. Сказала только, что у неё совсем нет времени, а то её хватятся. Что ты сидишь в комнате взаперти и тебя обвиняют в преступлении, которого ты не совершала. И я должна тебя из комнаты украсть и вывести потихоньку из школы, а потом спрятать в каком-нибудь надёжном месте. И что она выпустила бы тебя сама, но Оскотт не расстаётся с твоим ключом даже во сне, и у неё тоже отобрал. Кстати – я вообще не поняла, при чём тут наш учитель географии! Надеюсь, потом ты мне всё по порядку объяснишь. А сейчас давай уже дальше в путь! Мы еще слишком близко к Эбердин.
- И то верно, - вздохнула я. – Веди! А куда?..
- Как куда? – удивилась Эмили. – Домой к тётке моей. Которая родила недавно. Если и есть человек, который способен во всём этом кавардаке разобраться, так это моя бабуля.
У меня на душе тут же посветлело.
Эмили уверенно вела меня в ночном хитросплетении улиц и переулков, а я только молилась про себя, чтобы нам не попались какие-нибудь пьяницы или грабители. Но, видимо, лимит невезения на сегодня я уже исчерпала, потому что мы без приключений добрались до двухэтажного особняка, светлеющего в темноте белыми изящными колоннами. Где-то на втором этаже слабо светилось одно окно и раздавался плач ребёнка.
- Кстати, Эм, забыла спросить – а как тебе удалось открыть мою дверь? У тебя что, отмычка есть?
- Глупости, Кэти! – хихикнула она, поднимаясь на крыльцо и протягивая руку к дверному молотку. – Просто все замки на этаже одинаковые. Каждый ключ подходит ко всем. Ты не знала? Так специально сделано по секрету, чтобы в случае пожара дежурные не теряли драгоценное время, вспоминая, какой ключ откуда. Мало ли, девушки угорят или будут глубоко спать и не откроют на стук. Ах да, Кэти! Я ведь тоже кое-что чуть не забыла!
Эми сделала несколько громких ударов, и мы с ней напряжённо прислушались к тишине за дверью.
- Что ещё?
- Хотела тебе сказать. Видно было, что Аврора очень спешит, поэтому она не стала со мной тебя вызволять. Но на самом деле мне показалось, ей просто-напросто стыдно – она всё время отводила глаза. Я так понимаю, у неё не очень-то приглядная роль во всей этой тёмной истории?
Откуда-то из глубины дома раздались шаркающие шаги.
- А самое главное – она кое-что добавила перед уходом. Несколько слов, которые попросила тебе передать.
За дверью голос пожилого мужчины спросил, кого это принесло в такой час. Эмили громко себя назвала, и тут же зазвенели ключи.
- Она просила тебе передать: «Прости, что я такая трусиха».Дворецкий немедленно провёл нас наверх, где я тут же попала в крепкие тёплые объятия моей старой леди. Она не спала в этот час, а вместе с нянькой и молодой графиней нянчила младенца.
Нас с Эмили принудительно напоили чаем с травами и заставили всё подробно рассказать. По мере моего рассказа глаза Эмили всё больше округлялись, а старой леди – мрачнели.
Дослушав до конца, она велела мне сидеть тихо и пить третью чашку чая, а сама куда-то ушла прямо в ночь. Только дверь входная хлопнула. Я вся извелась от переживаний, что заставила своего ангела-хранителя выйти из дому в такую непогоду. Ну и от любопытства, само собой, потому что она не сказала мне, куда идёт.
Её не было около часа. Мерно тикающие ходики на стене гостиной показывали четыре. Сколько же ещё будет длиться эта бесконечная зимняя ночь?..
Наконец, леди Темплтон вернулась и приказала прощаться с Эмили и немедленно идти за ней. Мы с подругой крепко обнялись, не скрывая слёз. Обе не знали, что сказать, – кажется, у Эми до сих пор не укладывались в голове мои откровения, а у меня не находилось подходящих слов. Я просто пообещала ей написать при первой же возможности и от всей души поблагодарила за помощь.
Старая леди не дала нам долго нежничать и повела меня за собой на улицу.
В густой метели, которая под утро снова начала торжественно засыпать Фрагонару, блистательную столицу Королевства Ледяных Островов, я с трудом разглядела чёрный экипаж, запряжённый четвёркой вороных коней. Он казался провалом в пустоту меж кружащихся потоков снежных хлопьев.
Наставница порывисто меня обняла. Я прижалась к её щеке, ощущая знакомый и ставший родным запах духов и пудры.
- Милая моя, береги себя! Верю, что всё будет хорошо. Ты слишком светлая девочка, чтобы было по-другому. Вот только свет твой нужно оберегать от мира – он слишком жесток и алчен, и любит гасить огни. А сейчас не трать больше ни минуты – садись и езжай. Я же с рассветом вернусь в школу и наведу там порядок.
Я отстранилась от неё, поражённая.
- Как? Вы не едете со мной? Но я думала… И что это за экипаж? Кто там и куда меня повезёт?
Старая леди посмотрела на меня загадочно.
- Там человек, который тебе поможет.
(6/7 - 14)
Честно говоря, экипаж выглядел крайне подозрительно. И как здравомыслящая юная барышня, я бы туда в жизни не села при других обстоятельствах. Тем более, что на облучке, помимо кучера, виднелся еще какой-то человек в неприметной тёмной одежде. Итого сразу трое незнакомцев.
Но я должна была довериться старой леди – она ни за что не отправила бы меня с этими людьми, если бы мне с ними угрожала опасность. К тому же оставаться в гостеприимном доме её дочери не хотелось – не хватало ещё, чтобы к ним нагрянул обыск. Кто знает, какое осиное гнездо я разворошила своей так некстати открывшейся магией, и кто пойдёт по моему следу.
Поэтому, обняв старую леди ещё раз напоследок, я выдохнула, расправила плечи и решительным шагом направилась к экипажу.
Чёрное дерево, тёмные металлические заклёпки, никаких гербов, вензелей и других украшений. Окна затянуты серой тканью. Лошади нервно перебирают копытами – торопятся в путь, звенит сбруя в мёртвой предутренней тишине.
Я распахиваю дверцу…
И не могу сдержать вздоха облегчения.
Странная всё-таки штука – жизнь. Когда-то давно у меня поджилки тряслись при виде этого человека. В моём маленьком наивном мирке он был чуть ли не воплощением вселенского зла. И вот сейчас я до жути рада его видеть.
- Мисс Лоуэлл, поторопитесь и не впускайте внутрь снег. Пора трогать – нам следует покинуть город до рассвета.
Послушно сажусь напротив и принимаюсь его разглядывать.
- Мистер Шеппард, а вы изменились!
Взгляд усталых покрасневших глаз человека напротив чуточку смягчается. И он рад меня видеть – мы как два соучастника преступления, которые не виделись много лет. У нас тоже есть общие тайны.
- В чём же состоят эти изменения, интересно узнать?
Он похудел, стал не таким грузным, а больше жилистым… исчезла одутловатость глаз, хотя смотрят они столь же пристально и по-бульдожьи цепко. Вот только пропала из них та мёртвая давящая пустота. Они теперь живые.