Что это было вообще?.. Синие искры тают на моих ладонях, Рон опускает меч. Женщина стоит по-прежнему в той же позе, крепко прижимая к себе сына.
А лис ложится на брюхо, разевает пасть и улыбается, вывалив язык. А потом начинает медленно ползти вперёд. Смотрит прямо на меня – заискивающе… как будто извиняется. На золотистой шерсти чёрные полосы переливаются бархатом, так и хочется погладить. И тогда я делаю шаг вперёд.
- Рин, стой на месте! Даже для тебя это…
- Всё хорошо! – улыбаюсь я и быстро преодолеваю оставшиеся три шага. Присаживаюсь рядом, кладу руку на голову лису. Он зажмуривается от удовольствия.
- Это просто мой пёс.
Лёгкий хлопок – и полосатый оборотень у моих ног, вожак целой стаи зубастых хищников, превращается в провинившуюся собаку. С виноватым видом лижет мне ладонь.
- Светлячок, плохой мальчик! Как ты меня напугал!
Хотя мне всё ещё немного страшно, радость Светлячка, который вскакивает и принимается прыгать вокруг меня со счастливым лаем, быстро возвращает оптимистичное настроение. Как же здорово! Мало того, что мой любимый питомец снова со мной – и я действительно горжусь тем, что он умудрился не только пройти такое расстояние под землей от одного замка до другого, но еще и стать вожаком стаи. Так теперь, судя по всему, у нас есть надёжный телохранитель в этом опасном месте.
В моей голове – яркие вспышки собачьих эмоций. Светлячок вовсю транслирует свой восторг от обретения вновь любимой хозяйки.
Но это что же получается – я всё это время в Эбердин держала под боком целого всамделишного оборотня? То есть это был совсем не щенок, который случайно забрёл на пепелище, как я тогда подумала? Получается, наоборот, этот обитатель «нижнего мира» каким-то непостижимым образом выбрался из подвалов Замка пурпурной розы на поверхность, когда пала тамошняя печать, и потом остался в самом безопасном для себя облике.
Немного жутко осознавать, что только что Светлячок был в стае зверюг, которая чуть нас всех не сожрала. С другой стороны, домашняя кошка тоже страшный хищник для мышек и птичек. А собаки – всего лишь немного одомашненные потомки волков, с которыми даже человеку лучше не встречаться зимней ночью в лесу.
- Мда. Наш зверинец явно пополняется, - ошеломлённым голосом говорит Рон. Конечно же, он помнит, кто такой Светлячок, по моим рассказам. Да и поведение здоровенного пса рядом со мной больше всего сейчас напоминает глупого щенка, который носится по лужайке за бабочками.
Рон засунул меч в ножны и сделал шаг ко мне…
Светлячок замер у моих ног, вздыбил шерсть на спине и зарычал в его сторону.
Вот тебе и раз.
Рон попытался сделать ещё шаг, но в рычании появилась нешуточная угроза. Готова поклясться, что это можно было перевести примерно как «Моё! Сунешься – загрызу!».
- Глупыш, ты чего! – я наклонилась к Светлячку, чтобы обнять его за мохнатый загривок и оттащить.
- Рин! Не лезь. Мы сами разберёмся. Это мужской разговор.
Ух и мрачным взглядом смерил он собаку! Мне как-то сразу поплохело. Я послушно сделала шаг в сторону.
Рон невозмутимо пошёл вперёд, не сводя с пса тяжёлого, давящего взгляда. Рычание становилось всё громче, Светлячок обнажил здоровенные клыки в угрожающем оскале. Как-то мне всё это совершенно переставало нравиться.
И когда рык поднялся до совсем уж опасных нот, перешёл в срывающийся лай, Рон остановился. Нависая всем своим ростом над собакой, которая постепенно теряла в размерах, становилась меньше. Скоро это было уже обычный, хоть и крупный, пёс – но никак не здоровенный лось.
Рон молчал. Просто молчал и смотрел на него. И взгляд этот был такой… у меня сердце в пятки ушло. Я уж не знаю, что там чувствовал Светлячок, но я перепугалась Рона до чёртиков. Не хотела бы я, чтоб когда-нибудь такой взгляд он направил на меня.
Рычание становилось всё тише и тише, и наконец совершенно умолкло.
- Лежать! – резкая команда в тишине.
И пёс послушно ложится.
Я выдохнула и только тут поняла, что всё это время забывала дышать.
- Кто теперь вожак?
Тихое поскуливание, уши прижаты.
- То-то же.
Рон опустил руку и почесал пса за ухом. Тот слабо завилял туда-сюда пушистым хвостом.
- Гуляй!
Светлячок послушно вскочил и отбежал в сторону.
А Рон подошёл ко мне, теперь, наконец, беспрепятственно, и положил руки мне на плечи.
- У тебя испуганное лицо. Сильно боялась?
- Тебя – немного… - шепчу бессвязно и сама себе удивляюсь. Но когда у Рона такое лицо, мне хочется пойти гулять куда-нибудь подальше, как Светлячку.
Неловкую сцену прерывает приближение Олава и его мамы.
- Вы оттуда? Сверху? – взволнованно спрашивает женщина, с надеждой всматриваясь в нас своими огромными лучистыми глазами, которые одни кажутся живыми на её бескровном лице.
- Да. Мы пришли… - собираюсь пояснить я, но она перебивает.
- Это значит, ещё одна печать разрушена?
- Ну… да! Я её того… сломала в общем.
- Значит надо спешить! Арвла… живой камень, охраняющий все входы в нижний мир, реагирует на такое, как бык на красную тряпку! Она взбесится! Нужно попытаться выйти на поверхность, пока есть такая возможность – скоро станет уже поздно. Вы ведь возьмете нас с собой?
- Конечно. Мы за этим и пришли. – Это уже Рон вступает в разговор. – Правда, по дороге ещё и пополнили наш зверинец, ну да всё к лучшему, надеюсь. Так что хватит болтовни, детали расскажете по дороге.
И мы поспешили в обратный путь, сопровождаемые задорным лаем Светлячка, который эхом отражался от неподвижных урглов. И камни казались ужасно удивлёнными тем, что кто-то осмеливается нарушить их привычную тишину.
Наверное, больше удивленными казались только аграллахи, которые снова сбросили свою маскировку и молча смотрели нам вслед, неподвижно стоя у подножия скал и раскрыв рты.
Глава 17
Ох, мама Олава оказалась права!
Чёрная гадость под мостом встретила нас разъярённым ворчанием. Она то и дело вскидывала кипящие протуберанцы, волнами накатывала на берега, угрожающе тянулась к ногам безрассудных путников, которые так неосторожно вздумали потревожить её покой.
На мои попытки запустить в неё лезвием синего огня взбесившаяся лава ответила тем, что подняла огромную волну, всей тяжестью пала на мост и… обрушила его в бездну.
- Скажите мне, что у кого-то остались идеи? – спросила я нарочито-беспечным тоном. Не может быть, чтобы мы зашли так далеко, просто чтоб остаться здесь – стоять на берегу пятью изваяниями самонадеянных идиотов.
- А ты сомневалась? – подмигнул мне Рон, опустился на колени перед псом, схватил его лохматую башку и заставил посмотреть себе в глаза.
- Что ты…
- Тш-ш-ш! Те мешай. Я концентрируюсь. Ты же сама говорила, что он понимает мыслеобразы?
Я умолкла и принялась ждать, что будет дальше. Мама Олава тем временем пыталась остановить очередной приступ кашля – кажется, они усиливались, когда она волнуется. А сейчас поводов для волнения было хоть отбавляй. Олав держал её за руку и с надеждой следил за действиями Рона.
Наконец, Светлячок коротко рыкнул… и прямо на наших глазах вырос раза в три. А потом обернулся хищной полосатой птицей. Нетерпеливо перебирая когтистыми грифоньими лапами, птица глядела на нас то одним, то другим глазом, выспрашивая дальнейших указаний.
Не-е-е-ет… он же не может иметь в виду?..
- Мальчик идёт первым, - кивнул Рон.
Олав с решительным видом сделал шаг, но мать отодвинула его.
- Слишком опасно. Давайте я.
- Как скажете.
- Прямо на спину?
- Да.
- Уверены, что он не… в смысле, аграллахи песни слагают о кровожадности этих монстров.
- Моя девушка верит этому псу, а я верю своей девушке. Залезайте.
Я стояла, вертела головой от одного к другому и пыталась понять – это они сумасшедшие, или просто я слишком нормальная.
Но у меня, к сожалению, не было других предложений.
- Рин, а запусти-ка парочку своих фейерверков вон в ту сторону! – и Рон указал мечом куда-то влево. Я тут же поняла задумку и постаралась вложить всю силу в её реализацию. В отвлечение внимания, то есть.
Вспышка. Клубок синих искр летит в чёрную пропасть. Разъярённое шипение арвлы. Вспенивается новая волна – два выплеска, как гигантские челюсти, смыкаются и раздирают пламя на части. А у меня наготове уже парочка новых шаров. Снова. И снова. И азарт уже разносится по моим венам пьянящей волной. Пар поднимается над бездной – там, где её коснулась моя магия. Дымящиеся гейзеры, закрученные вихри, что рвутся на клочки и уносятся к ненастоящему небу ненастоящими облаками. Облаками, которых, верно, никогда не знало это унылое место.
- Рин, хватит! Теперь ты! – я отираю пот со лба и оборачиваюсь. Каким-то образом за это время Светлячок умудрился переправить на ту сторону и женщину, и её сына.
- Вот ещё! Твоя очередь!
- Будем пререкаться или поступим по-умному?
- По-умному! Сначала ты!
- Черепашка!!
- Я уже триста лет Черепашка!! А ты подумал, кто будет арвлу отгонять, если…
Но Рон уже потерял терпение. Нет, зря я разрешила ему дрессировать моего пса. Лучше бы он слушался только меня.
Повелительный взгляд в сторону птицесобаки – и мой полосатый мальчик, которого я так долго и трепетно растила, без зазрения совести меня предаёт. Просто-напросто подлетает и хватает когтями за талию. Больно хватает, между прочим!