Голос ее стал резким. Глаза загорелись холодным блеском. И Тарен понял, что краткий миг воспоминаний улетучился. Он знал, что Эйлонви надо вырвать отсюда любым способом. Ему стало еще страшнее при мысли, что ее, возможно, уже не спасти. Он, не раздумывая, схватил Эйлонви за талию и попытался взвалить себе на плечи.
Эйлонви ударила его по лицу с такой силой, что он зашатался. И все же боль Тарен почувствовал не от удара, а от ее презрительного высокомерного взгляда. На губах принцессы теперь змеилась злобная и насмешливая улыбка. Для нее он был чужим, незнакомым, и от этого сердце его разрывалось.
Он еще раз попытался схватить ее. Эйлонви с криком ярости изогнулась назад и вырвалась.
– Акрен! – позвала она. – Акрен! На помощь!
Она выскочила из комнаты и понеслась по коридору. Тарен схватил тростниковую лампу и помчался следом за убегающей принцессой. Ее сандалии стучали по каменному полу в темноте коридора. Край платья мелькнул и исчез за углом. Эйлонви не переставая выкрикивала на бегу имя Акрен. Еще мгновение, и она поднимет на ноги весь замок! Тарен проклинал себя за глупую поспешность. Теперь не оставалось ничего другого, кроме как догнать заколдованную девушку, прежде чем исчезнет последняя надежда на бегство и спасение. Он уже слышал крики и звон клинков там внизу, у стены.
Пламя тростниковой лампы опалило ему руку, и он в сердцах отбросил ее в сторону. Уже в темноте Тарен не разбирая дороги помчался в конец коридора, а потом по лестнице вниз. На всем бегу он влетел в Большой зал Каер Колур. Алая дымка рассвета затянула полуразрушенные проемы окон. Эйлонви неслась по этому гигантскому залу, перепрыгивая через вздыбленные и расколотые каменные плиты. И снова исчезла в полутьме. Неожиданно чья-то рука вцепилась в полу его куртки и рванула так резко, что Тарен почти откинулся назад. Свет факела полоснул его по глазам.
– Сторож Свиньи! – прошипел Мэгг.
Главный Управитель вытащил из складок одежды кинжал и направил его в грудь Тарена. Тот успел вскинуть руку и заслониться от удара. Мэгг взвыл и занес над головой факел, словно меч. Тарен отпрянул, пытаясь выхватить свой собственный меч. Крики разбуженных стражников эхом заметались по залу. В следующее мгновение он увидел Гвидиона, за ним, отражая натиск врагов, пятились остальные.
Мэгг, забыв о Тарене, повернулся лицом к Гвидиону и его друзьям. Ффлеуддур отшвырнул насевших на него воинов и устремился к Главному Управителю. Грива желтых волос струилась и трепетала за спиной барда. Лицо его сияло яростным восторгом боя.
– Он мой! Паук мой! – кричал Ффлеуддур.
Клинок свистел и крутился над его головой. Мэгг при виде неистового барда завопил от страха и попытался ускользнуть. Ффлеуддур в мгновение ока оказался рядом с ним, лупя мечом с такой яростью, что ни один удар не достигал цели. Мэгг обернулся и со всей силой отчаяния вцепился барду в горло.
Прежде чем Тарен успел прийти на помощь Ффлеуддуру, дорогу ему преградил воин с занесенным над головой топором. Через мгновение Тарена оттеснили в самый угол зала. Он видел, как среди неразберихи битвы мечется принц Рун, как бьется сразу с толпой стражников Гвидион. Меч принца Моны сломался, и он размахивал коротким обломком, но каким-то чудом угодил в голову стражника, нападавшего на Тарена, и тот со стоном упал.
Ффлеуддур и Мэгг все еще боролись. Но когда Тарен рванулся к барду, темная лохматая фигурка Гурги опередила его. С бешеным воплем Гурги взлетел в воздух и шлепнулся на Мэгга. Он вцепился в массивную серебряную цепь на шее Главного Управителя и повис на ней. Мэгг захрипел и повалился на спину, задыхаясь и шипя. В одно мгновение бард уселся на Мэгга верхом. Гурги, не обращая внимания на удары молотящих по воздуху ног Мэгга, ухватил того за пятки и изо всех сил старался прижать их к полу. Ффлеуддур, сидя у ненавистного Управителя на голове, казалось, готов был осуществить свою угрозу и раздавить паука.
В руках Гвидиона молнией сверкал выхваченный из ножен Дирнвин. Он уже поразил двух воинов, и теперь они без движения лежали на каменных плитах пола. Остальные стражники разбежались при виде огненного меча. Широкими шагами Гвидион поспешил к своим спутникам.
– Эйлонви заколдована! – прокричал Тарен. – Я потерял ее!
Взгляд Гвидиона устремился к дальнему углу зала. Там, в раздвинутой алой занавеси алькова, стояла Эйлонви. Рядом с ней – Акрен.
Глава семнадцатаяЗаклинания Каер Колур
Тарен застыл с замирающим сердцем. Он вспомнил другой день, когда так же стоял с ужасом перед злой волшебницей. Он задрожал, как если бы вновь был тем мальчиком, который увидел королеву в черном одеянии. Ее волосы серебряными локонами ниспадали до плеч, лицо не утратило своей красоты, хотя и было мертвенно-бледным. Тогда, в Спиральном замке, она была вся украшена драгоценными камнями, а теперь на ее бледных руках не было ни колец, ни браслетов. Но глаза сверкали холодными алмазами, и Тарен не мог отвести от них взгляд.
Гвидион выступил вперед, Тарен последовал за ним с высоко поднятым мечом. При виде их Эйлонви отшатнулась и прижалась к Акрен.
– Положите оружие, – приказала волшебница. – Жизнь девочки связана с моей, если вы убьете меня, то умрет и она!
Увидев черный меч, Акрен застыла, но не сделала ни малейшей попытки к бегству. Вместо этого губы ее скривились в некое подобие жуткой улыбки. Гвидион остановился и пытливо посмотрел на волшебницу. Медленно, с темным от гнева лицом, он вложил Дирнвин в ножны.
– Повинуйся ей, – сказал он Тарену. – Даже в смерти она может быть смертельно опасна.
– Ты поступил мудро, принц Гвидион, – тихо сказала Акрен. – Ты не забыл меня, а я не забыла тебя. Я также вижу тут Помощника Сторожа Свиньи и глупого барда, который уже давно должен был стать падалью для ворон! Остальные меня пока не знают, но скоро узнают.
– Сними свое заклятие с Эйлонви, – сказал Гвидион. – И ты сможешь свободно уйти, куда захочешь. Мы не остановим тебя.
– Лорд Гвидион щедр, – с насмешливой улыбкой сказала Акрен. – Ты предлагаешь мне свободу, когда твоя собственная жизнь висит на волоске. Тебе и твоим спутникам не следовало являться в Каер Колур. Так что напрасно ты храбришься. – Ее взгляд задержался на Гвидионе. – Как жаль, что такой мудрый человек пренебрег возможностью стать моим супругом и править вместе со мной… когда такая возможность у него еще была…
Акрен тряхнула головой.
– Освободить девушку? – продолжала она. – Нет, лорд Гвидион. Она будет подчиняться и служить мне, как я того пожелаю. Ее связывают не только мои заклинания. Вам известно ее происхождение, вы знаете, что в ее жилах течет кровь волшебниц. И сам Каер Колур давно ожидал свою принцессу. Он взывал к ней, и так будет всегда, пока хоть один камень здесь стоит на другом. Это ее право и обязанность по рождению, а я лишь помогла Эйлонви воссоединиться с ее родовым гнездом.
– Ты принудила ее прийти сюда! – взорвался Тарен. – Эйлонви появилась в Каер Колур не по своей воле! И ни минуты не останется здесь, как только очнется!
От волнения он утратил всякую осторожность и невольно шагнул к Эйлонви, которая с любопытством его разглядывала. Гвидион остановил юношу, положив ему ладонь на плечо.
– Неужто она и в самом деле тут против воли? – Акрен величественно простерла руку в сторону алькова, где стоял старинный сундук величиной с саму Эйлонви. – Я показала ей, что в нем сокрыто. Все тайны магии сохранены для нее. Все принадлежит ей. Во власти принцессы такая великая сила, о какой она и помыслить не могла. Ты просишь ее отказаться от всего этого? Что ж, пусть решает сама.
При этих словах Акрен Эйлонви подняла голову. Губы ее раскрылись, но она не заговорила. Словно бы колеблясь, она перебирала пальцами серебряную цепь у себя на шее.
– Послушай меня, принцесса, – тихим, но властным голосом произнесла Акрен, – они хотят лишить тебя наследства. Волшебства, которое принадлежит тебе по праву крови.
– Я принцесса из Дома Ллира, – размеренно, холодно и высокомерно отчеканила Эйлонви. – Я желаю взять то, что принадлежит мне. Кто эти люди, которые хотят отобрать у меня все это? Я вижу того, кто недавно напугал меня в моей комнате. Сторож Свиней, как он заявил. Остальных я и вовсе вижу впервые.
Душераздирающий вой Гурги разнесся по Большому залу:
– Да, да! Нет, нет! Ты знаешь нас! О да! Не наполняй мою бедную, слабую голову жалками и печалками! Ты не могла забыть! Это Гурги! Скромный, верный Гурги! Он жаждет послужить мудрой, прекрасной принцессе, как служил всегда!
Тарен отвернулся. Горе несчастного маленького существа причиняло ему еще большее страдание, чем собственная печаль. Акрен, внимательно и пристально наблюдавшая за Эйлонви, удовлетворенно кивнула.
– А их судьба? – сурово сказала она. – Какова должна быть судьба тех, кто собирался отнять наследство принцессы?
Эйлонви нахмурилась. Ее глаза перебегали с одного стоящего перед ней человека на другого. Словно бы нехотя она повернулась к Акрен и растерянно произнесла:
– Их… их следует наказать.
– Она говорит твоим голосом! – вскричал Тарен. – Твоими словами! В ее сердце нет злобы, она не желает того, что произносят ее уста!
– Ты так думаешь? – ядовито улыбнулась Акрен. Она крепко взяла Эйлонви за руку и указала на Мэгга, распростертого на каменных плитах пола под тяжестью навалившегося на него Ффлеуддура. – Видишь, принцесса, один из твоих верных слуг все еще во власти вторгшихся сюда людей. Вели освободить его!
Ффлеуддур, сидя верхом на плечах Мэгга, крепче ухватил Главного Управителя за шиворот. Мэгг плевался, извивался червем и ругался на чем свет стоит, пока бард гневно его тряс.
– Твой дрессированный паук – мой пленник! – прохрипел Ффлеуддур. – У меня к нему свой, давний и еще не оплаченный счет. Ты желаешь, чтобы я его отпустил, дорогуша Акрен? Тогда отпусти Эйлонви.
– Не смей ставить мне условия! – заносчиво ответила Акрен.
Она сделала короткий жест в сторону Эйлонви, и Тарен увидел, как лицо девушки исказилось свирепым и грубым выражением. Она подняла руку и выставила указательный палец.