Тарен сидел напряженный, словно натянутая струна. Он переживал каждое слово Эйлонви, будто все не кончилось, а лишь только начинается и нужно нестись ей на помощь немедленно. Эйлонви покосилась на него и продолжала:
– Но Акрен не теряла времени. Она произнесла надо мной какое-то заклинание, и после этого я уже мало что помню. До тех пор, пока золотой шар снова не оказался у меня в руках. А затем… затем все стало каким-то странным. Это трудно объяснить. В его свете я вдруг увидела вас всех. Нет, я видела вас и раньше, но всего лишь глазами. А глаза были словно бы не мои. Но теперь я вас увидела… нет, почувствовала сердцем! И в глубине сердца слышала вашу страстную мольбу, чтобы я освободилась от заклинания, разрушила его. Я вдруг поняла, что хочу этого не меньше вас.
Эйлонви обвела глазами притихших слушателей.
– И все же казалось, что во мне сидит вторая Эйлонви. Одна жаждала освободиться, другая упиралась. Понимаете, та, другая я ужасно хотела стать волшебницей и нашептывала первой, внутренней Эйлонви, что, уничтожив книгу, она потеряет всю свою колдовскую силу! И знаешь, что я вспомнила? – повернулась она к Тарену. – Я вдруг поняла, что чувствовал ты давно в Болотах Морвы, когда решил отказаться от волшебной фибулы Адаона.
Эйлонви нежно улыбнулась Тарену и тут же снова нахмурилась. Тень неприятных воспоминаний скользнула по ее лицу.
– А потом стало так страшно! – Эйлонви спрятала лицо в ладони. – Я лучше не буду об этом говорить. – Она некоторое время помолчала. – Теперь уж мне никогда не быть волшебницей! Я всего-навсего обыкновенная девушка.
– Это не так уж мало, принцесса, – мягко сказал Гвидион. – Да, ты многим пожертвовала. Но можешь гордиться – ты помешала Акрен стать правительницей Придайна. Мы обязаны тебе больше, чем просто жизнью.
Эйлонви, казалось, не слышала его.
– Я не жалею о книге заклинаний. Даже рада, что она сгорела, – прошептала она. – Но мне жаль моей игрушки. Мой золотой шарик, наверное, булькнул на дно и навсегда канул в море. – Она вздохнула. – С этим ничего не поделаешь. Но мне так будет не хватать его.
Тарен краем глаза заметил мелькнувшую в сером небе черную точку. Он вгляделся и стремительно вскочил на ноги. К ним, увеличиваясь с каждым мгновением, неслась Карр!
– Нашлась! – закричал Ффлеуддур.
Уши Ллиан поднялись, длинные ее усы дрогнули, лапы напряглись, словно она изготовилась к прыжку. Но неожиданно для всех громадная кошка села, обвилась хвостом и приветливо замурлыкала. Она приветствовала свою бывшую соперницу.
Встрепанные перья Карр торчали во все стороны. Она принялась кружить над самой головой Эйлонви. Несмотря на то что сейчас Карр напоминала самую обыкновенную ободранную ворону, она была, кажется, очень довольна собой и верещала не переставая.
– Игррушка! – каркала она. – Игрррушка! Карр!
Из ее скрюченных лапок Золотой Пелидрин упал прямо в раскрытые ладони Эйлонви.
Гвидион предложил всем отдохнуть и дождаться утра, но принцу Руну не терпелось поскорее вернуться в Динас Риднант.
– Нам еще предстоит многое сделать, – сказал он. – Опасаюсь, как бы Мэгг не опередил нас. – Он вздохнул. – Да-а, быть принцем гораздо сложнее, чем я думал. Я узнал это благодаря Помощнику Сторожа Свиньи, – добавил Рун, крепко пожимая руку Тарену. – И вам всем тоже. Мне нужно многое еще повидать и узнать на Моне. Если я собираюсь когда-нибудь стать королем, уверен, я обязан объехать весь остров. Хотя, надеюсь, путешествие мое будет не столь опасным. Итак, если вы не имеете ничего против, я бы предпочел выступить в дорогу немедленно.
В его голосе проявились повелительные нотки, и Гвидион, сдержав улыбку, серьезно кивнул. У Гурги тоже не было желания задерживаться в этих местах. А Ффлеуддур спешил показать Ллиан ее новое жилище, свой дом в собственном королевстве. Эйлонви заявила, что она вполне оправилась и готова идти хоть сейчас. И Гвидион поднялся, заявив, что они выступают без промедления. Он согласился и с тем, чтобы отыскать пещеру, где томится Глеу. Тарен был рад сдержать обещание, данное несчастному великану.
У всех был довольно потрепанный вид, но отряд выглядел вполне воинственно. Акрен наконец согласилась отправиться вместе с ними в Каер Даллбен. Она шла медленно, позади всех, погруженная в свои невеселые мысли. Ллиан не отходила от Ффлеуддура. Карр носилась над их головами.
На секунду Эйлонви подошла к самой кромке прибоя. Тарен, не отходивший от нее ни на шаг, поотстал и молча ждал, пока она задумчиво глядела на пляшущие гребни волн.
– Мне хотелось бы запомнить это место. Место, где стоит Каер Колур, вернее, стоял, – тихо сказала она. – Все-таки жалко, что он исчез. Это ведь единственный мой дом. Кроме Каер Даллбен, конечно, – поспешно добавила она, бросив быстрый взгляд на Тарена.
– Поскольку ты будешь в безопасности в Динас Риднанте, – угрюмо сказал Тарен, – мне больше нечего делать на Моне. Я думал, что… что ты вернешься с нами. Но, как считает Гвидион, Даллбен хотел, чтобы ты осталась у короля Руддлума. Думаю, что он прав.
Эйлонви некоторое время молча глядела в море. Затем она резко повернулась к Тарену.
– Я вспомнила кое-что, – проговорила она. – Даллбен говорил, что наступает время, когда человек должен стать больше, чем он есть. Может, стать молодой леди – это важнее, чем быть волшебницей? Во всяком случае, труднее? Не это ли он имел в виду? Я должна разобраться в этом сама.
Тарен ничего не ответил. Да он и не знал, что говорить сейчас.
– Мне надо выучиться быть достойной молодой леди. Согласись, сейчас я на нее мало похожу. Но я буду учиться с удвоенной силой! И постигну все быстрее, чем эти глупые гусыни в Динас Риднанте. Чтобы поскорей вернуться домой. Ведь теперь Каер Даллбен – мой единственный настоящий дом.
Вдруг Эйлонви подпрыгнула.
– Ой, что это? – воскликнула она. – Море преподносит нам подарок!
Она опустилась на колени и выхватила из пенистого прибоя что-то длинное, увитое морскими водорослями. Она отерла с находки песок и водоросли. Тарен увидел древний, оправленный в серебро боевой рог.
Эйлонви повертела его в руках и внимательно осмотрела. Затем грустно улыбнулась.
– Это все, что осталось от Каер Колур. И я не знаю, что мне с этим делать. Но если ты пообещаешь мне не забывать меня все то время, пока мы не встретимся вновь, то я пообещаю не забывать тебя. И это будет мой залог.
– Я с удовольствием обещаю не забывать тебя, – сказал Тарен.
И, немного поколебавшись, добавил:
– Но что мне дать тебе в залог? У меня ничего нет, кроме моего слова…
– Слово Помощника Сторожа Свиньи? – сказала Эйлонви. – Я думаю, этого будет вполне достаточно. Вот, возьми. – Эйлонви протянула Тарену рог. – Дарить подарки намного приятнее, чем прощаться.
– И все же, – ответил Тарен, – мы должны прощаться. Ты знаешь, что король Руддлум и королева Телерия хотят обручить тебя с Руном?
– Правда? – воскликнула Эйлонви. – Ну уж нет, ничего у них не выйдет. Конечно, принц Рун за время этого путешествия стал лучше, и, я думаю, со временем он станет неплохим королем. Но выходить за него замуж…
Она вдруг остановилась и посмотрела на Тарена.
– А ты правда поверил, что я… Тарен из Каер Даллбен! – крикнула она, сердито сверкая глазами. – Я с тобой не разговариваю!
И быстро добавила:
– По крайней мере, некоторое время.