— А их судьба? — сурово сказала она.—Какова должна быть судьба тех, кто собирался отнять наследство принцессы?
Эйлонви нахмурилась. Ее глаза перебегали с одного стоящего перед ней человека на другого. Словно бы нехотя она повернулась к Ачрен и растерянно произнесла:
— Их… их следует наказать.
— Она говорит твоим голосом! — вскричал Тарен.— Твоими словами! В ее сердце нет злобы, она не желает того, что произносят ее уста!
— Ты так думаешь? — ядовито улыбнулась Ачрен. Она крепко взяла Эйлонви за руку и указала на Мэгга, распростертого на каменных плитах пола под тяжестью навалившегося на него Ффлевддура.—Видишь, принцесса, один из твоих верных слуг все еще во власти этих вторгшихся сюда людей. Вели освободить его!
Ффлевддур, сидя верхом на плечах Мэгга, крепче ухватил Главного Управителя за шиворот. Мэгг плевался, извивался червем и ругался на чем свет стоит, пока бард гневно тряс его, словно бы собираясь вытряхнуть душу.
— Твой дрессированный паук — мой пленник! — прохрипел Ффлевддур — У меня к нему свой, давний и еще не оплаченный счет. Ты желаешь, чтобы я его отпустил, дорогуша Ачрен? Тогда отпусти Эйлонви.
— Не смей ставить мне условий! — заносчиво ответила Ачрен.
Она сделала короткий жест в сторону Эйлонви, и Тарен увидел, как лицо девушки исказилось свирепым и грубым выражением. Она вытянула вперед руку, указательный палец ее медленно заскользил вдоль ряда стоящих перед ней.
— Который из них? — словно бы покорно спросила Ачрен.— Некрасивое лохматое существо, которое осмелилось назваться твоим слугой? Я правильно угадала?
Гурджи насторожился. Он озадаченно и испуганно следил за Эйлонви, пока Ачрен что-то шептала ей на странном, непонятном языке. Пальцы девушки слегка шевелились, словно бы послушные словам Ачрен. Гурджи расширенными глазами, как завороженный, следил за их движением. Мгновение он, застыв, стоял перед Эйлонви с открытым ртом. Рука ее поднялась и нацелилась прямо на сбитого с толку Гурджи. Внезапно пальцы Эйлонви судорожно напряглись и сжались. С резким криком боли Гурджи дернулся, сжимая руками голову.
Глаза Ачрен заблестели от удовольствия. Она опять настойчиво зашептала что-то на ухо Эйлонви. Гурджи завизжал. Он безумно завертелся на одном месте, руки его замолотили по воздуху, будто отражая удары невидимого мучителя. С криком он бросился на пол, скрючился и принялся перекатываться с боку на бок. Тарен и Гвидион кинулись к нему, но обезумевший от боли Гурджи, словно дикий раненый зверек, слепо отбивался от них и в агонии колотил руками и ногами по воздуху.
Ффлевддур вскочил на ноги.
— Хватит! — вскричал он,— Не мучьте больше Гурджи! Вот вам ваш Мэгг! Берите его!
Послушная приказу Ачрен, Эйлонви бессильно уронила руки, прижала их к бокам. Гурджи лежал, тяжело дыша. Тело его сотрясалось от рыданий. Он с трудом поднял свою лохматую, взъерошенную голову, и Тарен с состраданием увидел, что по щекам его струятся слезы боли и обиды. Измученное существо с трудом поднялось на четвереньки.
Все еще всхлипывая, Гурджи немного прополз вперед. Его заплаканные глаза обратились к Эйлонви.
— Мудрая принцесса,—простонал он.—Я знаю, это не по твоей воле, не по твоему желанию разрывали бедную, слабую голову ужасные больки. Гурджи знает это. Гурджи прощает тебя, добрая принцесса.
Тем временем освободившийся от хватки барда Мэгг, не теряя времени, вскочил на ноги и подкатился к Ачрен. Ффлевддур все-таки здорово помял Главного Управителя. Красивая его одежда была разодрана, всегда тщательно приглаженные, прямые волосы прилипли ко лбу, серебряная цепь, этот непременный знак его высокой должности, перекрутилась и сплющилась. Тем не менее, оказавшись рядом с Ачрен, он сложил на груди руки и высоко вскинул голову. Яростью и ненавистью налились его маленькие глазки. Тарен был уверен, что, дай ему Ачрен власть распоряжаться их судьбами, одного взгляда Мэгга было бы достаточно, чтобы заставить Ффлевддура кататься по полу в мученьях, не сравнимых даже с теми, какие достались на долю несчастного Гурджи.
— Ты дорого за это заплатишь, арфист! — процедил Мэгг.—Я рад, что не приказал избить и прогнать тебя при первой же встрече, потому что теперь смогу доставить себе удовольствие повесить тебя на струнах твоей арфы на самой высокой башне замка Руддлума. И я так и сделаю, когда стану хозяином Динас Риднант.
— Хозяином Динас Риднант? — захохотал Ффлевддур.—Да цепь Управляющего и то слишком большая честь для тебя!
— Трепещи, арфист! —сжал губы Мэгг.—Динас Риднант уже мой! Он обещан мне. И все королевство! Король Мэгг! Мэгг Великолепный!
— Король Мэгг? Ха-ха! Мерзкий Мэгг, вот ты кто! — не унимался бард,—Неужели Ачрен обещала тебе королевство? Не смеши! Ты не заслуживаешь даже владеть кухонной пристройкой!
— Обещания Ачрен вероломны! — вскричал Тарен.— Ты еще узнаешь это на свою беду, Мэгг!
Королева в черном одеянии лишь улыбнулась.
— Ачрен умеет наградить тех, кто служит ей, так же как она умеет наказывать тех, кто ей бросает вызов. Королевство Мэгга будет одним из самых могущественных на этой земле. А Каер Колюр возродится и станет еще прекраснее, чем прежде. Его Большой зал будет сердцем всего Прайдена. Сам хозяин Аннувина в почтении опустится на колени передо мной.—Голос Ачрен упал почти до шепота. Холодный огонь зажегся в ее глазах, озарил резкие черты ее бледного лица. Взгляд ее теперь блуждал где-то далеко над их головами,—Аровн из Аннувина,—жестко проговорила она,—еще будет молить меня о снисхождении и благосклонности. Но его трон рухнет. Это я, Ачрен, когда-то указала ему тайный путь к власти. Это я правила Прайденом до него, и никто не осмеливался оспорить мою власть. И вновь будет так! Раз и навсегда!
— Да, еще живы легенды о давних временах твоего правления,—резко сказал Гвидион —Осталась память о том, как ты пыталась держать сердца и разум в рабстве. Ты мучила тех, кто не хотел поклоняться тебе. Но и для того, кто рабски склонялся перед тобой, жизнь была не лучше медленной смерти. Я знаю и о крови несчастных, которых ты приносила в жертву своей мерзкой страсти наблюдать их мучения, с наслаждением слушать предсмертные крики обреченных. Нет, Ачрен, этого тебе не вернуть. Или ты надеешься, что эта девушка приведет тебя к желанной власти?
— Она будет подчиняться мне,— ответила Ачрен.— Это так же верно, как если бы я держала в руке ее живое, трепещущее сердце.
Глаза Гвидиона вспыхнули зеленым светом.
— Пустые твои слова, Ачрен. Речи твои не могут обмануть меня. Ты надеешься править с помощью принцессы Эйлонви? Чары, которыми она повелевает, все еще спят, как и она сама. И не в твоих силах пробудить их.
Лицо Ачрен снова стало мертвенно-бледным. Она отшатнулась, будто ее хлестнули по щекам.
— Ты говоришь о том, чего не знаешь и знать не можешь!
— О нет, это не так! — взорвался вдруг до сих пор молчавший принц Рун. Он победно повернулся к Ачрен и выпалил: — Книга! Золотой светильник! Мы их получили и никогда не отдадим!
Глава восемнадцатая.
ЗОЛОТОЙ ПЕЛИДРИН
– Принц Рун! Замолчи! — запоздало крикнул Тарен.
Но Рун и сам уже понял, какую ошибку совершил, и в испуге зажал рот ладонью. Круглое лицо его исказилось от страха. В замешательстве он оглядывался вокруг. Гвидион молчал. Его морщинистое лицо напряглось и побледнело. Впрочем, брошенный им на принца Моны взгляд был не упрекающим, а скорее печальным. Плечи Руна опустились, он сник, повесил голову и с несчастным видом отвернулся ото всех.
До того, как принц Рун неожиданно ляпнул о книге и золотом шаре, Ачрен, как видел Тарен, была явно напугана и озадачена словами Гвидиона. Тень страха пробегала по ее лицу. Теперь же она гордо выпрямилась, губы ее раздвинулись в коварной улыбке.
– Ты думаешь, я пыталась скрыть правду от тебя, лорд Гвидион,—сказала она.—Я знаю, что книга заклинаний исчезла из Каер Колюр. Да, я долго искала ее. Золотой Пелидрин тоже был утрачен. То ли принцесса Эйлонви выбросила его, то ли потеряла. Ты прав, без этих двух вещей мои планы были бы невыполнимы. Но теперь они здесь, не так ли? Прими мою благодарность, лорд Гвидион—Ачрен уже откровенно смеялась,—Ты избавил меня от утомительных поисков. Избавь же и себя и своих спутников от той боли, что им придется претерпеть, если ты сам не отдашь мне эти вещи. Ну, отдай их мне! — резко приказала она.
Губы Гвидиона сжались, морщины лица его отвердели. Медленно и спокойно он произнес:
— Принц Моны не обманул тебя. Мы действительно нашли и книгу, и Золотой Пелидрин. Но ты никогда их не получишь!
— Неужели? — ехидно протянула Ачрен,— Мне достаточно протянуть руку, и они будут у меня!
— Но их нет у нас,—ответил Гвидион —Они хорошо спрятаны, и найти их ты не сможешь.
— Ну, это легко исправить,— улыбнулась Ачрен.— Есть средства, которые развяжут любой язычок, и он сам выкрикнет любую, самую сокровенную тайну, поведает самый важный секрет — Она посмотрела на принца Руна, — Принц Моны, надеюсь, заговорит и без моей настоятельной просьбы, не так ли?
Рун заморгал и прерывисто вздохнул, но продолжал неотрывно и отважно глядеть прямо в глаза Ачрен.
— Если ты решила мучить меня,—сказал он,— пожалуйста, не тяни. Попробуй. Интересно будет посмотреть, что ты из меня вытянешь и много ли выяснишь, поскольку я и сам не имею понятия, где спрятан Пелидрин. Ну, что медлишь? Начинай!