Их разделяло несколько шагов, когда оба остановились и неуверенно приняли боевую позу, словно дуэлянты. Илидат ошеломленно разглядывал Валентайна.
— Разве это возможно? — спросил он наконец. — Неужели существует такое колдовство?
— Мы вместе ездили в лес под Эмблеморном, — сказал Валентайн. — Я никогда не испытывал такой боли, как в тот день. Помнишь, как ты вправлял сломанную кость и плакал, как будто это была твоя нога?
— Откуда ты это знаешь?
— А потом я не мог ходить несколько месяцев, и ты, Тунигорн и Стасилейн гоняли по Горе без меня. Хромота у меня так и осталась.
Валентайн засмеялся.
— Доминин Баржазид украл у меня эту хромую ногу вместе с моим телом. Кто еще из близких ему мог рассчитывать на такую милость?
Илидат потряс головой, словно отгоняя сон.
— Колдовство!
— Да. А я — Валентайн.
— Валентайн в Замке. Я виделся с ним вчера, он вызывал меня, разговаривал о старых временах, о наших развлечениях…
— Это украденные воспоминания, Илидат. Он обрыскал мой мозг. Ты ничего необычного не заметил в нем за последний год?
Валентайн пристально посмотрел в глаза Илидату, и тот отвел взгляд, словно боясь колдовства.
— Тебе не показалось, что твой Валентайн стал задумчивым, скрытным?
— Да, но я полагал, что его сделали таким заботы управления.
— Но все-таки ты уловил разницу, перемену?
— Да, легкую. Некоторую холодность, отчуждение…
— Ты все еще не можешь признать меня?
— Валентайн? — прошептал Илидат недоверчиво. — Это действительно ты и в чужом теле?
— Именно. А тот, кто в Замке; обманул и тебя, и весь мир.
— Это так странно…
— Брось сомнения, Илидат!
Валентайн широко улыбнулся, привлек Илидата к себе и обнял, как друга. Илидат оцепенел, тело его стало деревянным. Затем он оттолкнул Валентайна и отступил, дрожа.
— Не бойся меня, Илидат.
— Ты слишком многого хочешь от меня. Поверить в такое…
— Поверь.
— Я и так уже поверил… Тепло твоих глаз, твоя улыбка, твои воспоминания…
— Поверь мне до конца, — настаивал Валентайн. — Леди, моя мать, шлет тебе свою любовь. Ты снова увидишь ее в Замке, когда мы будем праздновать мое возвращение. Поверни свои отряды вспять, мой дорогой друг, присоединяйся ко мне, и мы вместе пойдем на Гору.
Лицо Илидата выражало борьбу, губы шевелились, мускулы на щеке дергались.
Он молча смотрел на Валентайна и наконец сказал:
— Пусть это безумие, но я верю тебе, Валентайн. Я присоединяюсь к тебе, но да поможет тебе Божество, если ты обманул меня.
— Обещаю тебе, что ты не раскаешься.
Илидат кивнул.
— Я пошлю гонцов к Тунигорну.
— Где он?
— Поджидает тебя в Проходе Перитол. Стасилейн тоже там. Я горевал, что меня оставили командовать здесь, поскольку думал, что пропущу всю битву. Ох, Валентайн, неужто это правда ты? Золотые волосы, невинные глаза…
— Да, я настоящий Валентайн. Помнишь, как Вориакс заставил нас мыть его колесницу, когда мы ее забрызгали грязью?
Оба засмеялись и дружески ткнули друг друга кулаками.
— Но где же ты был?
Илидат вдруг нахмурился.
— Что с тобой было в течение этого года? Ты не болел?
— Это очень долгая история, — серьезно ответил Валентайн. — Сейчас не время и не место рассказывать. Надо остановить сражение, Илидат. Невинные граждане гибнут за Доминина Баржазида. Мы не можем допустить этого. Собирай свои отряды и поворачивай их обратно.
— В этом сумасшедшем доме будет нелегко!
— Отдай приказ. Передай его другим командирам. Убийство надо остановить. А затем поедем вместе к Бомбифейлу, а оттуда мимо Верхнего Морпина к Замку.
Валентайн вернулся в свою повозку, а Илидат затерялся среди потрепанных рядов защитников. От Ирманара Валентайн узнал, что во время переговоров его люди сильно продвинулись вперед, по-прежнему держась плотным клином, и почти полностью дезорганизовали большую, но аморфную армию мнимого Коронованного. Клин продолжал расширяться, а беспомощные отряды противника уже не имели ни воли, ни желания сдерживать его. Потеряв лидера, защитники утратили и боевой дух.
Но остановить битву почти не было возможности. Сотни и тысячи воинов хлынули беспорядочным потоком в Бомбифейлскую Равнину, и еще тысячи бежали из Прохода, обуздать всю эту массу просто не было возможности. Валентайн увидел звездное знамя Илидата где-то в середине поля и понял, что он пытается связаться со своими офицерами и призвать их к лояльности, но армия вышла из-под контроля и солдаты гибли напрасно.
Все это камнем легло Валентайну на сердце, но он не мог ничего сделать. Он подал сигнал Ирманару быстрее продвигаться вперед.
— Через час битва начала странно меняться. Клин Валентайна продвигался вперед, почти не встречая сопротивления, и с той же легкостью шла с востока вторая фаланга под предводительством Илидата.
Остатки гигантской армии, занимавшей равнину, были таким образом разделены.
Скоро эти никчемные орды остались далеко в тылу Валентайна, а двойная колонна вошла в верхнюю половину равнины, откуда начинался подъем к Бомбифейлу, самому старому и самому красивому из Внутренних Городов. Когда они поднялись по склону, небо стало ярче и воздух теплее, ведь они начали выходить из облачного пояса на нижние склоны зоны вершин, вечно купавшихся в лучах солнца…
Бомбифейл уже был виден, он возвышался над ними, как воплощение древней роскоши: громадные зубчатые стены из оранжевого песчаника с большими гранеными плитами голубого сипара, привезенного с берегов Великого Океана во времена лорда Пинетора, и величественными игольчатыми башнями, стройными и изящными.
Душа Валентайна преисполнилась радостью. Сотни миль Горы Замка были уже позади. До Замка оставалось меньше дня пути. И хотя он еще чувствовал по ночам далекие грозные раскаты посланий Короля Снов, они лишь слегка задевали край его духа. Его любимый друг Илидат поднимался с ним. Стасилейн и Тунигорн ехали, чтобы присоединиться к нему.
Как хорошо было любоваться шпилями Бомбифейла и знать, что впереди! Холмы, окаймлявшие город вдали, чистая трава лугов, красный камень горной дороги от Бомбифейла до Верхнего Морпина, усыпанные цветами поля, связывавшие шоссе Калантен с южным крылом Замка — он знал все эти места лучше, чем свое здоровое, но все-таки не вполне привычное новое тело. Он был почти дома.
Но что дальше?
Покончить с произволом узурпатора, восстановить порядок…Задача была так сложна, что Валентайн не знал, с чего начать. Его не было в Замке почти два года. Законы, изданные Доминином Баржазидом, нужно будет проверить и скорее всего отменить.
Была еще одна проблема, над которой он доселе просто не задумывался: как привлечь своих спутников к имперской службе. Он должен был найти посты для Делиамбера, Слита, Залзана Кавола и других. Надо подумать и об Илидате и прочих, занимавших высокое положение при его дворе. Не мог же он сместить их только потому, что вернулся из ссылки с новыми любимцами. Все это было очень сложно, но он надеялся, что сумеет все уладить, не вызвав недовольства…
Делиамбер вдруг резко сказал:
— Боюсь, что нас ждут новые неприятности, и немалые.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты видишь какие-нибудь перемены в небе?
— Да. Оно стало ярче, когда мы вышли из пояса облаков.
— Посмотри внимательнее, — сказал Делиамбер.
Валентайн посмотрел наверх. Да, он действительно ответил чересчур поспешно.
Небо изменилось, и очень странно, легкое затемнение, как перед грозой, ни единого облачка, только странный и зловещий оттенок серого наползал на голубизну.
Знамена, ранее колыхавшиеся от легкого западного ветерка, склонились к югу под внезапным сильным порывом ветра с вершины.
— Погода меняется, — сказал Валентайн. — Может дождь пойдет? Ну, а нам-то что?
— Припомни-ка, случались ли когда-нибудь внезапные перемены погоды в этой части Горы?
— Нет, вообще-то…
Валентайн нахмурился.
— Этого никогда не было. Милорд, почему в этом районе такой благословенный климат?
— Потому, что им управляют из Замка громадные машины…
Он замолчал, пораженный ужасной мыслью.
— Вот именно, — сказал Делиамбер.
— Нет, это немыслимо!
— Подумай, милорд. Гора уходит высоко в холодную ночь космоса. В Замке над нами прячется испуганный человек, изменой захвативший трон. Он видит, что большая часть его верных генералов переметнулась на сторону врага. Непобежденная армия беспрепятственно поднимается на вершину Горы. Как он может уберечься от нее? Выключить машины, чтобы этот мягкий воздух замерз в наших легких, чтобы в полдень настала ночь, и мрак вакуума обрушился на нас, чтобы Гора снова стала безжизненной, как десять тысяч лет назад. Посмотри на небо, Валентайн, посмотри на знамена на ветру!
— Но на Горе миллиарды жителей! — закричал Валентайн. — Если он выключит машины, он убьет вместе с нами и всех, себя тоже, если он не нашел какого-то способа защитить Замок от наступления холода.
— Ты думаешь, его заботит теперь собственная жизнь? Он в любом случае пропал. Но таким способом он унесет с собой не только тебя, но и всех из Замка. Посмотри на небо, Валентайн. Видишь, как оно темнеет?
Валентайн дрожал от ярости. Доминин Баржазид желает уничтожить все города Горы в этом чудовищном катаклизме, убить матерей с детьми, фермеров на полях, торговцев в лавках, миллионы и миллионы невинных, которые никак не участвуют в этой борьбе за Замок. К чему эти убийства? Только чтобы излить свою ярость из-за потери того, что никогда ему не принадлежало по праву! Валентайн смотрел на небо, надеясь, что это какой-то природный феномен.
Глупо надеяться! Делиамбер был прав: погода на Горе никогда не была природным феноменом.
— Мы еще далеко от Замка, — сказал Валентайн.
Он был в тревоге.
— Сколько времени пройдет, прежде чем начнется замораживание?
Делиамбер пожал плечами.
— Когда погодные машины были построены, милорд, прошло много месяцев, прежде чем воздух достаточно уплотнился, чтобы поддерживать жизнь на этих высотах. Машины работали день и ночь, однако это заняло много месяцев. Ломать — не строить, но все-таки, я думаю, это произойдет не сразу.