- Я знаю Делиамбра почти сорок лет, можете мне поверить. Мы встретились в дни царствования Тивераса, на фестивале в Пилиплоке, когда в город прибыл Коронал, Лорд Малибор, который потом утонул во время охоты на морских драконов. Маленький вроон был хитрецом уже тогда. Мы стояли на улице, приветствуя Лорда Малибора, и Делиамбр сказал: «Вы знаете, он умрет раньше Понтифекса», причем таким тоном, будто предсказывал дождь при южном ветре. Было ужасно говорить так, но Делиамбра это не волновало. И странное дело: Коронал умер первым, а Понтифекс живет до сих пор. Сколько, по-вашему, сейчас Тиверасу? Сто? Сто двадцать?
- Понятия не имею,- сказал Валентин.
- Он стар, очень стар. Прежде чем войти в Лабиринт, Тиверас долгое время был Короналом и, представьте, сидит там уже при третьем Коронале. Будет удивительно, если он переживет и Лорда Валентина.- Ее глаза остановились на Валентине.- Полагаю, Делиамбр знает и это. Вы выпьете со мной?
- Да,- сказал Валентин, испытывая неудобство от ее грубоватых манер и чувствуя, что она знает о нем гораздо больше, чем он сам.
Тисана достала резной каменный графин и налила две внушительные порции, но не пряного огненного вина Пидруида, а более темной и густой жидкости, сладкой, с привкусом мятных лепешек, имбиря и других, более таинственных специй. Валентин сделал маленький глоток, потом второй, и после этого женщина небрежно сказала:
- Вы знаете, оно содержит наркотик.
- Наркотик?
- Да, для разговора.
- О да, конечно.- Собственное невежество смущало Валентина. Он нахмурился и уставился на свой бокал. Вино было темно-красным, почти пурпурным, и на поверхности его виднелись искаженные отражения горящих свечей. Что это за процедура? - недоумевал он. Может, сейчас ей нужно рассказать о своих недавних снах? Ждать и смотреть, смотреть и ждать... Он быстро допил напиток, и старая женщина тут же наполнила бокал снова.
- Давно был ваш последний разговор? - спросила она.
- Боюсь, что очень давно.
- Несомненно. Что же, пришло время дать мне мой гонорар. Полагаю, вы найдете плату высокой.
Валентин потянулся за кошельком.
- Сейчас я прошу десять крон. Новые налоги и прочие хлопоты... Во времена Лорда Вориакса было пять, а когда я впервые занялась этим делом, при Лорде Малиборе, то брала две или две с половиной. Десять крон не тяжелы для вас?
Это была его недельная плата у Залзана Кавола, но он - не зная как и почему - прибыл в Пидруид со множеством денег в кошельке - около шестидесяти роялов - и большая часть их сохранялась. Он дал толковательнице снов роял, она небрежно бросила монету в зеленую фарфоровую вазу на столе. Валентин зевнул, и женщина внимательно посмотрела на него. Он выпил снова, и снова она наполнила бокалы; его разум постепенно затуманивался. Хотя до ночи было еще далеко, он чувствовал, что вот-вот заснет.
- Идите к сонному ковру,- сказала Тисана, задувая две свечи из трех. Потом сбросила блузу и предстала перед ним обнаженной.
Это было неожиданно. Может, сонный разговор включал некую разновидность сексуального контакта? С этой старой женщиной? Впрочем, теперь она не казалась такой старой: ее тело выглядело на добрых двадцать лет моложе, чем лицо. Конечно, не девичье тело, но еще вполне крепкое, без морщин, с тяжелыми грудями и крепкими гладкими бедрами. Возможно, эти толковательницы были чем- то вроде святых проституток, подумал Валентин. Она кивнула, чтобы он разделся, и Валентин сбросил свою одежду в сторону. Они легли в полутьме на толстый плетеный ковер, и она обняла его руками, но в этом объятии не было ничего эротического, оно было скорее материнским. Валентин расслабился. Его голова покоилась на мягкой теплой груди и бороться со сном стало очень трудно. Ее запах бил ему в ноздри, сильный, приятный запах, похожий на аромат нестареющих игольчатых деревьев, росших на высоких пиках севера у самой границы снегов.
Запах был резким и чистым. Женщина мягко сказала:
- В королевстве снов язык говорит только правду. Давайте же без страха войдем туда вместе.
Валентин закрыл глаза.
Высокие пики у самой границы снегов... Свежий ветер обдувал скалы, но ему вовсе не было холодно, хотя его босые ноги стояли на сухой каменистой почве. Тропа лежала перед ним, крутая, идущая по склону, тропа, образованная широкими серыми плитами, лежавшими в виде гигантской лестницы, ведущей в укатанную туманом долину, и Валентин без тени сомнения начал спуск. Он понимал, что эта картина еще не была его сном, а только прелюдией к нему, что он только начинал свое ночное путешествие. На пути вниз он проходил мимо поднимающихся фигур, знакомых ему по последним ночам. Там был Понтифекс Тиверас с пергаментной кожей и морщинистым лицом, с трудом шедший на дрожащих ногах, и Лорд Валентин, Коронал, поднимавшийся смело и уверенно, большими шагами, и умерший Лорд Вориакс, как бы спокойно плывший над ступенями, и великий Коронал-воин Лорд Стиамот, правивший восемь тысяч лет назад, и, кажется, Понтифекс Ариок, который шесть тысяч лет назад отказался от Лабиринта, провозгласил себя женщиной и стал Леди Острова Сна. Потом прошел великий правитель Лорд Конфалум и не менее великий Лорд Престимион, унаследовавший власть после него; во времена их царствования Маджипур достиг вершины своего величия и силы. Затем прошел Залзан Кавол с колдуном Делиамбром на спине, и Карабелла, нагая и коричневая, бежавшая с неистощимой энергией, и таращивший глаза Виноркис, и Слит, жонглировавший на ходу огненными мечами, и Шанамир, и лиимен, продававший шкворчащую колбасу, и светлоглазая Леди Острова, и опять старый Понтифекс, и Коронал, и взвод музыкантов, и двадцать хьортов, несших на золотых носилках Короля Снов, ужасно старого Симонана Барьязида. Туман стал гуще, а воздух более сырым, и Валентин дышал короткими болезненными вздохами, как будто вместо спуска все время шел вверх, стремясь достигнуть линии игольчатых деревьев и голых гранитных скал, защищавших высокие горы, босой на обжигающем снегу и спеленутый серым одеялом облаков, которые закрывали от него весь Маджипур.
В небесах звучала благородная строгая музыка, устрашающие медные хоры, игравшие торжественные и мрачные мелодии, подходящие для церемонии облачения Коронала. И действительно, его облачали: дюжина сгибающихся слуг надевала на него плащ и корону звездного огня, но он покачал головой и отослал их прочь, собственноручно снял корону и передал ее своему брату, угрожающему саблей, сбросил свою прекрасную мантию и раздал ее по клочкам беднякам, которые обернули ими свои ноги и разнесли по всем провинциям Маджипура, что он отказался от своего высокого положения и своей власти. Он снова обнаружил, что спускается по каменным ступеням горной тропы, разыскивая долину туманов, лежащую в недосягаемой дали.
- Но почему вы идете вниз? - спросила Карабелла, преграждая ему путь, но он ничего не ответил и, когда маленький Делиамбр указал вверх, коротко пожал плечами и начал подъем, через поля сверкающих красных и голубых цветов, через луга золотой травы и высоких зеленых кедров. Он чувствовал, что это не обычный пик, на который он поднимается, спускается и снова поднимается, а, скорее всего, сама Замковая Гора, уходящая в небеса на тридцать миль, и его целью на вершине было место, где жил Коронал, замок, который называли Замком Лорда Валентина, а до этого Замком Лорда Вориакса, Лорда Малибора и многих других могущественных принцев, которые правили с Замковой Горы. Каждый оставлял свой отпечаток на растущем замке и давал ему свое имя, пока жил в нем. Первым на Замковой Горе поселился Лорд Стиамот, победитель метаморфов, построивший скромное жилье, которое расширяли все остальные. Я вновь вернусь в Замок, подумал Валентин, и он будет моей резиденцией.
Но что это такое? Тысячи рабочих разбирают огромное здание! Разборка зашла далеко, и все внешние сооружения были уже уничтожены: опоры и арки, которые построил Лорд Вориакс, огромный зал трофеев Лорда Малибора, библиотека, которую собрал Тиверас в годы своей бытности Короналом, и многое другое. Все эти комнаты были теперь только грудами кирпичей, образовавшими насыпи на склонах Горы, и они продолжали работать, разбирая более древние постройки: дом-сад Лорда Конфалума, арсенал Лорда Деккерета, архивный склеп Лорда Престимиона, разбирая их кирпич за кирпичом, подобно саранче, очищающей поля во время сбора урожая.
- Подождите! - крикнул Валентин.- Не делайте этого! Я вернулся, я снова беру свою мантию и корону!
Но разрушительная работа продолжалась, как будто замок был из песка и течение воды размывало его. Чей-то мягкий голос сказал:
- Слишком поздно, слишком поздно! - и исчезла сторожевая башня Лорда Ариока, и парапеты Лорда Тимина, и обсерватория Лорда Кинникена со всей аппаратурой для наблюдения звезд, а сама Замковая Гора задрожала и закачалась, когда исчезновение замка нарушило ее равновесие, и рабочие неистово забегали с кирпичами в руках, ища ровное место, где их можно сложить, и страшная вечная ночь опустилась на них, гибнущие звезды пухли и корчились в небе, а машины, отгонявшие холод космоса от вершины Замковой Горы, перестали работать, и теплый влажный воздух устремился вверх. В глубине планеты послышались рыдания, а Валентин стоял среди этого растущего хаоса, простирая в темноте свои руки...
Следующее, что он увидел, были утренние лучи солнца. Он заморгал и сел, смущенный и недоумевающий, что это за гостиница и что случилось с ним ночью, отчего он лежит голый на толстом плетеном ковре, в странной теплой комнате, а какая-то старая женщина заваривает чай. Может...
Да, конечно, толковательница снов Тисана, Фалкинкип, улица Продавцов Воды...
Нагота смущала его, и потому он быстро оделся.
- Выпейте это,- сказала Тисана.- Я сейчас приготовлю завтрак, пока вы окончательно проснетесь.
Он с сомнением уставился на кружку, которую она подавала ему.
- Это чай,- сказала она.- Чай и ничего больше. Время снов прошло.
Валентин медленно пил чай, пока женщина суетилась в маленькой кухне. Внутри у него все оцепенело, как будто он допировался до бесчувствия и сейчас должен подсчитать, сколько нужно платить. Он помнил, что видел странные сны, но не испытывал никакого недомогания, только это оцепенение, странное, сосредоточенное спокойствие, почти пустоту. Было ли это следствием визита к толковательнице снов? Он не мог этого понять и был похож на маленького ребенка, потерявшегося в огромном и сложном мире.